– Мама, ты хотела бы познакомиться с будущим зятем? – напирала Лиза.

– Что? Как? Надо спросить у Маши, сможет ли она стол сделать, или не надо стол? Мне кажется, это сейчас совсем неудобно. У меня скоро сессия начнется. Зачеты, экзамены. А в какой день ты планируешь? Нет, не говори мне, я все равно не запомню. Нет, мне решительно некстати сейчас. Я возвращаюсь из института разбитой. И Машу не хочется лишний раз обременять. Может быть, в марте? Да, в марте будет легче.

* * *

Лизы не было на похоронах отца. Ольги Борисовны не было на свадьбе дочери.

Свадьба была скромная, быстрая, если не сказать лихорадочная. Из гостей – Полина с Вадимом и какой-то знакомый Ромы с девушкой. Посидели в ресторане, рано и с облегчением разошлись. Лиза была в обычном костюме – свадебные платья она считала пошлыми и ненужными. Полина подарила комплект постельного белья – в немыслимых розах. Ромин друг – картину, натюрморт, ваза с розами. Лиза решила, что передарит это матери.

Рома появился в ее жизни случайно – коллега, ничем не примечательный, из тех, кто живет по принципу «тихо едешь, дальше будешь». Рома высиживал, добивался, шел медленно, но верно. Лиза его даже не замечала. Не ее поля ягода, как заметила Полина. «Эта чашка не из твоего сервиза», – говорила в таких случаях Ольга Борисовна, когда дочь находила себе неподобающих друзей.

У Лизы не было недостатка в поклонниках. Но она заранее все знала, ее заедала тоска уже через десять минут свидания. Все они были амбициозны, ходили в модных костюмах, носили дорогие портфели, повязывали шарфы узлом на европейский манер, выплачивали кредит за дорогую машину, оказывались прижимисты, склочны по мелочам или просто неинтересны. Была у нее одна стойкая многолетняя связь, которую Лиза считала любовью или принимала за любовь. Дмитрий. Жена, которая, естественно, была, называла его Митя. Лиза – Дима. У него было трое детей. Жена не работала. Простоватая, теплая, немного взбалмошная, немного истеричная домохозяйка. Она вышивала – самодельные брошки шелковыми лентами. Если надоедали брошки, вышивала полотна с зайчиками, кроликами, бобрами, утками, которые потом вставляла в багет и вешала на стену. Брошки раздаривала. Одна брошка оказалась у Лизы – Дима показал. Кропотливая работа, милая вещица, цветочки, ягодки.

С Димой было легко, весело и просто. Он звонил и предлагал поужинать. Лиза или отказывалась, или соглашалась, и тогда они ехали в ресторан, плотно ужинали, потом ехали в квартиру, которую снимал Димин офис для сотрудников из других городов. Квартира была удобна, комфортна и совершенно стерильна по части наполнения. С Димой можно было напиться, насмеяться, наговориться. Но он всегда уезжал. И никогда ничего ей не обещал. Дом у него был в другом месте.

Ревновала ли Лиза Диму, хотела ли она разрушить его брак? Нет, никогда. Не было и угрызений совести – Димина жена со своими самодельными брошками ее вообще не интересовала. Да и дети ее мало волновали. Когда Дима рассказывал, что средняя, Женечка, начала заниматься музыкой, Лиза вежливо улыбалась. Старший, Никита, – четырнадцатилетний, казался ей отнюдь не ребенком. Она в четырнадцать считала своих родителей инопланетянами и свела свое общение с ними к позволительному минимуму. А младший – двухлетний, Лиза не помнила, как его звали. Степа? Или Петя. Да какая разница?

– За столько лет ты могла бы выучить, как зовут моих детей, – обижался Дима.

– Зачем? – недоумевала Лиза.

