– Вот он, – Ашот указал на потемневшего от страха жгучего брюнета.

– Ладно, держите этого метателя, чтоб не убежал, мы с ним еще должны поработать.

Потрепанных и дрожащих хулиганов вытолкали на улицу и загнали за магазин. Парни так громко скулили и умоляли их отпустить, что возле нас начали задерживаться прохожие.

– Не видите, оперотряд работает! – отгоняли мы любопытствующих. – Проходите, не стойте!

Люди быстро уходили, только один пожилой мужчина осмелился несколько раз обратиться к нам:

– Ребята, они же молодые, ваши ровесники, не надо их калечить, хватит…

– А ты, хорек, – процедил сквозь зубы Айк, взрослый парень, недавно демобилизовавшийся из армии, – где был, когда они терроризировали всю улицу? Иди, папаша, твоя тетя тебя ждет. А то вдруг я рассержусь!

Рафа и Георгий обрабатывали плачущего Жоко. Взяв мужчину за руки и ноги, они с размаху ударили его о стену. Судя по всему, эту операцию они повторяли уже не в первый раз.

Метрах в десяти от них стояла Мари с искаженным от страха лицом. Увидев, что я вышел из магазина, она кинулась ко мне:

– Пожалуйста, отпустите его, он больше не будет! Давид, помоги, они убивают Жоко, он умрет… Достаточно, он свое получил… Больше не посмеет…

– Все, ребята, хватит! Кто-нибудь, принесите воды, паразит притворяется мертвым.

На Жоко опрокинули два ведра воды и с трудом привели в чувство. Рядом Рафа и еще пять-шесть парней из отряда «воспитывали» его дружков, но без особого рвения.

– Жоко, мой мальчик, ты пришел в себя? Молодец, умный сукин сын, – с притворной ласковостью протянул Георгий. – Ты знаешь, кто мы?

Одним глазом (другой полностью превратился в кровоподтек) Жоко уставился на меня:

– Вот этот ударил меня первым… Ара [7] , почему ты так? Вах, мама-джан… – он выплюнул выбитые зубы, – за что, вашу мать, за что вы со мной так, кто вы такие?

– Жоко, – вступил я в разговор, – ты плохо воспитан! Ни за что обругал меня матерными словами…

– Ара, ты что как педик говоришь!.. Ты не мужик, ты мусор, мент…

– Нет, Жоко, я еще не мент, я начальник оперотряда дружины.

– Что я вам сделал? Почему ты меня убиваешь?

– Сейчас объясню. Знаешь вон ту девушку? Мари, подойди ближе!

Мари неуверенно приблизилась. Ее трясло.

– Да, знаю, она моя соседка.

– Жоко, разве соседке угрожают ножом, а потом пистолетом? Разве это по-соседски – обещать изуродовать лицо, отрезать нос, правый или левый сосок и говорить, что один патрон на выбор предназначен правому глазу ее отца?

– Начальник, врет она, я пошутил, а пистолета у меня вообще нет!

Сильный удар ногой по ребрам на время лишил Жоко возможности говорить.

Передо мной лежало, все в грязи и крови, жалкое дрожащее существо, уже плохо понимающее, что с ним происходит. «Боже мой, как быстро человек может превратиться в корчащееся от боли животное, которым движет только инстинкт выживания, – подумал я. – Не дай бог когда-либо оказаться на его месте…»

– Умираю… – хрипел Жоко, изо рта у него текла кровь. – Прошу, вызовите скорую…

Мари, бледная от ужаса, смотрела на все это широко раскрытыми глазами. Я почувствовал, что еще чуть-чуть – и она больше не сможет сдерживаться, начнется истерика.

– Георгий, проводи Мари домой, сейчас мы с Жоко разберемся. Ребята, еще воды. Эй, пацаны, где эта крыса держит пистолет?

Избитые, напуганные дружки Жоко тупо смотрели друг на друга.

– Черныш, ты еще жив, начнем с тебя! – я ткнул пальцем в брюнета, швырнувшего в нас бутылку в магазине.

– Дядя-джан, пистолет видел, но где он его держит, я не знаю!

– Ладно, а ты что скажешь, паразит? – повернулся я к другому. – Хватит реветь, ты же не девственница, только что лишенная предмета своей гордости!

– Я тоже видел, но не знаю, где…

– Эй, сукин сын, – Рафа снова обратил внимание на Жоко, – все слышал? Видишь ремень? Я тебя сейчас повешу вон на том дереве!

Жоко не отвечал, только глухо стонал и плакал. От него шел жуткий запах мочи и кала. По-видимому, он был уже не в состоянии контролировать свой организм. Дотрагиваться до него было противно.

В это время подоспела помощь из штаба – оттуда на мотоцикле с коляской приехали сразу пять человек. Один из нас уже давно ждал ребят на троллейбусной остановке, чтобы проводить их к месту разбирательства. Мы опасались, что на помощь нашим противникам прибегут родственники из ближайших домов – тогда серьезной драки было бы не избежать.

Посовещавшись, мы решили пойти домой к Жоко с двумя его приятелями, которые еще были способны передвигаться, хотя и не без нашей помощи. Жоко оставили лежать на земле, велели продавщице вызвать скорую и – кто на мотоцикле, кто пешком – направились к его дому.

* * *

Семья Жоко занимала две маленькие полуподвальные комнаты в обшарпанном трехэтажном строении, похожем на барак или временное общежитие. Первым вошел я с Чернышом.

– Тетя Ануш, – начал Черныш, – Жоко велел отдать пистолет его другу. Может прийти милиция, надо спрятать в другом месте.

Передо мною в центре неубранной, тускло освещенной комнаты стояла неряшливо одетая опустившаяся женщина неопределенного возраста. Похоже, до нашего прихода она пила чай и смотрела телевизор с крошечным экраном.

– Я этого парня раньше не видела… и что-то он не похож на друга Жоко! А где он сам?

– Тетенька, или отдайте пистолет, или мы обыщем дом и сами все найдем, тогда получите срок за хранение, – сказал я.

Из соседней комнаты вышла сестра Жоко. Ребята говорили, что она сидит дома, нигде не работает, занимается проституцией, в основном с водителями-дальнобойщиками. Отец Жоко несколько лет назад умер в тюрьме от чахотки.

– Я знаю, где пистолет. Возьмите и убирайтесь.

Она подошла к шкафу и стала перебирать лежащие там старые школьные учебники. Один из наших ребят отстранил ее, вышвырнул все книги на пол и нашел завернутый в грязную тряпку пистолет.

– Отдай ствол, мусор! – неожиданно закричала девушка и попыталась выхватить оружие из рук парня. Сильный боковой удар свалил ее на пол, и пистолет перешел к Рафе.

– Да он не заряжен! Сука, хотела испугать нас? А вот сейчас я его зарядил, и ты, грязная шлюха, получишь пулю в пасть! Этих вонючих крыс надо всех перестрелять!

Рафа начал дрожать. Я понял, что приступ неконтролируемой ярости уже на подходе: все кровавые драки у моего друга начинались именно так.

– Рафа, дай пистолет, потом я тебе его верну! Пошли ребята, у нас дела.