новый следователь, — спросил он прямо, — наслышан. — Мы ждали Лидию и ей стало плохо, когда она выходила из машины, может кондиционер сломался и ей нехорошо как-то стало. — Все на наших глазах произошло, несчастный случай, … жаль красивая женщина … была.

Юрий увидел, как мелко подрагивают пальцы на руках Самвела и не поверил, что тот так переживает за свою гостью. Он тоже боится это ясно, но говорить ничего не будет это тоже ясно.

Самвел снова развел руками, — будний день и я вообще не хотел отмечать свои именины, дата не круглая, решили вот тут посидеть малым кругом только близкие и друзья.

Гостей было мало за о-о-очень большим столом осталось человек десять и все какие-то родственники армяне, а вот настоящие гости разъехались до приезда полиции, Юрий уже об этом знал.

Самвел этого и не скрывал, сказав, — некоторые гости не захотели задерживаться, их твой начальник сам допросит если захочет, он в курсе.

Ну да глава города, один очень крутой бизнесмен, директор пенсионного фонда и еще несколько таких же чиновников решили свалить с этой вечеринки, и Юрий их понимал увидев, как Лилия меняется, а они раз вызвали скорую и ее дождались видели, как меняется тело и знали что-то это и к гадалке не ходи … они все скрывают причины и боятся даже как-то забавно.

Тут вырулил к Юрию какой-то в ноль пьяный родственник Самвела и закричал, — что же вы не говорите, что Лидочку тот мужик старый трогал, а потом она уже мертвой стала.

Самвел со злостью ткнул его в живот отчего его родич сложился вдвое, — он пьяный, нахватался и развезло его по жаре, — проговорил Самвел стараясь казаться невозмутимым. — Прохожий был, старик какой-то, но где он и где Лида.

Юрий как охотничий пес сделал стойку на прохожего, он понимал, что Самвел ему сейчас врет и все потому что боится. А чего может боятся богатый человек который ухитрился развалить суконную фабрику и сейчас жил за счет государственных дотаций не особо боясь закона. Нужно со свидетелем поговорить отдельно и не сейчас, — решил Юрий и через пару минут у дежурного водителя узнал, что это за родственник и где живет. Их водитель казалось знал всех в этом городе и естественно кто где живет и с кем, и на что и часто служил справочником для оперов. Но только Юрий стал проводить опрос как ему позвонил его начальник Андрей Георгиевич и в приказном тоне велел закруглятся и не мешать людям отдыхать дальше. Криминала нет и нечего там что-то искать и нервировать уважаемых людей, они и так сегодня переволновались потеряв свою подругу. На следующее утро на столе Юрия лежало официальное заключение о смерти Лидии Альфредовны где черным по белому было написано, что причиной смерти стоял инфаркт спровоцированный жаркой погодой и сломанным кондиционером в машине, все, как и раньше. Юрий хотел поговорить с начальником, но тот задержался сегодня, и следователь поехал домой отсыпаться после дежурства.

Юрий выспался отдохнул, помог отцу в гараже. Отец его всю жизнь проработал в автопредприятии автомехаником и машины ремонтировал до сих пор знакомым и их друзьям. Выйдя на пенсию даже держал мастерскую и копил деньги на квартиру Юрия, народ к нему шел и все хорошо вроде было, но позже отец закрыл мастерскую сославшись на здоровье. Юрий тогда уже жил в Тамбове и принял слова отца как данное, все-таки возраст, а сейчас глядя как ловко отец возится с чужой машиной подумал, может причина закрытия автосервиса была и в другом, но вот беда отец все равно не скажет. Отношения у них в семье всегда были хорошие, но родители считали, что сыну нечего переживать и-за них и никогда не рассказывали о своих проблемах. Отец по-прежнему подрабатывал и цены за ремонт не гнул, но занимался ремонтом как подспорьем к пенсии, заказов много не брал, вернее пока не заканчивал ремонт одной машины на другую даже не смотрел.

Вечером после ужина Юрий поинтересовался у родителей, — Мам, пап я давно не был в городе и многих просто не помню, а вы не расскажите мне что за человек была Лидия Альфредовна Иванцова.

Родители посмурнели и дружно отвели глаза, они явно что-то знали и не собирались сыну это рассказывать.

Мам пап мне действительно нужно знать, — рассердился Юрий, — почему все молчат, вы то мне можете хоть что-то про нее рассказать.

— М- мм, как тебе сказать сынок, — занервничал отец, — ты же знаешь мы с мамой никогда не сплетничаем, да и умерла она вроде как сама, старая была, а какая теперь разница каким человеком она была.

Тут в разговор вступила мама, — …о мертвых вроде нельзя плохо говорить вот … все и молчат. — Она плохим человеком была… вот и все…

— Мама ну как плохим, что она такого делала про нее все молчат мне уже очень интересно, — вспылил Юрий, — прямо какой-то заговор молчания.

Родители переглянулись и теперь мама пыталась объяснить сыну, — э-э помнишь мою двоюродную сестру Альбину, она два года назад от рака умерла, — обратилась она к сыну с вопросом.

— Не то что бы очень, — вспомнил тетку Юрий, — она в нашем доме редко бывала вроде и жила в Пригородном.

Отец с матерью синхронно кивнули, а мать продолжила, — Альбина уже в возрасте была, когда заболела и операцию ей хорошо сделали, но время упущено было … но врачи говорили, что она еще несколько лет проживет. — Так вот в больнице ей бумаги на инвалидность оформили да отправили сюда. — Альбине рекомендовали первую группу, там лекарства дорогие бесплатно и льгот много, а ей по уходу многое нужно было. Мать поджала губы и нехотя продолжила, — Альбина одинокая совсем была, и мы ей помогали чем могли, и я с документами сама и бегала. — Так вот Лидия Альфредовна отказалась принимать бумаги из тамбовской поликлиники, все говорила, что Альбина здесь должна врачей всех пройти и только на основании местного обследования она может получить инвалидность и я, тогда как то растерялась. — Альбину местные врачи все признали здоровой, а она еле ходила и нервничать ей совсем нельзя было. — А, эта Альфредовна запросила такую сумму за инвалидность, мы просто обалдели.

— Что вот так и запросила, — не поверил Юрий, — она что инвалидность платно давала, а как же начальник МСЭка.

— Так они заодно, — вмешался в разговор отец, — сын ты конечно работаешь в милиции, вернее полиции, но многого не понимаешь в наших реалиях. — Нужно дать всем, но первая