За Рому она вышла от тоски. Гложущей, ноябрьской, тусклой и мрачной. Дима надолго пропал – жена заболела, дети заболели, теща заболела. Сам тебе позвоню. Когда? Не знаю. И вообще – дети… Они требуют внимания. Особенно младший.

Лиза прислушалась к себе. Ничего, пустота. Звонкая и гулкая. Никаких эмоций. Порылась в подсознании, вспоминая трогательные минуты, приятные ощущения, и опять пусто – хоть ложкой скреби, ничего. Она вдруг больше ничего не чувствовала. Дима стал чужим, посторонним.

– Ну и хорошо, – ответила Лиза. – Я выхожу замуж.

– Замуж? – удивился Дима, но в его голосе было только удивление, никак не ревность. – Это хорошо, правильно, давно пора, поздравляю.

Лизу задело не отсутствие нот ревности в голосе любовника, а это его «давно пора». От кого угодно она ожидала услышать про «давно пора», но не от него. И вообще, какое он имеет право давать ей советы – пора ей или нет. Лиза хотела вспыхнуть, что-то сказать, но даже этих эмоций не осталось.

– Пока, желаю счастья. – Дима сказал это так искренне, что Лиза, собиравшаяся положить трубку, остановилась.

– Скажи, а у нас была любовь? – спросила она.

– Я так и не понял, что это было, – ответил Дима.

– А почему ты тогда был со мной?

– Потому что мы неплохо проводили вместе время. Это было удобно – и мне, и тебе. Разве нет?

Вот в этот момент Лиза получила мощный удар по самолюбию. Оглушительной силы. А она-то думала, что Дима ее любит. Испытывает к ней чувства, которые сильнее и долговременнее страсти, желания. Она думала, что у них связь, не банальная пустышка. Душевная, физическая, связь по судьбе, по общности кровеносных сосудов. Да, Лиза думала, что любовь – она такая, как у них с Димой. Странная, острая, нервная, яркая. Он сказал, что это не было любовью. Никогда не считал.

Нет, Лиза не хотела отомстить Диме быстрым замужеством. Рома оказался под рукой в нужное время. Так сложилось. Возможно, случайно. Лиза ничего не планировала, не решала – плыла себе и плыла, надеясь, что куда-нибудь ее прибьет течением. А куда – не имело никакого значения. Она не смотрела на Рому как на новый виток своей жизни, как на потенциального мужа, которого и вправду пора было завести. И конечно, пресловутое девичье восклицание: ах, если бы мне год, пять, десять лет назад сказали, что я свяжу с ним судьбу, рожу ребенка и прочее, я бы ни за что не поверила – Лизе не приходило в голову.

Рома не был похож ни на кого из Лизиных воздыхателей. Он был другим, из другого мира, из другой жизни. Вообще с другой планеты. Наверное, поэтому Лиза посмотрела в его сторону.

Он приехал в Москву из Заокска. Жил в общежитии, пока учился в институте, потом скитался по квартирам друзей – то собаку выгуливал, то цветы поливал, то следил за тем, чтобы трубы на даче не прорвало. Он все успел – и в армию сходить, и устроиться на работу в ту самую престижную компанию, где работала Лиза. Они работали вместе уже года три, но Лиза обратила на него внимание лишь однажды около кофейного автомата, где он веселил секретаршу рассказами о речке Вобля, которая течет в их краях. Будто кто-то из исторических персонажей упал в речушку, оказавшуюся коварной и глубокой, и воскликнул то, что воскликнул. Так и появилось название. «Какая пошлость», – подумала тогда Лиза и отошла. Секретарша глупо хихикала.

Чтобы как-то сгладить тоску, которая навалилась после расставания с Димой, Лиза стала задерживаться на работе. Даже соглашалась посидеть в местной кафешке и отметить день рождения секретарши, именины начальника или повышение коллеги. В один из таких вечеров Лиза много выпила и собиралась вызвать такси. Рома предложил довезти ее до дома. Она согласилась.