Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доминик оскалился в улыбке, разводя руки в стороны.
— Что я и сделал, — подняв брови, произнес дракон очевидную вещь. Судя по снисходительному тону, ситуация дракона забавляла. Ну, лучше так, чем злится или вызывает на дуэль.
— Брох с вами, ваша светлость, — сдался отец, откидываясь на том же кресле, где я сидела ночью. — Что вы хотели у меня узнать?
Я подобралась. Начиналась самая интересная часть разговора. Лишь бы не чихнуть в самый неподходящий момент, потому что пылища висела в воздухе плотным слоем.
— Женщины, которые погибали в этом поместье… Вам что-то об этом известно? — как бы между прочим, очень натурально делая вид, что его это не слишком волнует, поинтересовался Доминик, тоже присаживаясь за стол и лениво потягиваясь. Не дождавшись ответа от папы, он добавил с нажимом: — Поделитесь?
— Только на уровне слухов, — замялся отец, явно чувствуя себя неуютно. Слухов отец не любил, даже осаживал многих дам, решивших поделиться чужими секретами в его присутствии… Что его, впрочем, не останавливало от посиделок с бакалейщиком.
Доминик всем видом продемонстрировал, что избежать ответа на вопрос не получится, и отец, вздохнув, продолжил.
— Говорят, что этим поместьем владели маги, давно, еще до революции и прихода к власти новой династии, — начал он, а я внимательно слушала, что скажет родитель. Как-никак и моя жизнь теперь тесно связана с судьбой этих злосчастных жён. — И по легендам, где-то здесь спрятан каменный круг желаний. Именно к нему и бежал прежний король, которого, как вы знаете, и убили в этих горах.
Я затаила дыхание. Ни о каких каменных кругах я прежде не слышала, но само слово «круг» заставляло вспомнить мой то ли сон, то ли… нет.
Доминик махнул рукой, призывая отца продолжать.
— Так вот, кто-то говорит, что жен убивали как жертв, чтобы открыть проход к этому кругу, — пожал плечами отец. — А кто-то утверждает, что поместье живое и само выбирает себе хозяек. Но право слово, ваша светлость, это поместье же подлежит съему. Если бы дом действительно обладал такими качествами и был магически зачарован, разве бы инспекция допустила его к курортным?
Глава двадцать вторая. Логово
В разговоре наметилась пауза. Я, сцепив пальцы в замок, с нетерпением ждала, что Доминик ответит на справедливый вопрос отца.
И тут что-то пискнуло у моих ног. Я была настолько погружена в подслушивание, что совершенно забыла о крысе, и противное настойчивое «пик-пик-пик!» заставило дёрнуться от неожиданности.
— Пошла вон! – почти беззвучно, одними губами, прошипела я. Крыса сорвалась с места, отбежала на пару шагов, но тут же замерла. Вспомнив, что она вела себя в спальне точно так же, я сообразила, что это приглашение следовать по тайному ходу дальше. А именно – в глубокую тьму, воняющую сыростью, плесенью и, собственно, крысами.
Я демонстративно вернулась к щели в досках, стараясь снова сосредоточиться на разговоре дракона с отцом. Но противный грызун вновь приблизился и, встав на задние лапки, принялся скрести стену. Я недоумённо выгнула брови, но тут услышала голос отца:
— У вас, кажется, крысы. Слышите, как скребутся?
Я сглотнула и отпрянула от стены – если Доминику вздумается прислушаться своими драконьими чувствами – мне точно несдобровать.
Мерзкая крыса ехидно пошевелила усами и снова отбежала, как бы говоря «ну теперь у тебя точно нет выбора, иди за мной».
И да, я пошла. Осторожно, тщательно ощупывая пол перед каждым шагом, держась стены. Удовольствие оказалось ниже среднего – с каждым метром стены становились более склизкими, а воздух в тоннеле – более холодным. Создавалось ощущение, что мы уходим куда-то в глубокий подвал.
Выругавшись про себя, я оглянулась. Темнотища. Ни зги не видно, что впереди, что сзади.
И тут ладонь, прощупывающая стену, наткнулась на какой-то выступ.
В стену был вделан подсвечник!
Мои брови поползли на лоб. Интересный, однако, тайный ход. Сперва заплесневелая дыра, затем все удобства со встроенным освещением.
Крыса попискивала где-то чуть впереди, а глаза постепенно начали привыкать к темноте. Или… уже к полутьме?
Да, вокруг определённо становилось светлее. Я уже могла различить каменные стены, подсвечники через каждый десяток шагов, даже что-то вроде гобелена. Резко пропали запах сырости и слизь со стен.
И спустя минут пять тайный ход вывел меня – что вполне логично – в тайную комнату.
Здесь по-прежнему отсутствовали окна, но полумрак был не таким густым. И к собственному счастью почти у входа на тумбе я умудрилась разглядеть коробок длинных толстых спичек. Они тут же пошли в ход, и ближайший подсвечник помог мне наконец понять, где я оказалась.
Круглое помещение походило на кабинет. Причём очень даже обитаемый кабинет. В центре его стоял стол с массивной мраморной столешницей – и с десяток стульев.
Я приблизилась, увидев, что стол завален бумагами. Но тут же разочаровалась, потому что исписаны листы были какими-то непонятными символами. Я даже приблизительно не могла бы определить, что это за язык.
Держа подсвечник, я подошла к месту во главе стола и перебрала документы на нём. Жёлтая, иссохшая от старости бумага, но… пыли или паутины на ней не было.
Я вгляделась и от удивления приоткрыла рот: на листе пергамента был изображён тот самый символ – зелёный круг, который я видела во сне.
Это открытие заставило поёжиться и взглянуть на своё небольшое приключение совсем под другим углом. Я же попёрлась боги знают куда в одиночку, никого не предупредив!
Я резко развернулась, чтобы немедленно делать ноги и никогда больше не возвращаться сюда даже мысленно, и взвизгнула.
У самого входа стоял силуэт в чёрном плаще.
Глава двадцать третья. Обрыв
Я коротко взвизгнула и замерла, зажмурившись, выставив вперёд подсвечник, словно говоря «Возьми лучше его!», и с ужасом ожидая, пока чёрная фигура сделает со мной что-то страшное и немыслимое.
Но спустя пару минут поняла, что пауза неприлично затянулась, и осторожно приоткрыла один глаз. Вокруг ничего не изменилось. Я облизнула пересохшие губы и сделала крошечный шажок вперёд, готовясь отпрыгнуть и швырнуть в незнакомца подсвечником при малейшем движении.
Однако движения не было. Собственно, как и незнакомца. Я с шумом выдохнула, когда свечи озарили силуэт и он оказался всего лишь… швейным манекеном с накинутым поверх
