— Ах во-о-от оно в чем дело! — как чекист, добившийся чистосердечного признания врага, протянул Васька и «с чистой душой» продолжил допрос: — И что? Вы не хотите, чтобы она вас видела вместе и выводы делала?

— М-да, — изволил заговорить Арбенин, — ты все правильно понимаешь, Василий Федорович.

А Васька разулыбался ехиднейшим образом, скрестил руки на груди и посоветовал, как бывалый товарищ:

— Ну, тогда бегите. Потому что я ей сказал, что через полчаса сто пудов оттащу Лену от компа и она может приходить.

— Васька! — пожурила Лена.

— А что! Я ж не знал, что у вас тут такая лабуда замутилась!

— Ничего не замутилось! — воспитывала Лена. — У нас работа!

— Ну да! — не воспитался Васька. — Про то, что вы друг другу не понравились, я знаю. Так что насчет побега?

— Предпримем, — согласился с дельным предложением Арбенин, поднимаясь со стула.

— Я провожу! — подскочила вслед за ним Лена.

— Давай, давай! — веселился Васька. — Я прикрою! Скажу, что ты пошла провожать важного человека, выказывая подобающее уважение.

— Василий Федорович, не перегибай! — утихомиривала Лена разгулявшегося весельем сына.

Провожала она Дениса аж до машины, в которую и села вместе с ним, и Денис даже отъехал подальше от подъезда, окон и заинтересованных взглядов из них, продолжая так некстати прерванный разговор:

— Лена, вы собрали совершенно уникальную, обширную коллекцию снимков, грамотно ее выстроили в ретроспективе. Я искренне потрясен! Профессиональный взгляд — фасады, боковины, задние стенки, крепления, детали фурнитуры, на каждую вещь целый пакет детальных снимков! Почему вы в книге использовали только фасадный снимок, редко дополняя боковой съемкой?

— Это все-таки популярная литература, а не специальная.

— Вот, — подтвердил непонятно что Денис, — именно. Надо выпустить отдельным изданием все ваши снимки. В книге своей вы использовали хорошо если десятую часть.

— То есть еще одну книгу? — не поняла она.

— Нет. В смысле, да. Но не книгу, а альбом снимков. Большого формата, с хорошо пропечатанными кадрами на весь лист и кратким описанием изделия: кем, когда и где они созданы, с описанием использованных при изготовлении техник, приемов, материалов.

— Но я не специалист, Денис! Я не обладаю такими специальными и глубокими знаниями, — возразила, горячась, Лена.

— Обладаете, и побольше многих горе-мастеров, — не согласился Арбенин.

— Да это абсурд! — разнервничалась отчего-то Ленка. — Да, я многое узнала, изучила, может, и побольше историков-искусствоведов этой тематики, но я ни черта не знаю про техническую составляющую! Как это делается, методы, профессиональные приемы самой работы, в конце концов!

— Я вам помогу, если понадобится, — окончательно ошарашил Ленку Арбенин. — Вам не надо детально описывать всю работу, кратко, энциклопедично: используемые приемы, особенности. То есть нечто вроде наглядного материала с краткими пояснениями.

— И кому такой альбом понадобится? — совсем уж растерялась она его напору.

— Многим, — спокойно убеждал он. — Мне, например. И всем специалистам в нашей области. Разумеется, у нас есть учебная литература, историческая, профессиональная, каталоги именные, всякая. И те же фотонаработки свои. Но не было… как бы это сказать?…обобщенного, что ли? Нет. Полного. Вот. Полного, глубокого обзора развития мебели, стилей, течений. Сведения есть, но разрозненные и давно морально устаревшие, и тем более нет таких подробнейших и качественных снимков. И, поверьте мне, многое из того, что вы мне показали сегодня, ни я, ни мои коллеги не имели возможности видеть. Мы, естественно, даже ездим по городам, музеям, выставкам, но то, что смогли снять вы в частных коллекциях, в маленьких музейчиках, в глубинке, да просто в домах людей, которые сохраняют старинные вещи, — это уникально! И нам недоступно. Мы с руками оторвем такой альбом! Сколько бы ни стоил! А стоить он должен весьма дорого, чтобы не потерялось качество фотографий. Пусть небольшой тираж, но это нужно сделать, и просто варварство какое-то скрывать такие материалы!

— Да я не скрываю, — лепетала обескураженная его горячностью Ленка. — Вам ведь показала.

— Не все, — сухо заметил он, подивившись собственному неожиданному красноречию.

Прям декламатор. Чтец прозы, ёшкин кот!

Раньше Денису не доводилось толкать столь длинную горячую, эмоциональную речь.

Но его злость разобрала, аж до потрохов, до того, что хотелось встряхнуть хорошенько эту Невельскую! Сидит на сокровище и семечки от незнания щелкает, поплевывая.

— Давайте так, Лена, договоримся, — продолжил он деловым тоном, приказав себе остыть, — вы приедете ко мне, захватив все свои снимки, я покажу, что есть у меня, мы попробуем нескольким работам дать описание. Я — технические и специальные обозначения, а вы сложите их красиво во фразы. Тогда и решим, получится ли что-нибудь из этой идеи.

— Вы меня совершенно огорошили, Денис! — призналась Лена.

— Да я и сам… — помолчал и добавил: — Удивлен.

— Ладно, — выбиралась из темы и эмоций Лена, — у меня там ребенок обеда требовал.

Денис посмотрел на нее непонятным, нечитаемым взглядом несколько секунд и улыбнулся:

— У вас замечательный сын.

— Я тоже так считаю, — ответила она искренней улыбкой.

— Ну что, до свидания, Лена? Я позвоню вам завтра.

— Завтра? — переспросила недоверчиво.

— Завтра, завтра, — чуть ворчливо подтвердил он. — А то вы умотаете в командировку какую и идею задвинете. А я не дам.

Лена выбралась из высокого джипа, как-то неудобно, бочком и полусоскоком, захлопнула дверцу и сунулась в открытое окно:

— А вы настойчивый, господин Арбенин.

— Да, — кивнул он, — это я умею. До завтра.

— До завтра, — попрощалась она и отошла от машины.

И еще стояла некоторое время, смотрела вслед удаляющемуся большому джипу.

Чудеса-а-а-а!

А она на него наехала, с ходу, по закрепившейся привычке, все женское превосходство выказывала, а он вон какой оказался…

Настоящий, что ли?

Она улыбнулась задумчиво и вдруг переполошилась от неожиданно пришедшей мысли: «Он же не взял у меня ни одного номера телефона!»

Разочарование холодной водицей окатило от макушки до ступней ног, схлынуло, и журналистка Невельская смогла спокойно соображать, удивляясь, чего это она так реагирует-то!

«Этот Арбенин, если ему понадобится, любой телефон узнает, а хоть и президентский!»

И что удивительно, не чувствуется в нем ни напор настырный, ни нахрапистость, ни пронырливость — спокойная уверенность, несуетность, нечто такое в характере, что чувствуешь себя рядом защищенной, что ли, понимая: если он что обещал…