— Нет, пожалуйста. Давай поедем к нему, прошу. Он ждет, — почему мне кажется, что она боится? Что в ее глазах отчетливо читается страх…

— Ты любишь его? — спрашиваю прежде чем думаю.

Я не вижу в ее глазах безоговорочной любви.

И счастья там тоже не угадать.

Да и этот ее новый образ…

Ладно волосы. Кто не хочет попробовать новый цвет?

Но глаза. Я пытаюсь понять, почему она изменила их цвет и свои повадки.

Наверняка, день за днем ведет себя так, как нужно, как того требует случай.

Я даже представляю, как она оттачивает движения перед зеркалом.

Как ломает себя.

— Да, люблю, — в ее голосе ни единого намека на уверенность.

— Я тебе не верю, — я действительно перестаю сомневаться.

Забываю о том, что все эти два года считал ее зазнавшейся сукой. Я желаю докопаться до правды, понять, почему она ушла, что стало для этого спусковым рычагом. Той самой кнопкой невозврата. Что сподвигло ее уйти и ничего не сказать?

А еще мне интересно, что связывает ее с мои братом. И почему она прячется за фарфоровой маской безразличия, когда я помню, какой пожар горит в ее душе. Знаю, как он выражается в беспредельной нежности и страсти, которые она дарит без остатка.

Я перестаю ее о чем-либо спрашивать. Завожу автомобиль и мы преодолеваем эти чертовы пару километров. Подъезжаем к клубу, я бросаю ключи парковщику и иду за Яной, которая игнорирует меня и почти доходит ко входу.

— Не спеши, — говорю так, чтобы слышала только она. — Брат просил привезти тебя. Он будет переживать, если с его невестой что-либо случится.

Она разворачивается и сверкает злым взглядом, а я усмехаюсь и меня слегка отпускает. Я уже не хочу крошить все вокруг, мне становится гораздо легче находится радом с ней, хотя я и понимаю, что это обман.

Когда она будет рядом с ним, я снова начну беситься. Меня начнет ломать и выворачивать от каждого его касания к ее коже.

Мы заходим в клуб вместе, подходим к бару, я заказываю виски и ей апельсиновый сок. Я даже не спрашиваю, просто помню, что она любит.

Обвожу взглядом зал и вижу Вадима за столиком.

— Мы с другом, — говорю администратору и иду к Вадиму, передавая Яне сок.

— Вы быстро, — комментирует брат, едва мы подходим. — Я быстро справился и почти сразу поехал сюда. Думал, что буду долго вас ждать, — он улыбается и тянет руку к Яне, вынуждая ее сесть рядом.

— Твоя невеста быстро собирается, — зачем-то отвечаю я и отпиваю из бокала.

— Таки решил выпить? — Вадим кивает на стакан, а я понимаю, что купил алкоголь не задумываясь.

— Да, хочу расслабиться, — киваю и поворачиваю голову в сторону дорожек. — Ты забронировал?

— Конечно, — отвечает Вадим, а затем задает вопрос Яне: — Что ты пьешь?

— Апельсиновый сок, — спокойно говорит она, а я вижу, как его брови ползут вверх. — Твой брат купил, я не успела предупредить, что люблю, — Вадим понимающе кивает и забирает у нее стакан, ставя его на стол. — Я закажу твой любимый, — говорит он, встает и идет к бару.

— Так быстро меняешь вкусы? — тут же спрашиваю у нее, прекрасно помня, что любит она апельсиновый.

Я смотрю на нее и стараюсь понять, что не так.

Что с ней? Почему у меня ощущение, что это ее сестра-близнец?

Она, вроде, и Яна, но совершенно другая.

Даже сейчас.



Она сидит ровно, поставив руки на стол, а прежняя Яна устроилась бы на спинке дивана и закинула ногу на ногу.

— Это какой-то пазл? — спрашиваю у нее.

— В смысле? — она улыбается, и я понимаю, что она делает это для Вадима, который, скорее всего, смотрит в нашу сторону.

— Твое поведение, привычки, любимые блюда и напитки. Ощущение, что ты намеренно все меняешь. Даже внешность. Не хочешь быть собой?

— С чего ты взял, что знаешь, какая я?

— Знаю, Яна. Знаю. Я чертовски хорошо тебя знаю. Помню каждый чертов стон подо мной, знаю, какая ты, когда тебе хорошо. Ты извиваешься, призывно закусываешь губу и стонешь. Господи, как ты стонешь, — я говорю, а сам чувствую, что член стоит колом.

Я хочу ее.

И она меня хочет.

Она так часто-часто дышит, делает вдохи и выдохи, чтобы успокоиться, что у меня не остается сомнений — она возбуждена. Я перевожу взгляд на Вадима и спрашиваю:

— А он? Он знает, какая ты? Видел, как ты кончаешь, ощущал твои руки на своих плечах, когда ногти врезаются в кожу. Почти на грани удовольствия и боли. Знает, какая ты на вкус и как ты дрожишь, если провести языком по твоему клитору? — меня несет.

Я сам понимаю, что говорю лишнее. Вижу, как расширяются ее глаза, как она сверкает ими и буквально прожигает меня.

А я продолжаю слово за словом вгонять ее в краску.

До тех пор, пока она не говорит:

— Прекрати.

Но я и не думаю останавливаться.

— Ты помнишь, что я сказал тебе в последний вечер вместе? Помнишь, Яна? — она мотает головой, будто хочет избавиться от наваждения, а я вижу ее глаза, полные слез. — Я сказал тебе, что… — она не дает мне договорить.

Резко вскакивает, хватает со стола апельсиновый сок и рывком выплескивает его мне в лицо.

Мне кажется, что вокруг все замирает. Она остужает меня, и я смотрю на то, как она гордо уходит в сторону туалета.

А я… мне предстоит найти объяснение для своего брата, который ошарашенно смотрит ей вслед, а затем переводит взгляд на меня.



Яна

Толкаю двери, ведущие в женский туалет и включаю воду. Умываюсь. Раз за разом черпаю ледяную воду и умываю ею лицо, размазывая косметику.

Я забываю, что перед этим желательно снять линзы, не чувствую, что жжет глаза от большого количества туши, попавшей внутрь. Я не замечаю этого и продолжаю неистово тереть лицо.

Смотрю на себя в зеркале и мне хочется врезать по нему.

Разбить вдребезги и смотреть на его осколки, как на части своей души, которая уже давно разделена на сотни, а может и тысячи частей.

Я дрожу, как осиновый лист на ветру, вздрагиваю от каждого воспоминания, которое болезненно задевает сердце. Оказывается, оно все еще живое. Достала из сумки косметичку, поставила ее на раковину и стала снимать макияж ватным диском.

Я вытираю глаза, смываю помаду с губ, токалку с лица, и через полчаса смотрю на себя с новым слоем макияжа.

Размеренные движения, тени, подводка, тушь, тоналка, пудра, матовая помада.