показались Хардингу сходными с готтентотским типом стрел, описанным Шаперой в книге «Народ койсан Южной Африки». Оба типа наконечников стрел, скорее всего, сделаны из металла.

Что же изображено на рисунке? Этот вопрос, на который мы уже пытались ответить, волнует и Хардинга. Он не видит в нем ничего экзотического: покрытое белой краской лицо или тело на этом рисунке никогда не навевало у него мыслей, что там изображен белокожий человек – для него это всегда была покрытая белой краской фигура участницы церемоний инициации, либо какой-то иной церемонии, характерной для племенной жизни. Но сам рисунок, взятый в совокупности всех фигур, может иметь некий магически-религиозный смысл, потому что ничем иным нельзя объяснить определенные аномалии, которые действительно видны в центральной его фигуре. Например, женский характер одеяния (особенно головного убора) – как противопоставление сугубо мужским характеристикам – например, оружию, которое несет фигура. Магико-религиозный характер усиливается и присутствием фигур, напоминающих фигуры колдунов в черном одеянии. Известно, что овамбо, представители банту, находились под сильным влиянием этой магии. Более того, овамбо и бушмены Юго-Западной Африки, вступая в контакт друг с другом, часто заимствовали элементы верований.

Немецкий этнограф Ч. Хан в своей книге «Местные племена Юго-Западной Африки» дает очень интересное описание «священного огня» овамбо, которым они пользовались в своих боевых действиях, и именно это обращает на себя особое внимание при интерпретации фрески. Хан отмечает, что во время боевых действий, когда мужчины отправлялись на поле брани, вождя племени – ему не разрешалось покидать район обитания своего племени – представлял облеченный его доверием руководитель, который и вел соплеменников в бой. Его называли «омулики вита», – «представитель вождя на войне». Боевой отряд также сопровождал «член традиционной военной семьи» – «очамбати во шикуни»: его задачей было нести раскаленные угли от священного племенного костра и не давать им угаснуть, чтобы разжигать затем костер в военном лагере. «Омулики вита, – пишет Хан, – то есть представитель вождя, который не должен принимать участия в бою, не вооружен, в отличие от других командиров отряда, и имеет при себе только лук и несколько стрел, одну большую дубинку кирри и две маленькие палочки величиной со свинцовый карандаш». Эти две маленьких палочки называются «омсиндило», они поджигаются от священного костра, и, пока тлеют, «омулики вита» размахивают ими над солдатами, «чтобы они были невидимы для врага». «По пути с поля брани, – продолжает Хан, – «омулики вита» ослабляют натяжение лука до такой степени, чтобы из него нельзя было пустить стрелу». Эта процедура была направлена на то, чтобы ослабить вражеские луки и сделать их бесполезными.

Таким образом, объясняется «невоинский» характер оружия, которое несет дама: ослабленный лук и несколько зажатых в руке стрел предполагают сильное влияние народа овамбо в росписи горы Брандберг. Можно предположить, что в другой руке дама держит тлеющую палочку, а не цветок или чашу из скорлупы яйца страуса, как утверждает аббат Брей. Продолжая ту же линию, разве нельзя предположить, что «пять белых наконечников стрел… засунутых за ручную перевязь», как описывает их французский археолог, хотя они никак не напоминают наконечники стрел, изображенных на рисунке, – это запас тех самых палочек, которые зажигают одну от другой, в то время как одна горящая находится в руке? И разве тогда сама фреска в целом не может запечатлеть триумфальное возвращение с поля боя в стиле древних овамбо? Да, все-таки возвращение, а не поход в бой, поскольку лица тех, кто повернут к основной группе, выражают приветствие – это встречающие.

Из двадцати семи изображенных на фреске человеческих фигур вооружены только девять, невооруженные фигуры могут, таким образом, представлять собой пленников. А основная группа вооруженных воинов, по Хану, двигается не так быстро, чтобы предотвратить возможную атаку со спины.

Бушменские черты основной фигуры могут, конечно, быть использованы в качестве аргумента против такой «проовамбовской», интерпретации, но, как мы уже упоминали, связи между бушменами и овамбо были в давние времена очень сильны, и это могло быть отражено и в рисунке. Более того, в прошлом овамбо использовали бушменов как палачей, следовательно, почему бы им тогда не использовать их в качестве воинов, даже не присваивать им статус «омулики вита», что, возможно, и отражено во фреске – в фигуре Белой дамы.

Несомненно, Хардинг дал ученым ключ к дальнейшим поискам. Окончательное решение вопроса надо искать в древней истории Южной Африки, в этнографии ее племен. А может быть, все же в истории древнего Средиземноморья?

Сокровища Куша

Сосед Египта раскрывает свои тайны

Куш – одна из самых удивительных загадок древней Африки. Это было богатое, могущественное государство чернокожих людей, что оно просуществовало по крайней мере тысячу лет, прежде чем пришло в упадок и исчезло. Но нам известны только фрагменты информации о веках его величия, его могущественных правителях и их достижениях. Хотя они и оставили по себе впечатляющие свидетельства высокоразвитой религии, богатства своей страны, разных умений и письменного языка, прежде чем кануть в безвестность, мы не знаем, что сталось потом с их властью, их вождями, художниками, архитекторами, ремесленниками и писцами.

Один специалист дал такую оценку этого государства: «Куш – это была африканская цивилизация, основанная на африканской почве и только с африканским населением. Это было городское, культурное и цивилизованное государство, просуществовавшее само по себе в глубине африканского континента почти тысячу лет и добившееся достижений выдающейся важности».

История Куша тесно переплетается с историей древнего Египта. Даже само название «Куш» было дано египтянами землям далеко на юге от их собственной страны. В семистах километрах ниже Александрии, у Первого порога Нила есть город Асуан, известный в античности под именами Сиене и Элефантина (хотя в последний раз элефантов, т. е. слонов на этой земле видели за десять веков до того, как город получил это имя). Это место и сегодня славится храмом Абу-Симбел и великой Асуанской плотиной. На юг от Асуана, за непроходимыми песками и зеленой лентой Нила, на более чем девятьсот километров простирается то, что древние называли землями Нубии и Куша. Большая часть этой области сейчас находится на территории республики Судан.

Границами Куша с запада была Ливийская пустыня, с востока – Эфиопские горы, с севера Махаррака и Дакка, а с юга – Сенна. Тогда, как и сейчас, там было много песчаных пустынь, опаленных солнцем холмов, высоких плато и неприступных скал. Но более двух тысяч лет назад целая область на юге, особенно вокруг Белого и Голубого Нила, зеленела лесами и лугами.