— Кто там?

— Ты только не волнуйся, пожалуйста, приехали мои родители, — сказал он спокойно.

— О нет! Что мне делать?!

Ева подхватилась, засуетилась, пытаясь впопыхах надеть нижнее белье, но руки дрожали, и ничего не получалось.

— Ева, да не волнуйся ты так! Я попросил их подождать, одевайся спокойно, — сказал он, заправляя постель.

— Я в таком виде! Какой ужас! Непричесанная, без косметики! Что они обо мне подумают?! — едва не плача, причитала она и торопливо одевалась.

— Они у меня добрые, все поймут, — успокаивал ее Дмитрий.

Едва Ева успела натянуть на себя джинсы, как в дверь снова позвонили.

— Не открывай, я расчешусь! — крикнула она в отчаянии и, быстро схватив свою сумочку, достала расческу.

— Все нормально, — сказал ей парень и, поцеловав в щеку, пошел открывать дверь.

Перед ним стояли отец и мать, на их лицах — явное недовольство.

— Дима, ты издеваешься над нами?! — кинула ему Людмила Александровна, перешагнув порог.

За ней в квартиру вошел Виктор Петрович с тяжелой хозяйственной сумкой в руках.

— Долго ты одевался, сын, — буркнул он недовольно и поставил сумку на пол.

— Извините, — сказал им Дмитрий. — Мама, папа, раздевайтесь, проходите. Почему вы не предупредили? Я бы вас встретил.

— Сами имеем ноги и язык, чтобы расспросить людей, — сказала женщина, снимая верхнюю одежду. — Показывай, как ты здесь устроился.

Людмила Александровна так быстро вошла в комнату, что сын не успел и рта открыть. Она увидела пустую бутылку из-под шампанского, остатки ужина на столе и только потом — перепуганную Еву на диване. Де­вушка смутилась, покраснела, поднялась, потом снова села и растерянно посмотрела на Людмилу Александровну.

— Мама, знакомься, это моя девушка! — сказал Дмитрий, стоя позади матери.

— Е… Ева, — еле слышно пролепетала девушка.

— Мама Димочки, Людмила Александровна, — произнесла женщина, пробурив взглядом растерянную Еву.

— А я — Виктор Петрович, папа, — представился мужчина.

— О… Очень приятно, — тихо ответила Ева.

Она приподнялась, потом снова села, взглянула умоляюще на Дмитрия.

— Вы присаживайтесь за стол, я сейчас все уберу и накормлю вас завтраком, — сказал Дмитрий, подав родителям стулья.

Ева наконец-то овладела своими чувствами, извинилась, поднялась и сказала, что поможет Диме на кухне.

— Я хочу уйти, — прошептала она ему, оглянувшись назад. — Мне так неловко.

— Это будет выглядеть некрасиво с твоей стороны, — ответил он шепотом. — Сейчас посидим за столом, поговорим, ты успокоишься. Рано или поздно это должно было случиться.

— Что именно?

— Знакомство с родителями.

— Мы же не так хотели! Планировали до свадьбы не знакомиться, чтобы родители не помешали нашему решению.

— Да, но так вышло. Ты не волнуйся, хорошо? Я же с тобой!

— Будь что будет, — вздохнула Ева и понесла на стол чистые тарелки.

Они сидели за столом, и некоторое время царило молчание, было слышно только тихое позвякивание столовых приборов.

— Дима, ты не хочешь познакомить нас со своей невестой поближе? — Людмила Александровна первой нарушила тягостное молчание.

— Это Ева, — ответил он.

— Я уже поняла, что не Таня и не Валя, — с иронией произнесла женщина. — И давно ты знакома с моим сыном?

— Несколько месяцев, — тихо произнесла Ева.

— Ева, где ты работаешь? Кем?

— В оперном театре, — ответила девушка, и ее щеки залились румянцем.

— Надеюсь, не уборщицей? — Женщина скривила рот в насмешке.

— Люда! — Виктор Петрович бросил на жену укоризненный взгляд.

— Ева — оперная певица! — с гордостью произнес Дмитрий. — У нее прекрасный голос, лирико-драматическое сопрано.

— Мне это ни о чем не говорит, — сказала женщина, бесцеремонно рассматривая девушку. — Значит, певичка.

— Певица, — поправила ее Ева.

— Да это одно и то же. И чем же, Ева, ты зарабатываешь на жизнь? Пением?

— Да, — тихо ответила она.

— Мама, Ева завтра с театром уезжает на гастроли в Японию! — радостно сообщил Дмитрий.

— Гастролерша? — засмеялась женщина. — Ну-ну! К тому же, как я вижу, ты намного старше моего сына. И как тебе удалось молоденького мальчика охомутать?

— Люда, перестань! — попросил ее муж.

— Что Люда? Почему я должна молчать?! Можно я скажу все, что думаю? Я убеждена в том, что порядочная девушка не станет прыгать в постель к парню после нескольких месяцев знакомства! — Людмила Александровна говорила громко, не скрывая своего негодования.

— Мы любим друг друга и подадим заявление в апреле, — твердо сказал Дмитрий.

— Без согласия родителей? — вставил свое слово Виктор Петрович, чтобы поддержать жену. — Ведь прошло так мало времени, как вы знакомы!

— Вот именно! Она будет разъезжать по заграницам, а ты, Дима, тут работать на нее? Ты хоть знаешь, как живут артисты? Они все друг с другом спят! Хочешь себе такой судьбы?

— Извините! — произнесла Ева и выбежала из-за стола.

У девушки слезы застилали глаза, щеки пылали от унижения, когда она впопыхах начала одеваться. К ней подошел Дмитрий, пытался остановить.

— Ева, мама просто вспылила, — говорил он. — Она сейчас успокоится, отойдет, и мы сможем спокойно поговорить. Не уходи, прошу тебя!

— Ты… Ты… Знаешь… кто ты? — Она посмотрела на него с упреком, по щекам катились слезы. — Ты просто мальчишка! Маменькин сынок!

Ее слова были больнее пощечины. Ева выбежала из квартиры, схватив на ходу шапочку.

— Подожди, я проведу тебя! — крикнул он ей вслед.

— Не надо. Я доберусь на такси.

Ева остановилась на лестничной площадке, бросила на парня последний взгляд и убежала.

— Черт! Черт! Черт! — Он до боли сжал кулак, стукнул изо всей силы по перилам.

— Дима, зайди! — позвал его отец из двери. — Мама ждет тебя.

Он неохотно вернулся, сел на диван на место Евы.

— Мама, ты зачем устроила весь этот спектакль? — спросил Дмитрий устало.

— Сынок, извини, если погорячилась, — вздохнула женщина.

— Так просто об этом говоришь? Обидела, унизила мою девушку… И что теперь?

— Да вернется она, как миленькая! Сама приползет к тебе. Ей ведь сколько лет?

— Какая разница?

— Большая! Ей молодого подавай! Давно пора иметь семью, детей, а она одна. Ты не задумывался почему?