– Уверена, что не хочешь ничего больше?

– Спасибо, милый, я не голодна.

Это «милый» вырывается случайно. Я не называла так Луку ни разу, только по имени. Вообще, все эти «котик, зайка и свинка» кажутся мне банальными и слишком наигранными. Может, это я просто такая неправильная.

А может, ещё просто не встретила ещё того, с кем бы мне хотелось мягкой быть. Вон Ян со своей жены пылинки сдувает. В детдоме жестким был, что к пацанам, что с девушками. А теперь сплошная нежность, когда любимую видит.

– Ты сегодня какая-то странная, Адель.

– Прости, - хлопаю ресницами, стараюсь казаться сплошной невинностью. – Просто наше свидание не пошло по плану, и я…

– Расстроилась? – Лука накрывает мою ладонь, прижимаясь ближе. – Реально любишь этот праздник?

– Реально люблю быть на свиданиях с тобой.

Мужчина улыбается такой наглой лести, оставляя поцелуй на щеке. Лука не нарушает моих границ, не пристаёт слишком откровенно. У него турецкие корни, и, может, в памяти осталось уважительное отношение к девушка и долгие ухаживания. А может, он сам по себе такой хороший и обходительный.

– Ну и праздник, да, - киваю спустя несколько минут, чувствуя неловкость. – Разве плохо, что придумали день, который ты можешь провести с дорогим тебе человеком?

– Мы и так видимся часто, Адель. И подарками я тебя не обделяю.

– Я ведь не об этом, - разворачиваюсь в его руках, стараясь подобрать слова. – Это просто день, чтобы показать, что человек тебе нравится.

– Я недостаточно ясно показал, какие у меня планы на тебя?

– Господи, Лука, ты такой… Мужчина.

– И что это должно значить?

Лука посмеивается, заправляя упавшую прядь волос за ухо. Задерживает ладонь на моем лице, слегка поглаживая скулу. Смотрит мягко и легко, совсем не так, как это делал Халид. У них совсем ничего общего, и каждый раз задаюсь вопросом, как Лука смог пробиться и так высоко подняться.

Я сама подаюсь вперёд, касаясь поцелуем его губ. Всего на секунду прижимаюсь, делая так, как должна. Лука привёз меня в кафе, вытерпел капризы и даже не попытался запустить руку под платье. И поцелуй – это меньшее, чем Адель может отблагодарить своего парня.

Иногда мне кажется, что скоро я заработаю раздвоение личности с такими скачками. Но оно того стоит. Особенно, когда мужчина обнимает меня и прижимает к себе. Не касается шеи, зная, что я это не люблю. Прикасается губами к виску, и я кожей чувствую его улыбку.

– А ты такая девушка, Адель, - Лука подвигает ко мне свой картошку фри, когда я в очередной раз ворую с его тарелки. – Может, всё-таки в ресторан?

– Просто десерт очень долго несут, я не виновата. И по поводу сегодняшнего вечера… Халид сказал, что ждёт нас в среду. Зачем?

– Будет дружеская встреча, гость приедет с женой. И нам нужно не отставать. Тем более, что тебя пора знакомить со всеми, раз ты моя девушка.

– А Халид тоже будет с девушкой? Или только тебе нужно быть с парой?

– Халид не отчитывается передо мной. Может, и будет. У него хватает девушек, чтобы не приходилось беспокоится о том, с кем появится на ужине.

– А у тебя тоже? Хватает девушек?

– Ревнуешь, детка?

Просто пытаюсь понять, сколько у меня конкуренток. И как ещё долго Лука будет заинтересован в наших странных отношениях. Когда-то мне придётся сделать выбор – стать его девушкой всерьез или потерять его. Пока я не готова ни к одному варианты.

Поэтому опускаю взгляд и слегка поджимаю губы, не зная, как правильно ответить.

– Ты моя девушка, детка. Всё остальное тебя не должно волновать.

– Ясно. Значит много.

– Адель, - голос мужчины звучит строже. Спешу заверить его, что всё понимаю, но Лука продолжает первым: – Я не терплю измен в отношениях. Ни с какой стороны. Поэтому мне хватает тебя одной.

Господи, этот мужчина почти идеален. Ну почему я не могу просто быть слабой Адель, у которой из проблем – оплата за квартиру и сломанный ноготь? Всё было бы намного проще.

Когда я оказываюсь в съемной квартире, в которой проживает Адель, нет сил ехать домой. Просто заваливаюсь в кровать, не раздеваясь, и натягиваю одеяло с головой.

До встречи с Халидом у меня есть два дня. Взять отпуск на работе, накопать больше информации. Разобраться, наконец, с тем – Цербер Халид или нет. Нужно узнать, сколько ему точно лет, сопоставить с появлением Цербера на улицах города. И отправиться на встречу полностью готовой.

А после…

Будь что будет.

– Вадим, всё под контролем.

Я хотела всё лично обсудить, почему с работы ухожу. Так цеплялась за каждое дело, повышение выбивала. А сейчас просто от всего отказываюсь, из-за призрачной надежды, что смогу найти того, кого в городе Цербером величают.

Но не получилось. Уже из съемной квартиры выходила, такси вызвала. И застыла на пороге дома. В магазин зашла, между двумя одинаковыми банками кофе выбирая. Противный страх не отпускал, словно следил кто-то. Внимательно каждого посетителя осматривала, доказательства искала. Никого подозрительного, а меня колотило.

Поэтому в квартиру залетела, закрываясь на замки. И все вопросы по телефону решала. Сигарету в пальцах крошила, борясь с желанием закурить. Вдохнуть дым и расслабиться хоть немного.

– Уверена? – голос начальника сталью сочится. Столько новобранцев на своем веку запугал, что смешно становится даже. – Подкрепление нужно?

– Будто вы пошлете. Хотя да, пошлете. Меня.

– За языком, Брагина, следи.

– Слежу. Прости.

Вадим знал меня, как никто другой. Ян, только, наверное, видел всех моих демонов. Шеф лишь их часть. Но с ним не нужно было играть ни невинную Адель, ни даже сглаженную версию Ады. Только честность и открытость, это всегда мне нравилось в наших отношениях.

– И за мной, кажется, тоже следят. Не уверена, но я привыкла своему чувству доверять.

Два дня, что до встречи с Халидом оставалось, за поисками провела. Заново каждую информацию о Цербере проверяла. И старалась не возвращаться памятью к тому, как мужчина касался меня и до грани доводил.

Цербер в девяностых появился, вместе с суматохой. Быстро наверх пробился, подгребая под себя власть. Впервые его кличка в девяносто седьмом засветилась, обрастая слухами и фактами о жестокости. Цербер не щадил ни женщин, ни детей. Для него все равны были. Ничья жизнь значения не имела.

Халид жесткий, но не жёсткий. Так ведь? Он мог со мной многое сделать, без вопросов взять. И моя невинность не помешала бы. Но мужчина так не сделал. Надавил, свои правила устанавливал, но боли не причинил. По крайне мере, не физической. Мог за наглость наказать, взять «товар» не расплатившись. Да, в конце концов, тот минет злосчастный мог намного хуже оказаться.