Половина лица Эйкоса Ламиада, правая его половина, героически красива. Другая — бесшовно вставленный в плоть бледный безликий фарфор, элегантное подобие отсутствующего лица. Левый глаз — механизм с золотым зрачком, который вращается и двигается в орбите, словно старинный оптический прибор.

Ламиад получил ужасную рану при обороне Батора. Визжащие сюрикены разнесли его череп и расчленили тело, однако почтительные адепты Механикум кузницы Конор воссоздали тетрарха из уважения к его службе и хорошему управлению их миром.

Говорят, что без их помощи он бы сейчас обитал в корпусе дредноута.

— Тебе нравится Голофузикон, Вентан? — интересуется могучий чемпион. Его свита сервиторов, оруженосцев, советников и боевых братьев безмолвна и неподвижна. Все они в богатом церемониальном облачении.

— «Нравится», повелитель?

— Ну, ты его оценил?

— Я не задумывался об этом, повелитель.

Ламиад улыбается способной на это половиной лица.

— Я чувствую сдержанность, Рем, — произносит он.

— Вы позволите говорить откровенно? — спрашивает Вентан.

— Говори.

— Повелитель, я бывал на многих мирах, имперских и неимперских. Думаю, что уже потерял счет всем тем вместилищам мудрости, что мне показывали. На каждом мире, у каждой цивилизации есть своя великая библиотека, свое хранилище чудес, свой архив информации, своя коллекция знаний, свой ларец всех тайн. Сколько может быть абсолютных архивов универсального знания?

— Звучит так, как будто ты впал в уныние, Рем.

— Прошу прощения.

— Сохранение культуры важно, Рем.

— Информация — это победа, повелитель.

— Именно так, — говорит Ламиад. — Нам необходимо хранить то, чему мы научились. Также мы очень многое узнали во время Великого крестового похода, получив архивы согласных цивилизаций.

— Я понимаю, что…

Лампад спокойным жестом поднимает руку.

— Я не делаю тебе выговор, Рем. Я понимаю важность тщательного сбора информации, но в то же время устал от чрезмерного почтения, которое проявляют к местам вроде этого. О, так вы говорите, что это очередное хранилище самых потаенных секретов? Прошу вас, скажите мне, какие у вас там могут быть секреты, которых я не узнал в тысяче крипт наподобие этой?

Они смеются.

— Знаешь, что мне здесь нравится, Рем?

— Нет, повелитель. Что?

— Здесь пусто, — говорит Ламиад.

Голофузикон был заказан тридцать лет назад, в ходе развития Нумина. Он моложе, чем они оба, моложе срока их службы. Строительные работы завершились совсем недавно. Кураторы только начали завозить экспонаты и данные для демонстрации и хранения.

— Обычно они такие древние, не правда ли? — замечает Ламиад. — Пыльные гробницы информации, закрытые и охраняемые бесчисленные века; чтобы попасть в них, нужны специальные ключи и ритуалы, да еще вся эта утомительная таинственность. В этом же месте мне нравится его пустота. Его предназначение. Это проект, Рем. Великое начинание, которое смотрит вперед, а не назад. Оно открыто и готово наполниться будущим человечества. Однажды оно станет универсальным музеем и, быть может, встанет в один ряд с библиотеками Терры как одно из величайших хранилищ информации в Империуме. Сейчас же это созданное из камня стремление. Обдуманное заявление о нашем намерении создать крепкую и утонченную культуру, поддерживать ее, вести ее летопись, изучать ее.

— Это музей будущего, — произносит Вентан.

— Неплохо сказано. Так и есть. Музей будущего. На данный момент это именно он.

— Вы поэтому сюда пришли? — спрашивает Вентан.

Ламиад указывает на экспонат, который он осматривал, когда пришел Вентан. В стерильном суспензорном поле находится стабилизированный лоскут поврежденного огнем знамени. Тепло тела активирует гололитическое табло, показывающее изначальные детали.

Это часть штандарта, который Ламиад нес на Баторе. Этот экспонат, один из тщательно отобранных нескольких первых сотен, чествует его и его достижение, увековечивая ту великую битву.

— У меня запланированы служебные поездки, которые уведут меня от Ультрамара самое меньшее на десять лет, — произносит Ламиад. — Я почувствовал, что должен прийти и взглянуть на это перед отправлением. Увидеть собственными глазами.

Он смотрит на Вентана.

— Ну, живым глазом и тем, что для меня сделали Механикум.

Какое-то время они беседуют о сборах и о грядущей кампании. Никто не упоминает о Семнадцатом.

— Говорят, что скоро Калт назовут старшим миром, — произносит затем Ламиад. — Он быстро развивается, а его сильные стороны очевидны. Верфи. Производство. Его статус повысят, и он будет управлять собственным владением.

— Меня это не удивит, — отвечает Вентан.

— Также у него будет собственный тетрарх, — продолжает Ламиад. — Будучи старшим миром, он будет обязан назначить военного губернатора, а также предоставить примарху чемпиона и его почетную гвардию.

— Разумеется.

— Ходят разговоры об Эфоне. Эфоне из Девятнадцатой. Как о возможном кандидате на этот пост.

— Эфон — хороший кандидат, — соглашается Вентан.

— Рассматриваются и другие кандидатуры. Как мне сказал наш возлюбленный примарх, выбор тетрарха — это своего рода искусство.

— И он уже не будет называться тетрархом, не так ли? — говорит Вентан. — Возможно, когда вас будет пятеро, вы все станете квинтархами?

Ламиад снова смеется.

— Может быть, они придумают другой титул, Рем, — произносит он. — Не привязанный к числам. Калт будет не последним, а всего лишь следующим. Ультрамар растет. По мере встречи с будущим и заполнения этого Голофузикона у нас станет больше Пятиста Миров и больше пяти княжеств. Как и эти пустые залы, мы должны быть готовы приспособиться к грядущим переменам и расширению.

Он оборачивается. К ним приближаются фигуры в длинных бледно-зеленых облачениях в сопровождении слуг.

— А вот и сенешали, — говорит чемпион примарха. — Позволь мне тебя представить, чтобы ты мог выполнить свою работу.

[отметка: — 16.44.12]

В орбитальной Сторожевой Башне сервер управления Ул Кехал Хесст общается с ноосферой.

Код говорит. Он бормочет.

Складки достигающего пола облачения Механикум настолько жесткие, что кажется, будто он высечен из камня. Он стоит на вершине Сторожевой Башни, которая столь же пряма и изящна. Башня отбрасывает тень на крепость Калкас, бронированную цитадель, которая стоит напротив Нумина по другую сторону сверкающего простора Бороса. Это кольцо стен и зубчатых башен, полноправный город, но в то же время и оборонительный сателлит, телохранитель, который приставлен пребывать за плечом Нумина и оберегать его от вреда.