— Кажется, я произвела на него огромное впечатление, — со своей обычной скромностью пояснила ей Мариша.

Она набрала номер фотографа Севы. Тот оказался дома и еще спал. Узнав, кто его беспокоит, он мигом проснулся и охотно разрешил Марише навестить его примерно через сорок минут.

— Раньше не успею разгрести свой свинарник, — объяснил он ей. — А не хочется, чтобы с первой же минуты нашего знакомства ты имела обо мне не правильное представление. Вообще-то я очень аккуратный. Просто сейчас работы много. А хозяйки у меня нет. Живу один как перст. Вот все мечтаю найти подходящую девушку.

Выслушав еще серию намеков на то, как счастлив был бы Сева, если бы Мариша заняла это вакантное местечко, и узнав наконец у Севы его адрес, Мариша повесила трубку. И мы отправились проведать, как обстоят дела у Сереги. Он все еще спал. И храпел так, что разговаривать было невозможно. Да что там разговаривать, мы даже звонок в дверь не сразу услышали из-за его храпа. Открыв дверь, мы обнаружили за ней тетку среднего возраста, сияющую приветливой золотозубой улыбкой. Тетка была в домашних тапочках.

— Здравствуйте, а Сережа дома? — осведомилась она у нас как ни в чем не бывало.

— Дома, — после непродолжительного колебания сказала Мариша. — Только он в некотором роде… Ну, сейчас он не может выйти.

Впрочем, она могла бы это и не говорить. Сережин храп был слышен даже в прихожей.

— Он спит, — догадалась тетка. — Ну, хорошо.

Передайте ему, что заходила Лена. Хозяйка квартиры.

И она шагнула через порог.

— Хозяйка квартиры? — удивились мы. — Этой?

— А какой же еще? — рассмеялась женщина. — Конечно, этой. Во храпит! — восхитилась она, заглянув в гостиную, где на диване дрых несчастный жених.

— Но разве не Сережа хозяин этой квартиры?

— Что вы! — всплеснула руками Лена. — Да как можно! У Сережи шестикомнатные хоромы в новом доме. Просто он там сейчас затеял ремонт с перепланировкой. Жить там пока невозможно. Вот и попросил меня сдать ему эту квартиру.

— Она не похожа на съемную, — буркнула Мариша. — Чисто очень.

— А я ее и не сдавала никогда, — охотно кивнула Лена— Дочь в ней живет. Но сейчас они с зятем уехали к его родителям в Крым. А тут Сережа позвонил и спросил, нет ли у меня квартиры на примете.

Вот я и пустила его пожить. Не чужой ведь.

— Он ваш родственник? — насторожилась Мариша.

— Ну, не совсем чтобы родственник, — задумалась Лена. — Просто они с моим сыном дружили с пятого класса. Вот я и привыкла считать Сережу почти родным.

Говоря это, тетка переместилась в кухню. Мы поневоле вынуждены были последовать за ней.

— Господи, ну и беспорядок! — возмутилась Лена. — Не понимаю, как Олька могла оставить такой беспорядок! Кстати, а куда она делась?

— Как, вы ничего не знаете? — воскликнула Мариша. — Ее же похитили!

— Что за чушь! — возмутилась женщина. — Вы меня разыгрываете? Как это похитили?

— Вовсе нет, — сказала Юлька и обстоятельно рассказала женщине, что приключилось вчера на свадьбе.

— Господи, — опускаясь на стул, воскликнула Лена. — А я как чувствовала — что-нибудь нехорошее случится. Голова у меня вчера днем так страшно разболелась. Прямо ни рукой шевельнуть, ни ногой. Даже на свадьбу к Сереже идти не смогла. Вот сегодня зашла молодых проведать. И извиниться. Надо же, какое несчастье!

И женщина погрузилась в размышление. Мы почтительно сгрудились вокруг нее, ожидая продолжения. И не ошиблись. Внезапно Лена вынырнула из бездны мрачного молчания и произнесла:

— Честно говоря, мне эта Сережина идея со свадьбой с самого начала пришлась не по сердцу. Ну что за дела? Знакомы без году пять дней и сразу же под венец? Я ему сразу же сказала, что он не дело затеял.

И что Ольга ему не пара.

— А он что?

— А будто вы мужиков не знаете? Уперся рогом и ни с места. Женюсь, и все! Потому как неземная любовь у них вроде как вспыхнула. Вам, говорит, Елен Санна, не понять. Вел себя как дурак. И мать его тоже против этой свадьбы была. Даже на регистрацию и в ресторан не согласилась приехать. Только Сережины друзья и были. Но с них какой спрос? Им лишь бы погулять да выпить повод найти. А как там Сережа дальше со своей молодой супругой управляться будет, это же никого из его дружков не волнует. Одно слово, жеребцы! — пренебрежительно фыркнув, закончила Лена.

— Значит, мать Сережи была против его брака? — на всякий случай уточнила Мариша. — А где она сейчас? Я имею в виду, раз в квартире у Сережи ремонт, а здесь его матери тоже нет, то где она?

— А она на даче летом живет, — пояснила Лена. — В Приозерске у них дача. Верней, дом на Вуоксе.

Слышали?

— Престижное место, — кивнула Юлька. — Только от города далеко.

— А Марья Васильевна как на все лето уедет, так обратно Только осенью. У нее там все необходимое имеется. Дом со всеми удобствами. Не чета садоводческим скворечникам. У нее и горячая вода, и канализация — все в доме. Да и сам дом каменный.

— Ну а если, скажем, с сердцем плохо? — участливо поинтересовалась Юлька. — Как-то страшно одной.

— Вы не знаете Марью Васильевну! — махнула рукой Лена. — Она в жизни своей ничем не болела. Такому здоровью всякий молодой позавидовал бы.

А потом, что случись, так у нее там подруга живет по соседству. И у обеих машины. Так что до больницы или до города добраться не проблема. И вообще, там вроде как поселок. Только дома на большом расстоянии друг от друга стоят.

Мы с Юлькой и Маришей многозначительно переглянулись. Сережина мать в свете сложившихся обстоятельств становилась нам здорово подозрительной. Она была против свадьбы сына. А, судя по словам Лены, была она не той женщиной, чтобы на этом и остановиться. С нее могло статься приехать в город, нанять парней и похитить нежеланную невесту.

Оставался, конечно, вопрос, почему она это не сделала до церемонии во Дворце бракосочетания. Но, может быть, просто не представилась такая возможность? Или организовать всю операцию удалось лишь с некоторым опозданием. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

— А когда Сережа поставил в известность свою мать о готовящейся свадьбе? — спросила Мариша.

— А накануне свадьбы и поставил, — сказала Лена. — Мне еще Маша звонила и велела: ни в коем случае… — Тут она прикусила язык. Потом, виновато посмотрев на нас, призналась:

— Да, Маша мне запретила идти на свадьбу Сережи. Но вы ведь меня ему не выдадите? Не хотелось бы мне впутываться в их семейное дело. Они потом помирятся, а я крайней останусь.

— Что вы! — возмутились мы хором. — Мы вас не выдадим!

— Вот и хорошо, — сказала повеселевшая Лена. — А голова у меня и правда от всех этих переживаний разболелась. Так что я бы и без Машиного приказа ни на какую свадьбу не пошла.