Диван, главный султанский совет, умолял Мурада вернуться к власти, и тот согласился. Теперь Мехмет снова был всего лишь наследником трона, который занимал около двух лет. Он чувствовал себя униженным; он опять был вынужден внимать наставникам и больше слушаться, чем приказывать. Все это не лучшим образом отразилось на его лице, уже не мальчишеском, но еще не взрослом.

— Дракула! — воскликнул Мехмет, поймав взгляд заложника. — Оба Дракулы. Сыновья Дьявола и вся ваша маленькая бесовская шайка!..

Он окинул взглядом остальных парней, потом словно забыл про них и снова обратился к Владу:

— Я рад, что твой папаша ведет себя овечкой. Его ягнята могут чувствовать себя спокойно.

— А я слышал, что твой папаша снова на троне, — ответил тот на равных, нисколько не смущаясь. — К всеобщей радости, кстати сказать.

Турок заметно покраснел и дернул поводья, заставив лошадь сделать шаг вперед, а всю группу юнцов — отступить назад.

— Я снова буду султаном! — прошипел он. — Тогда как ты останешься моим заложником! Я заставлю тебя вылизывать грязь под моими ногами.

— Боюсь, тебе трудно будет ходить. Как бы не поскользнуться.

Ион напрягся, ожидая взрыва, но Мехмет через мгновение просто улыбнулся.

— Маленький дьяволенок, — произнес он. — Ты всегда смелый. Это очень легко, если тебя оберегает статус заложника. Ты знаешь, что я пока не могу тронуть тебя.

— Я знаю, что ты никогда не сможешь этого сделать.

— Нет? — Мехмет улыбнулся еще шире. — И даже этим?

Он протянул руку назад и вытащил что-то из чехла, укрепленного за спиной. Все увидели метательное копье длиной с руку.

— Ты ведь никогда не попадешь в меня в джериде! Разве кто-то из вас, балканских шавок, имеет хорошую лошадь или умеет так хорошо обращаться с оружием, чтобы отбить хотя бы один удар из восьми?

Ион хорошо понял подвох, который был заключен в этом вопросе.

Влад, конечно, тоже, но все-таки поинтересовался:

— Один против восьми, да? Это хорошая ставка.

— Нет, Влад!.. — Но поднятая рука друга заставила Иона замолчать.

— Нас восемь против тебя и твоих людей? — негромко уточнил Дракула. — Я думаю, мы справимся с этим.

Шепот пронесся между заложниками и потонул в радостном крике турецких наездников.

Стараясь перекричать их, Мехмет спросил:

— Но что такое игра без заклада?

— А что ты предлагаешь?

Турок поднял глаза к небу.

— Мне говорили, что ты дружен с Хамза-агой и любишь ястребов так же, как он. Если тебе удастся отразить один удар, то я отдам тебе мою красавицу, любимую ястребиху Сайезад.

Смолкли все, и те, кто сидел верхом, и те, кто стоял. За деньги, которые стоила эта птица, в Эдирне легко можно было купить лошадь.

Даже Влад почувствовал замешательство.

— Я… Я, собственно, вряд ли могу предложить что-то равноценное.

— Конечно, — грубовато усмехнулся Мехмет. — Но у тебя есть твой младший брат, красавчик Раду. Поставь его против моей Сайезад.

— Нет! — выкрикнул Раду. — Я не вещь, чтобы ставить меня на кон. Я никогда…

Рука Влада легла ему на плечо.

— Брат не принадлежит мне, — сказал он. — Я не могу его отдать. Что еще из того малого, что я имею, ты согласен взять?

Мехмет без всякого стеснения уперся взглядом в пах Раду, а потом и его брата.

— Маленькая частица кожи отделяет тебя от Аллаха, милостивого и всемогущего. Говорят, ты читаешь Коран так же, как и я. Тогда почему бы тебе не сделать еще один шаг к истинной вере? Мой отец устроит грандиозную церемонию обрезания, когда ты обратишься. Это произойдет, если наши копья достигнут всех восьми целей. Так что скажешь?

«Нет, только не это!» — думал Ион, глядя на друга и с ужасом ожидая ответа.

— Крайняя плоть и на самом деле принадлежит мне, — ответил Влад. — Я ставлю ее против твоей Сайезад.

Испуганные вскрики донеслись из кучки заложников, тогда как турки приветствовали слова Влада воинственными возгласами.

— По рукам! — неожиданно взвизгнул Мехмет, в радостном возбуждении заставляя лошадь вертеться на месте. — Если ни одно копье не попадет в нас до того, как все вы будете повержены, я прикажу приготовить кожаную подстилку и сам наточу нож. Садитесь на своих лошадей и выезжайте против нас.

Мехмет повернул лошадь и повел своих людей на противоположный край поля. Их фигуры быстро скрылись за завесой пыли.

— Ты что наделал, валах?

Георгис, старший из двух сербских братьев, даже не произнес, а прокричал эти слова.

— Нам не отразить и одного из двадцати их ударов! Мехмет обманул тебя. Они учатся с самого детства, тогда как мы…

— Мы ездим верхом так же, как и они, — твердо ответил Влад. — Да и копья бросаем не хуже. Мы не умеем объединиться, как это делают они, здесь, на поле для джерида, и там, в наших долинах и горах. — Дракула указал на север и медленно пошел к конюшне. — Сербы, хорваты, трансильванцы, валахи, венгры, французы, венецианцы сражаются лишь за себя, — продолжал он. — Представители всех христианских земель дерутся поодиночке, поэтому турки спокойно побеждают нас. Очень редко случается так, что мы выступаем вместе. Если это происходит, то мы способны захватить Иерусалим, но никогда не сможем оставаться едиными столь долго, чтобы удержать его.

— Так, может, мы сегодня начнем с твоей крайней плоти, а завтра завоюем Святую землю? — спросил Ион.

Все засмеялись, даже Влад не удержался.

— Так, значит, мы вместе идем сражаться за святую плоть, а не за животворящий крест? Я правильно понял? — язвительно осведомился хорват.

— Нет, — ответил Влад уже серьезно. — Мы будем сражаться вместе, потому что ненавидим их больше, чем друг друга. Они — наши враги. Мы будем биться за христианскую веру, не важно, католическую или православную, за нашу землю, свободную от ига ислама и турок, которые его принесли.

Заложники подошли к конюшням. Конюхи уже заметили, что юноши приближаются, и готовили лошадей.

— Но мы не сможем их одолеть даже все вместе, — заметил трансильванец Петру.

— У меня есть соображения на этот счет, — сказал Влад. — Помните, нам надо отбить один удар. Только один!

Его товарищи садились верхом. Каждый справлялся со своей лошадью, как уж умел. У всех были прикреплены шпоры.

Они кололи лошадей в бока, тянули поводья, заставляя коней покориться. Влад знал, что подчинить лошадь можно только так, болью и жестким обращением. Она будет выполнять команды всадника, но все равно не согласится рвать жилы ради того, что ей не нравится.

Однако все это не имело совершенно никакого отношения к Калафат. Всякий раз, когда Влад смотрел на свою красавицу, к нему возвращалось то чувство удивления, которое он ощутил, когда увидел ее впервые. Дракуле разрешили самому выбрать лошадь в конюшнях Мурада. Ему пришлось выслушать немало насмешек, потому что Калафат была совсем еще молодой кобылой туркменской породы, ниже, слабее и тоньше, чем высокие, мощные жеребцы, предназначенные для военной службы, которых взяли себе другие заложники.