Переведя взгляд на Алексис понял, что задумался до такой степени, что забыл о ее присутствие в комнате. Девушка же уже расправилась с двумя кусками мяса, вчерашним салатом и теперь мирно потягивала кофе, рассматривая меня, блестящими глазами. Наверное, я даже понимал чувства архиепископа, почему даже у такого человека не поднялась рука прибить предательницу и оборвать ее жизнь. Красота затмевало все, и с этим тяжело было поспорить. В этой хрупкой красотке было что-то такое, чего я не мог объяснить.

В ней была такая мистическая неопределенность, что она завораживала и не давало отпустить, смирившись с потерей. Таким ореолом обладали звезды шоу-бизнеса. Он заставлял молодежь сходить по ним с ума и пытаться дотянуться, в своем слепом обожание. Но если вы заполучили икону мировой величины в свои руки отпустить ее очень сложно. Вот он и не смог расстаться с драгоценностью, которая сверкала ему одному. Потонув в пучине слепого обожания и желания единолично владеть ей.

— О чем ты думаешь? — тихий вопрос разрезал тишину дневной комнаты, утонувшей в холодных лучах осеннего солнца.

— О том, что твой муж настоящий кретин, — отхлебнув кофе так же беспечно ответил ей, — потерять такую как ты мог только идиот. В тебе же столько загадок таится. Работать в условиях полной секретности не каждому дано. Ты бы на самом деле при большом желание могла бы сделать его королем этого мира. А он променял этот шанс на слепое желание никому тебя не показывать. Я считаю это его самой главной ошибкой.

— Увы, с этим бы я еще смирилась, — усмехнулась Алексис, — тюрьмы я и вправду заслуживаю. А вот убийство моего отца не смогла. Он лично вонзил ему в сердце кинжал и пообещал, что так будет со всяким, кто попытается мне помочь.

— Вот про то я и толкую, слепо надеяться, что сможет удержать в руках ту, которая сверкает ярче бриллиантов, — от моих слов девушка зарделась. — Он ревновал тебя, милая, поверь мне. Это ты еще молода, даже не зная во сколько ты умерла, вряд ли твои года достигнут моих. Я долгие годы проработал дипломатом, решая проблемы нашей страны, возможно, ты даже видела меня по телевизору. Так вот я с уверенностью заявляю — он глупец не сумевший побороть в себе комплекс неполноценности. Он прекрасно понимал, что архиепископ тебя не сильно привлекает, тебе требовалось совершенно иное, то что он не мог тебе дать в силу своей глупости и немощи. Вот и весь ответ на невысказанный тобой вопрос.

— Но чем же ему помешал отец? — она удивленно посмотрела на меня.

— Тем, что был для тебя на первом месте, — пожал я плечами. — Сироте возможно не понять до конца этого, но мне прекрасно известно, что такое родительская любовь. Я никогда в жизни не променял бы помощь своим детям ни на что на свете. Все что мне нужно было, чтобы мои чада были здоровы и ни в чем не нуждались. Я делал все для их блага и пытался подарить наилучшее будущее, которое только мог. Вот и твой отец так же делал для тебя все, что было в его силах, а тем самым подставлялся под удар. Мужику, который не мог удержать женский интерес не понять, что ты не пыталась вырваться из его оков. Просто семья для тебя оказалась на первом месте. Вот и весь секрет.

— Получается, это из-за меня убили папу, — глаза девушки вмиг потемнели. — Но он же делал все что было в его силах, ради того, чтобы мы были счастливы. А теперь получается, что благими намерениями он вымостил себе дорогу на эшафот. Его смерть не должна была произойти в столь молодом возрасте.

— Сделанного увы уже не воротить, — философски заметил я. — Так что предлагаю тебе все мне рассказать без утайки, и я помогу отомстить. И не ври, что ты этого не желаешь. Месть единственное, что может облегчить душу. Может быть дипломату с моим стажем не пристало такое говорить. Но поверь мне девочка, я как никто иной понимаю чувства тех, кто лишился своих семей по воле одного кретина. Так что ты даже сама не подозревая, мечтаешь втоптать его в такую грязь, чтобы он никогда в жизни не смог отмыться от этого позора.

— Я и не говорила, что месть меня не интересует, — звонко фыркнула Алексис. — Просто я прекрасно понимаю, что у меня слишком мало ресурсов и сил для того, чтобы отомстить и уничтожить моего муженька, а вместе с ним все это проклятое царствие церковного уклада. Если в голове однажды появилась крамольная мысль, ее уже ничем оттуда не выжить. Моя же идея фикс заключается в совершенно ином. Я хочу не допустить повторения истории. Следуя за собственной глупостью, я попалась на удочку старого архиепископа и создала погибель для всей земли. Благо ее запасы у церкви не велики, но избавиться от нее мой долг, как создателя этого творения.

— Ты хочешь разрушить страну? — удивленно вскинул бровь.

— Ради всего святого, нет! — замахала на меня руками брюнетка. — Просто я не хочу, чтобы предыдущие поколения страдали от действия вируса подчинения. Пусть я его и нейтрализовала, и зашифровала формулу, но нет гарантии что не появится еще один путешественник из нашего мира, который будет достаточно хорошо разбираться в химии, чтобы сложить два и два. Так что все к чему я стремлюсь — стереть само упоминание о формуле и ее свойствах. А для этого надо сражаться не только с режимом, но и с самой собой.

— Надо же, в тебе есть то, чего во мне давно уж не существует, — рассмеявшись я вернул кружку на стол, — слепое благородство. Это так забавно и наивно, что я восхищен твоей решимостью исправить собственную ошибку. Наверное, за это стоило отдать тебе должное. Но для начала, давай решим, как избежать убийства в первые двадцать четыре часа.

— Насколько я осведомлена, ваша новая личность, весьма популярна среди местного населения, так что уверена сплетни о том, что вы уже приютили меня дошли, до ушей мужа, — отпив остывший кофе пробормотала красотка.

— К несчастью, последнее время я вел себя слишком хорошо, — откинувшись на спинку я перебирал возможные варианты, — журналистам надоело за мной таскаться по пятам, в ожидание очередной выходки. Так что никто не представляет, что пропавшая жена архиепископа скрывается в моей квартире.

— Плохо, общественный резонанс мог бы сыграть нам на руку и не позволить ищейкам мужа добраться до нас раньше времени, — с печалью протянула Алексис.

— Ничего не мешает создать его собственными силами, — задумчиво протянул я.

— И что вы предлагаете? — в ее глазах мелькнул интерес.

— А почему бы не дать журналистам то, ради чего они за мной таскаются по пятам, — туманно изрек я.

— Сенсационный скандал? — на лету схватила она мою идею.

— Верно, мы устроим им настоящее шоу, о котором они никогда не забудут, — усмехнулся я.

— Простите, — замялась она на секунду.

— Не стесняйся, говори, я привык выслушивать даже самые бредовые идеи, — мягко улыбнулся растерянной брюнетке.

— У вас есть монотос, принадлежащий этому теле? — все еще стесняясь продолжила Алексис.

— Да, — протянул ей пластину.

— Я хочу написать анонимное письмо в единственную независимую газету, которая неподвластна моему мужу, — пояснила она свои действия.