Торпеды не отставали, напротив, они увеличили скорость, пытаясь взять корабль в клещи. Интересно, какова их предельная скорость и как долго они могут держаться ее? Это было не просто интересно, а жизненно важно, но ответов у меня не было.

– Есть связь с землей! – донеслось по цепочке из рубки.

– Оля! – я обернулся к девчонке. – Беги в рубку! Надо узнать подробности, когда нам ждать гравилеты. Да брось ты тетрадки, ничего с ними не станет!

– Я почти все зарисовала.

– Отлично. Закрой кейс и беги.

Она сложила тетради и защелкнула замки.

– Я мигом! – ободряюще улыбнулась она.

Я заметил, как ее платье, лоскут от которого перетягивал мое раненое плечо, мелькнуло между искореженными стальными фермами и скрылось за кормовой надстройкой. Очень недоброе предчувствие возникло у меня в этот момент, настолько недоброе, что я готов был броситься за Олей и вернуть ее. Но я этого не сделал – все мы на корабле в равной степени рисковали жизнями.

– Одна торпеда оторвалась от стаи! – предупредил меня Николай.

Я увидел ее – зеленая точка, в стремительном рывке догоняющая янтарную каплю «Принцессы».

– Весь огонь чуть левее! – успел скомандовать я.

И тут же торпеда шарахнула в кабельтове от нас. Через миг тугая ударная волна сшибла с ног и меня, и Николая, и командира стрелков. Нас окатило водой, но никто, как мне показалось, особо не пострадал. Только вскочив на ноги, я понял, что серьезно ошибся – один из стрелков сорвался с кормовой надстройки и рухнул на торчащие железки поваленной фермы. Они пронзили его насквозь, как три огромных кинжала, и у меня на глазах он продолжал медленно соскальзывать по этим остриям вниз, пока не уперся во что-то. Его ружье выпало из рук и звонко ударилось о палубу.

– Огонь! – выкрикнул командир, вытирая со лба кровь из приличной ссадины.

Ракеты с шипением и воем вырвались из стволов, оставляя в светлеющем воздухе тугие дымные трассы, пролетели около пяти кабельтовых и гулко грохнули, вздымая в небо белую пену. Девять разрывов, и тут же, совершенно неожиданно, десятый, гораздо более мощный.

– Есть! – радостно выкрикнул Николай. – Торпеда сдетонировала!

Взрыв произошел так далеко, что нас лишь обдало ударной волной. Это было большой победой. Теперь нас преследовали только три торпеды – тоже много, но у нас появилась надежда. Если честно, ни на чём, кроме одного точного попадания не основанная, но верить очень хотелось, и все мы верили в лучшее.

Неожиданный для торпед результат нашего залпа заставил их снова сбиться в кучу и отстать. На сонаре было видно, как они перекрикиваются под водой, пытаясь согласовать свои действия. Три смертельно опасных врага.

Через обломок поваленной мачты к нам перелез бригадир сварщиков.

– Мы освободили спасательный бот. Можно спускать на воду с правого борта. Нет смысла тащить его на корму.

– Да, смысла нет, – кивнул я.

– Спускать?

– Подождите.

Я не был готов к ответу. Первый спущенный нами бот торпеды проигнорировали. Где гарантия, что они клюнут на следующую ловушку? Такой гарантии не было, но я хотел ее иметь. Я вспомнил, что говорила Оля о том, каким образом торпеды могут определить наличие людей на борту спасательных средств. Конечно, у них в мозгах должна быть зашита подобная функция, иначе им бы пришлось кидаться на каждое плавающее в океане бревно. Понятно, что мина в порту взорвалась, когда к ней приблизился ботик, потому что любой движущийся объект для нее или цель, или угроза. А вот торпеда от угрозы способна увернуться, поэтому ее интересуют только цели. Точнее, она должна уметь отличать угрозы от цели.

– Освобождайте еще один бот, он скоро понадобится, – сказал я бригадиру сварщиков.

– А этот спускать?

– Нет, подождите, нам надо его приготовить.

– Что ты придумал? – спросил Николай.

– Надо заминировать бот. Если торпеды отличают, есть в шлюпке люди или нет, значит, этот бот они тоже исследуют, проигнорируют и пройдут мимо. Нам бы подорвать его поближе к тварям, может, еще одна сдетонирует. Или даже все, если будут идти близко друг к другу.

– Хорошая мысль, – кивнул Николай. – Только у нас нет взрывчатки.

– Вообще? – Я сжал губы.

Николай покачал головой и покосился на экран сонара. В свете взошедшего солнца я увидел, как побледнело его лицо.

– Что там? – спросил я, ощущая, как холодеют внутренности от страха.

– Еще две стаи, – ответил он.

Я бросился к экрану и увидел то, о чем он говорил: две стаи по семь торпед шли почти встречным курсом на нас. Одна чуть с правого борта, под углом порядка десяти градусов, и другая под таким же углом с левого. Похоже, у них была налажена система дальней сигнализации, и когда стая поредела, три оставшиеся торпеды запросили подмогу.

– Ботик на воду! – скомандовал я, озаренный догадкой.

Подобные догадки случаются, наверное, только на пределе возможностей, в таких ситуациях, в какую попали мы. Я внезапно понял, чем можно заминировать шлюпку. Точнее, сообразил, как можно подорвать торпеды без минирования. О двух стаях, заходящих спереди, я заставил себя не думать. Там было четырнадцать торпед, у нас в любом случае не хватит для них ложных целей, даже если каждая будет срабатывать. Но они находились еще далеко, так что надо было разделаться для начала с ближайшими.

С правого борта раздался грохот спускаемой на воду шлюпки, и тут же я увидел розовое платье, мелькнувшее в отсвете пылающего востока. У меня отлегло от сердца, несмотря на крепчающую в душе панику.

– Оля! – крикнул я.

– Я же говорила, что мигом обернусь! – Она глянула на тело пронзенного стрелка и подскочила ко мне.

– Все равно я за тебя беспокоился.

– Я знаю, – ответила она.

– У нас тут такое было! Мы убили две торпеды. Точнее, одна сама взорвалась…

– Я видела. С земли передали, что выслали гравилеты, едва кончился шторм. Они уже на подходе. Нам, может, надо полчаса продержаться, не больше.

– Впереди тяжелая мина! – предупредил меня Николай.

– Право руля! – выкрикнул я.

И тут же по цепочке побежало: «Право руля! Право руля!»

– Если уйдем на десять румбов, обойдем опасную зону. – Николай сверился с координатной сеткой.

– Десять румбов вправо! – добавил я.

– К нам идут две группы гравилетов, – продолжила Оля. – Одна сейчас чуть ближе, идет с Полинезии. Там три транспортника, каждый из которых может взять по семьдесят взрослых или по сто детей. Будут через полчаса приблизительно.

– Этого мало, – помотал головой я.

– Знаю. Поэтому австралийская спасательная группа выслала еще пять машин, но им до нас сейчас чуть больше часа лету.