— Мне нравится делать людям приятное.

Ричард рассмеялся и погрозил ей вилкой.

— Ладно, леди, теперь послушайте меня. Я приказываю вам побольше отдыхать. Вам нельзя сейчас перетруждаться.

— Почему это вы мной распоряжаетесь?! Разве это входит в ваши обязанности начальника службы безопасности?

— Да.

— Тогда ладно, — рассмеялась Одри, — распоряжайтесь на здоровье.

Что за женщина! — в очередной раз подумал Ричард. Ей просто необходим защитник, иначе ее растащат по частям.

— Помимо этих ваших воскресных ужинов для одиноких стариков, есть еще какая-нибудь добровольная повинность?

— Ммм, дайте подумать. — Одри подала Ричарду тарелку с куском торта. — Есть еще одна, но это мелочь. Я помогаю миссис Харрис, когда кто-нибудь хочет снять квартиру в нашем доме, — собираю сведения об этом человеке. Связываюсь с хозяином его прежней квартиры, выясняю, нет ли вредных привычек и все в этом роде. Потом провожу собеседование с самим кандидатом. Мне это совсем нетрудно — на работе я занимаюсь приблизительно тем же самым. Кстати, именно так я и познакомилась с Тедди.

Они помолчали.

— Почему вы не едите торт? — спросил Ричард, прерывая затянувшуюся паузу. — Очень вкусно.

— Нет, спасибо, — с сожалением отказалась Одри. — Слишком много калорий.

— В вашем случае, это, кажется, не проблема.

Одри скептически взглянула на него.

— Что вы, беременная женщина должна следить за своим весом. Излишества могут отразиться на здоровье ребенка. — Одри вздохнула. — На самом деле мне это не грозит, поскольку Тедди забрал все мои сбережения…

— Что он сделал?!

Одри смутилась.

— Ну, он сказал, что деньги нужно вложить в дело, чтобы они работали на нас, на наше с ним будущее. Вот я и отдала ему все свои накопления. — Плечи Одри поникли, между бровями появилась маленькая вертикальная морщинка. — Я же не знала, что он бросит меня…

Ричард почувствовал неистовое желание поймать мерзавца Тедди в темном переулке и выбить из него деньги Одри, причем выбить — в прямом смысле слова. Однако, как ни чесались у него руки, Ричард предпочитал решать проблемы не с помощью грубой силы, а путем переговоров.

— Одри, это же классический случай мошенничества. Мы можем предъявить ему официальное обвинение.

Одри грустно покачала головой.

— Ричард, он не крал эти деньги — я сама отдала их ему.

— Но, Одри, это ваши накопления! И не забывайте. Речь идет не только о вас, но и о вашем ребенке — вам нужно правильно питаться, а когда родится малыш, ему потребуется множество самых разных вещей! Вот когда пригодились бы ваши накопления.

— О, не волнуйтесь. Я умею экономить. Куплю малышу приданое в секонд-хенде. Выкручусь как-нибудь. И не сомневайтесь — у моего ребенка будет все, что надо!

— Вы будете прекрасной матерью, Одри, — сказал Ричард, с восхищением глядя на нее.

Одри смущенно улыбнулась.

— Знаете, Ричард, я раньше не знала, что могу быть такой сильной. Я не могу объяснить это, но беременность придает мне силы, я готова горы свернуть, чтобы моему малышу было хорошо.

Глядя на эту решительную и в то же время беззащитную женщину, Ричард Андервуд дал себе клятву: он выбьет из этого подлеца Тедди Уильямса деньги на содержание ребенка Одри, и сделает это во что бы то ни стало.

Ричард вспомнил о своей клятве спустя неделю, когда в его офисе раздался звонок. Это были плохие новости — Ричард с силой вдавил трубку в рычаг аппарата.

С того субботнего дня, когда Одри неожиданно появилась на пороге его квартиры, они виделись каждый день. Ричард наслаждался компанией Одри, ее веселым смехом. Он сам не знал, почему его так тянет к ней. Они несколько раз обедали вместе, а вчера Одри вновь приехали к Ричарду, обвешанная пакетами и коробками, в которых оказались горшки с самыми разнообразными цветами. Их Одри расставила на балконе.

Решив довести дело до конца, они позвонили в мебельный магазин и заказали по каталогу пару легких плетеных кресел и столик. Одри всюду несла с собой уют и тепло — Ричард в очередной раз убедился в этом, когда они сидели вечером на измененном до неузнаваемости балконе и пили чай. За непринужденной болтовней время летело незаметно, и, когда уже почти стемнело, Ричард спохватился и отвез Одри домой.

И вот теперь он должен был пойти и рассказать Одри об этом неприятном звонке.

Напротив Ричарда сидела Марион Шелли.

— Я вижу, вы не в духе, Ричард, — сказала она.

Ричард задумчиво постучал кончиком карандаша по полированной поверхности стола.

— Плохие новости, — объяснил он, — для одного моего друга.

— Надеюсь, не для Одри Маллиган. Она такая милая и приветливая.

Удивленный ее проницательностью, Ричард растерянно взглянул на Марион.

— И все же, боюсь, что это так. — Ричард отложил карандаш. — Извините, Марион, вы не будете против, если я зайду к вам попозже?

— Конечно, Ричард, о чем разговор.

С тяжелым сердцем Ричард спустился на первый этаж. Выйдя из лифта, он сразу увидел Одри. Она была на месте.

— Привет, Ричард! — радостно сказала она, широко улыбаясь.

— Можешь сделать перерыв?

Одри слегка нахмурилась.

— Не сейчас, если можно.

Боже, подумал Ричард, бедняжка и так напряжена, а тут еще и я добавлю ей проблем. Как можно мягче Ричард сказал:

— Одри, нам необходимо поговорить. Поверь, это очень важно. Позвони мне в кабинет, когда сможешь отлучиться, ладно? — И он развернулся, чтобы уйти.

— Ричард?

Он обернулся и увидел, что Одри с тревогой смотрит на него.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

Как всегда, в первую очередь она думает о других, а не о себе! Ричард вернулся к столу Одри.

— Мне звонил адвокат твоего бывшего возлюбленного.

— Тедди нанял адвоката? — удивилась Одри.

Ричард медленно обошел стол Одри, присел на корточки и развернул ее вместе с креслом к себе лицом.

— Одри, послушай меня, только не волнуйся, хорошо? Адвокат Тедди Уильямса сказал мне, что, согласно заявлению его клиента, Тедди был едва знаком с тобой. Он отрицает свое отцовство и не собирается платить ни пенни на содержание, как он выразился, «чужого ребенка».

Краски разом схлынули с лица Одри, глаза расширились.

— Этого и следовало ожидать, — тихо сказала она срывающимся голосом. — Ты с самого начала предупреждал меня, что Тедди может это сделать. Но мне все равно больно это слышать.