«Бинго! Я молод, здоров и свободен в выборе своего пути в жизни. Как здорово, что Александрыч меня не обманул. Прощай нездоровый и потрепанный жизнью старый пердун. Здравствуй молодой дуралей!». От переполнявших меня чувств хотелось закричать во все горло, но здравый смысл все-таки меня сдерживал. Поднявшись на дерево метров на десять, осмотрелся. «Во блин, занесло. Как на балконе высотки! Волной эндорфина и серотонина[23] размером с цунами и никак иначе».

Вокруг, насколько хватало глаз, лежал лес. Нигде не было видно ни гор, ни каких-либо построек. Относительно ровная территория, кое-где разбавленная невысокими холмами. Я немного растерялся. В какую сторону теперь двигаться? Я разглядывал зеленые заросли, но взгляд ни за что не мог зацепиться. И вдруг, по левую руку что-то блеснуло и все внимание я переключил на это направление.

Стоя на ветке и держась за ствол дерева, я до боли в глазах всматривался в ту точку, где увидел проблеск. Вот снова блеснуло, еще и еще. «Вода, — догадался я. — Это, скорее всего, достаточно широкая речка или озеро». Расстояние до воды по примерным прикидкам было не более трех километров. Надо идти туда. Запомнив направление к воде, быстро начал спускаться вниз. Опустившись на землю, снял доспехи, аккуратно сложил их и клинки в специально припасенный для их переноски и удлиненный до размера шашки мешок. Снял с заплечного мешка топорик. Оглядевшись по сторонам, присмотрел достаточно стройное деревце.

«Сгодится на сулицу». Срубив выбранное деревце, отделил примерно полутораметровое древко. Аккуратно ошкурил и обтесал его. Достав один из припасенных наконечников, плотно насадил на древко. Повертел в руках. «Неказисто, но удобно и крепко». Было тепло, поэтому я не стал одевать стеганку. Прицепив к кожаному поясу охотничий нож и флягу с котелком, закинул за спину заплечный мешок с вещами. Забросил за левое плечо мешок с вооружением, взял в правую руку сулицу и зашагал в сторону воды.

Периодически посматривая на солнце, чтобы не сбиться с выбранного направления, я шел по летнему лесу. Идти было нетрудно. Подлеска, высокой травы или кустов было очень мало. В основном, лес состоял из мощных лиственных деревьев, кроны которых зачастую сплетались друг с другом. Наверное, здесь давно не было пожаров и ураганных ветров. Мне очень редко встречались поваленные деревья или сухостой. Идти по такому лесу было легко, как по парку. Не надо продираться сквозь кусты или лианы, размахивая мачете. Не было комаров и мошки!!! Как человеку, прожившему много лет на Дальнем Востоке, это было непривычно и ОЧЕНЬ СИЛЬНО радовало. Кто не ощущал этой гадости на своем опыте, тот до конца не поймет. Настроение было прекрасным. Восхитительное, давно забытое ощущение молодого здорового тела, великолепный летний день, переливчатые трели и чириканье лесных птах, теплый ветерок, ласково обдувающий лицо.

Стоп! Я как будто напоролся на каменную стену и замер, стараясь не дышать. Медленно, моля Бога, чтобы под ногой не хрустнула какая-нибудь веточка, сместился влево и скользнул за широкий ствол дерева. Вжался в ствол спиной и постарался унять бешено колотящееся сердце. Метров в тридцати от меня под высоким раскидистым дубом чавкала желудями «свинская семейка». Несколько полосатых поросят, достаточно крупная свинья и просто громадный кабан-секач. В холке этот вепрь доходил мне примерно до плеча. Я моментально взмок. Противная капля пота потекла по виску. «Хорошо еще, что ветер в мою сторону и свинтусы меня не учуяли», — мысль принесла определенное облегчение. Я часто ходил с отцом на охоту и представлял, чем может закончиться встреча с таким чудовищем.

Ничего умного в голову не приходило, и роились какие-то совершенно дурацкие мысли: «Вот, что я за попаданец такой? Во всех книжках попаданец это ого-го! Высокий мускулистый красавец с википедией в голове и полуметровым детородным органом. Рубит всех двумя мечами: разбойников, хулиганов, старушек-грибниц, повелителей тьмы. Короче, всех, кого видит. Ну, а если встречает женщин от подросткового, до среднего возраста, то все они ослепительные красавицы или как минимум эльфийки. И все его хотят до зубовного скрежета. Даже его лошадь на него благосклонно косится. А он смел и безотказен, хоть и скромен в быту.

