Уверенность в правильности решения тоже проходит. Я ведь совсем не знаю каким он стал, за пройденное время, да и знала ли я его на самом деле? Как он отреагирует на новость о том, что я скрыла от него сына? Обрадуется, или же закатит грандиозный скандал, попросит или потребует опеку на ребенка? А как отреагирует его Ольга, кто она сейчас ему? Снова жена, или же нет?

Голова моментально начинает гудеть и взрываться от этих вопросов. Их так много, что я даже не успеваю за той скоростью с которой они сменяются в голове.

— Итак, что мы имеем? — седовласый мужчина в халате постукивает пальцами о планшетку в руке, при этом смотря на Женю, хмурится, и кажется только один Евгений не понимает, что его взглядом технично посылают за дверь, но он просто игнорирует все знаки исходящие от врача.

— Мужчина, кхм, раз мы уточнили, что вы не являетесь родственником моей пациентки, попрошу Вас покинуть палату, часы посещения больных, уже давно закончились, — суровый голос, и прищуренный взгляд, снова не производят на Абрамова никакого впечатления, он словно скала, неподвижно стоит около окна, и пожирает, теперь меня, ледяным взглядом.

Неприятные мурашки ползут по телу, хочется отвернуться и не глядеть в эти льдины, которыми он буквально морозит меня, и я убеждаюсь, в том, что держать язык за зубами будет хорошей идеей, и мысленно посылаю врачу свою благодарность, за то что он прервал мои попытки признаться в том, что возможно стало бы ошибкой.

Разве я смогу дать ему достойный отпор, если он потребует нечто за гранью, что касается моего ребенка. Разве он может это требовать? Может! Ругаюсь про себя, если захочет-сможет, и с его властью и связями будет проще простого сделать так, что я останусь ни с чем. Но разве этот человек может быть так жесток? Тот Женя, не сможет так поступить со мной, так мне кажется, но под его пытливым взглядом понимаю, что совершенно не знаю, этого человека, что стоит в палате.

— Я зайду позднее, — холодно проговаривает, кажется у него звонит телефон.

— Мужчина, часы посещений закончены, — врач гнет свою линию, и кажется мы с ним оба понимаем, если Женя захочет, то он все равно зайдет, и неважно сколько стрелки часов будут показывать времени.

Евгений почти бесшумно покидает палату, не обращая внимания на реплику врача, и я замечаю, что он берет трубку. Интересно это она, Ольга?

Весь разговор с врачом, я то и дело, что думаю о нашей с ним встрече, и чем она может для меня обернуться. Даже голос врача, что объясняет мне о причинах случившегося обморока не может вырвать меня из размышлений.

— Анализы придут только завтра, но я настаиваю на полном обследовании всего организма, это в ваших интересах, — наконец, то подключаюсь к разговору, и киваю головой.

— То есть ничего страшного не выявлено при первичном осмотре, я правильно поняла?

— Правильно, но это не значит, что такое не повторится, а следовательно стоит докопаться до первопричины, и искоренить ту, это будет самый разумный вариант.

— Я поняла Вас, я могу сегодня покинуть больницу, у меня маленький ребенок! — немного привстаю с кровати, заглядывая мужчине в глаза.

— Можете, только следует написать заявление, — кивает важно головой, и почти сразу понимая, что меня на данный момент мало интересуют детали моего здоровья, ретируется в коридор.

У меня Тимурка один уже на протяжении почти всего дня, а я тут развалилась. Может и не правильно так думать, это ведь мое здоровье, но пока по другому не получается.

Медицинская сестра почти сразу появляется, и убирает капельницу с препаратом. голова немного кружится, когда я пытаюсь встать с кровати. Упираюсь ладонями о тумбочку, и тяжело вздыхаю.

Предплечья касается мужская рука, а в ноздри проникает запах Абрамова, он всё такой же, что и год назад. Очень ему подходит.

— Ты как? — голос встревоженный, поднимаю глаза, и немного киваю, молча говоря "все хорошо", — ты хотела поговорить, Диана, я ведь всё правильно услышал? О чем же? — в его тоне проскальзывает нечто такое, от чего мне кажется что он начал догадываться о Тиме. Но разве это возможно?

Во рту скапливается горечь, и я с трудом глотаю вязкую слюну. Выпрямляюсь полностью, и заглядывая в каре-медовые глаза мужчины. Кажется что он видит меня насквозь и стоит мне начать увиливать, он сразу всё поймет.

Я лихорадочно соображаю, что могу ответить ему чувствую себя по идиотски. Я ведь сама заварила эту кашу, а теперь дрожу как осиновый лист на ветру. Куда подевалась вся смелость, и энтузиазм, с которым я хотела рассказать всё Евгению. Кажется, даже если я и начну говорить, то и двух слов связать не смогу, не выставив себя полной дурой.

— Я не понимаю, Диан, — его рука медленно перетекает на мою талию, а по телу дрожь пробегает, — с каких пор я тебя пугаю? Ты ведь боишься меня, дрожишь вся, что происходит?

___________________

Глава 13

Глаза начинают бегать из стороны в сторону? И дрожать я начинаю сильнее. Пугает ли он меня? Скорее нет, чем да. Я дрожу от его близости, и запаха что полностью перекрыл весь больничный смрад. Вдыхаю зачем то еще глубже, принюхиваюсь ища посторонние запахи в его личном, хоть намек на какое то присутствие другой женщины в его жизни, но не нахожу. нервничаю, от того что меня это заботит, у меня ведь должна быть гордость, самоуважение? Он ведь по мне катком буквально проехал, выбрал бывшую жену, а меня отодвинул на задний план, назвав ту единственную ночь ошибкой.

— Ээм, привет, я Крис, — слышится тихий стук в дверь, а следом появляется белокурая голова девушку.

Кристина? Так ведь говорил брат, и хоть я не просила его отменить всё, сейчас очень рада, появлению девушки, рада что он меня не послушал, хотя в обычной жизни ему после такого пришлось бы выслушать лекцию от меня.

— Привет, — улыбаюсь слегка, — проходи, я почти собралась, Рус всё таки не послушался меня и отправил тебя на помощь? — расстаюсь с запахом Жени, и отхожу как можно дальше от него, почти в другой угол палаты.

— Да, он бывает очень упертым, — девушка смущается, и поправляет прядки за ушки. Она совсем молодая, и совершенно точно младше меня, на вид ей не больше двадцати, и это меня удивляет. Руслану уже тридцать один будет в этом году, и