что дурочке с переулочка еще раз показали — сказок не бывает в жизни. Теперь я совершенно не знаю, как помочь своему брату, не понимаю, как вернуть матери ясный, веселый, пропитанный любовью взгляд... И от собственной беспомощности хочется выть, да рвать на голове волосы. Только кого это интересует... Вот если бы у меня было три сиськи, тогда, возможно, мне удалось бы обратить на себя внимание богатых зажравшихся мальчиков.

— Нет, ничего не случилось, козлов только много развелось на свете…

И, рванувшись из поддерживающих меня рук, направилась к лифту.

Пешеханов Владимир Константинович стоял у окна, смотря на площадку возле офиса компании «Молочный двор». Из дверей вышла стройная блондинка и, красиво шагая, направилась в сторону остановки общественного транспорта. Ему еще помнился чистый и свежий запах ее духов, смесь мандарина и каких-то цветов, виделись ее голубые, бездонные от слез глаза и подрагивающие совершенной формы губы. Какая редкая, яркая и вместе с тем утонченная красота!

Мужчина набрал телефон охраны на входе.

— Виктор, что за девушка сейчас была в офисе, блондинка, в розово-красном платье?

— Владимир Константинович, она к вашему сыну приходила.

— А, ну, тогда понятно.

Понятны слова девушки про обилие козлов. Надо признать, Кирилл в отношении слабого пола — редкостный засранец. Хотя однажды после очередной попойки признавался в своих чувствах к какой-то девушке. Владимир Константинович даже подумывал дать распоряжение проверить, что за краля влюбила в себя его единственного сына, но у них что-то не заладилось, и необходимость в подобной информации отпала. Мальчик молодой, пускай еще погуляет, а вот потом нужно будет подобрать ему хорошую девушку. Чистую и неизбалованную, желательно с приличным капиталом в качестве приданого. Хотя неизбалованных и при деньгах сейчас мало. Ему когда-то очень повезло с избранницей, и пусть жена его не красавица, зато ее отец был с большими связями, что, конечно, поспособствовало процветанию компании «Молочный двор». Из Валентины получилась верная, заботлива жена, достаточно мудрая, чтобы не обращать внимание на пропахшие чужими духами рубашки мужа и не устраивать скандалы, если он задержался на работе до утра.

— Виктор, ты данные девушки записал?

— Э-э-э, — заблеял охранник.

— В должностных инструкциях черным по белому указано, что нужно записывать данные всех, кто посещает офис комбината.

— Кирилл Владимирович предупредил, что к нему придет блондинка, и сказал немедленно пропустить. Ясно же, что она приходила совсем не по делам комбината. Если честно, я не посчитал нужным… — Охранник пристыженно замолчал.

Мужчина, все еще смотрящий в окно, раздраженно повел плечами.

— Значит, ты проигнорировал должностные инструкции.

— Получается, так...

— Вот что, Виктор, завтра утром иди в отдел кадров и пиши заявление по собственному желанию.

— Владимир Константинович, п-пожалуйста, — еще сильнее заблеял в страхе охранник, — простите, не подумал, что девушка такая важная.

— Важна не столько девушка, сколько твое наплевательское отношение к служебным обязанностям.

— Простите, Владимир Константинович, но я ведь верой и правдой служил на протяжении 5 лет.

— Так уж верой и правдой?!

— Ни одного замечания не было…

Руководитель комбината «Молочный двор» задумался.

— Вот что, даю тебе двухнедельный срок, чтобы найти координаты этой девушки. Не справишься — пиши заявление.

— Так у Кирилла Владимировича можно спросить, наверняка он в курсе.

— Вот иди и спрашивай… Но чтобы регламент был соблюден.

ГЛАВА 4

— Темка, вот ты и дома. — Мы с мамой суетились, пытаясь вкатить инвалидную коляску по пандусу к лифту. Это довольно тяжелое занятие, брат хоть и худой, как червь, но мальчик высокий и плечистый.

— Дома... — тихо отозвался он.

О заключении врачей мы, конечно, Темке не сказали, но он парень сообразительный, сам догадался, что ничего хорошего там не написали, и потух, словно у него выключили внутри лампочку, полностью лишив его интереса к реабилитации, к занятиям поддерживающей гимнастикой, да и вообще ко всей жизни. В 18 лет тяжело осознавать, что ты больше никогда не встанешь на ноги, а ведь Артем даже полюбить толком никого еще не успел, полтора года назад случилась та страшная авария, и все это время мы безуспешно бьемся сначала за его жизнь, потом за его здоровье. Но повреждены сразу несколько отделов позвоночника, две операции не дали никакого результата, ниже пояса он по-прежнему ничего не чувствует, и вот теперь такой неутешительный прогноз...

— Тебя комп уже заждался.

— У меня теперь есть ноутбук, подключенный к интернету, сестренка, — также тихо отозвался брат.

— На ноутбуке не такая крутая видюха…

— Ну да, — в голосе Артема по-прежнему было равнодушное уныние.

— Ты, наверное, в своей игре уже супер-пупер-мегапродвинутый?

— Нет, не совсем, для того чтобы быть супер-пупер в игру надо вкладывать деньги. Знаю, некоторые игроки по 20-30 тысяч каждый месяц тратят, но я тоже в двадцатке сильнейших. У меня ведь много свободного времени, и там, в виртуальном мире, я могу прыгать, бегать, да такие трюки выполнять, которые и до аварии мне не под силу были. — Темка замолчал.

Мама надрывно всхлипнула, а потом закрыла рот руками, пытаясь сдержать рвущийся на свободу плач.

А я затараторила, быстро-быстро, излишне воодушевленно, обо всем и ни о чем конкретно, о том, что мне обещали повысить зарплату, о недавно просмотренном фильме, босоножках, что я купила в погоне за красотой и которые ужасно натирают ноги, о том, что мы переоборудовали ванную комнату, и теперь там душевая кабина с душем Шарко.

На эту кабину мы потратили последние наши деньги, даже залезли в долги, но, говорят, водный массаж очень полезен, а, главное, Темка сможет самостоятельно мыться. Болтала, нажимая кнопку лифта, трещала, вкатывая коляску брата сначала в квартиру, а потом в его комнату, словно настоящая блондинка из анекдотов. Я ведь правда настоящая, не крашенная, но по уму воображаю себя самой черной брюнеткой, а иногда вообще мужчиной.

Мама ушла готовить ужин и, подозреваю, дать, наконец-то, волю горьким слезам, которые, словно кислотой, прожигали наши глаза.

Артем рассеянно осматривал свою комнату.

— Здорово вы все тут придумали, порожки убрали и шкафы расположили так, чтобы я мог дотянуться. — На миг его губы осветила прежняя мальчишеская улыбка, ненадолго, она быстро потухла, и лицо брата снова стало мрачным и отрешенным.

— Мы старались, чтобы тебе было максимально комфортно.

— Спасибо, — так же безлико отозвался брат, а я обняла его худые плечи.

— Тем,