С первых минут к команде героя-попаданца примыкают верные соратники и целые племена клянутся ему в верности. Пантеры и просто гигантские кошки по одной или всей стаей начинают ему верно служить на зависть Куклачеву. Но наш герой не расслабляется и напевая Высоцкого, долгими зимними вечерами, сидит у заиндевевшего окошка и придумывает паровой двигатель.

А у меня что? Прячусь от свинячьей семейки зная, что шансов в стычке с этим вепрем у меня нет. Никто не бежит клясться в верности и красотки не виснут на мне пачками. А о встрече с пантерой боюсь даже и думать. Если начну махать двумя мечами, то, скорее всего, отрублю себе что-нибудь. И на паровой двигатель ума у меня не хватит, пожалуй. Так что, попаданец из меня хреноватый да и прогрессор не лучше, наверное. Ну да, будем работать с тем, что есть».

Прислушался… Жизнеутверждающее чавканье прекратилось и послышался затихающий треск веток. Я аккуратно выглянул из-за дерева. Свиньи деловито удалялись вглубь леса. Ффуххх! Повезло, что не заметили. Выждав еще несколько минут, двинулся дальше. Минут через сорок небыстрого движения вышел к воде. Это была достаточно крупная река. Я стоял на правом берегу, а левый находился метрах в пятистах. Лес обрывался в двадцати — тридцати метрах от берега. Дальше берег резко снижался к кромке воды и был песчано-глинистым. Под ногами лежало много палок и разного деревянного мусора. Вне всякого сомнения, это то расстояние, которое захватывала вода при половодье.

В данный момент уровень воды оставался обычным и подход к берегу был очень удобен. Левый берег был обрывистым и высился над водой земляной кручей. Леса там видно не было и сколько хватало глаз, простиралась степь с тучной, высокой травой, наверное, в рост человека, не меньше. Трава гривой склонялась от края берега к медленно бегущей воде.

«Пора перекусить, — ухмыльнулся про себя, услышав требовательное бурчание живота. — Хэх… да после этого свиномонстра и выпить бы не помешало». Но тут облом-с, такого добра я с собой не захватил. Да, если честно, и не стал бы сейчас пить. Не время и не место. Просто над собой посмеивался. Решил не трогать пока взятый с собой «паек», а попробовать поймать рыбы. Отсоединив лопатку, вернулся в лес и накопал червей. Их в чуть сыроватой земле было очень много. Потом вырезал небольшое крепкое удилище и вернулся на берег. Когда, наконец, снял с себя мешки, то с наслаждением потянулся. Хорошо! Накатили такие же ощущения, как в детстве, когда я с батей и старшим братом пропадал на рыбалке на реках Ин и Урми в нескольких часах езды от Хабаровска, да и на многих других. Я быстро оборудовал себе удочку, насадил червяка, и присев на сброшенный мешок, приготовился к ожиданию. Не тут-то было! Практически сразу, без всякой поклевки, леску дернуло, и самодельный поплавок ушел на глубину.

Подсек и вытащил на берег весело посверкивающую серебром рыбку. Чебак грамм на триста — четыреста. Неплохое начало! Быстро наживив нового червя, снова закинул удочку. Рывок! Еще один чебак. Я только и успевал поправлять или менять червяка. Клевало сразу, в первые секунды как крючок падал в воду. Такой дикий клев я видел один раз на заливе Марамыга реки Урми. Тогда брат Толик за час «накидал» спиннингом 95 карасей. Это было нечто! Зачастую Толян тогда даже червя не наживлял. Клевало на пустой крючок. Я тогда был маленьким, крутился рядом и только успевал собирать карасей и засовывать их в сетчатый мешок. Никогда, ни до этого, ни позже, такого клева уже не видел. Но вот сейчас рыбачья сказка из детства повторялась. Сначала вытащил подряд пять чебаков грамм по двести — четыреста, затем попался лещ — крепыш килограмма на полтора, потом еще четыре чебака. И я прекратил лов. Больше просто не было нужно.