возмутился мой приятель.

— Но ты не вкладываешь ничего? — я опять переспросил.

— Я же всё нашёл и всё делаю… — на «голубом глазу» растолковал Кешик.

Имея за плечами многолетний опыт участия в российском бизнесе, я вдруг увидел в этом бизнес-плане что-то до боли знакомое.

Неужели Кешик — аферист?

Но это сейчас легко можно проверить…

— Нет, Иннокентий Иванович, так я не заинтересован. Если ты ничего не вложишь, то у тебя не будет мотива хорошо работать и стремиться нас быстро обогатить. Давай, подумай, сколько сможешь собрать, и в этих долях будем рассматривать.

Кешик думал минуты две.

— Чёрт, а ты прав, старик. Зря я так… — протянул он. — Но сам знаешь: денег-то у меня и на еду не всегда хватает… Давай — тридцать на семьдесят.

— Нет!

— Хрен с ним. Двадцать на восемьдесят?

— Максимум — соглашусь на пять процентов тебе за управление.

— А так я не согласен, чего ж я пахать буду, а ты всё «бабло» получать?

— Ну так и не будем тогда с этим связываться. Нафиг коптильню, поехали вискарика накатим, за мой счёт, конечно… — мне надоел этот торг.

— Гад ты… Ладно, давай пять процентов. Договорились. Полтинник нужен будет «кэшем» на следующей неделе, — всё-таки «спалился» Кешик.

Передо мной сидел хороший, профессиональный аферист, выпасающий «лоха» неспешно, месяцами, находя к нему подход и становясь другом. И в этот момент стало понятно: почему он — не Иннокентий и даже не Кеша, а именно — Кешик.

— Кешик, дорогой… Не будет денег, да и ничего не будет… Ты в каком году свалил, братан, в восемьдесят девятом? — резко сменил я лексику. — А тебе не приходило в голову, что я прошёл в русском «наебизнесе» все девяностые? Торговлю водкой из багажника, ларьки, бандитов с паяльниками, наезды, «стрелки», серьёзные разборки… А уж «кидалово» было на каждом шагу: сначала — по мелочи, а со временем — такие ушлые дяди в костюмах за тыщи баксов приходили с такими красивыми проектами и бумагами из правительства… И, как видишь, я живой, здоровый и сижу тут с тобой в Испании… Зачем за дурака-то держишь? Обидно, блин!

Кешик минут пять молча разглядывал свой кофе.

— Сука! Где я прокололся? — с честью вышел он из положения. — Старый уже, видать, хватка не та. Да и ты не был честен со мной, говорил же, что журналист, издатель, театры там всякие, телевидения… Но ведь — «лошара» с виду… Блин, переиграл, падла, переиграл… Что теперь делать будешь, предъяву-то в Испании мне не «кинуть» — тут «понятий» нету: был «базар» — и нет «базара»?

— А и не буду я тебе ничего «кидать», развлёк ты меня. Жалко другое: общаться с тобой, выпивать было интересно…

— Дык, а кто нам мешает продолжать, если ты не обиделся вкрутую. Чего уж, у меня работа такая. Жулик я. Профессиональный… — слегка расслабился Кешик.

— Что-то не видно результатов твоей работы. Вон, последний хрен без соли доедаешь.

— Видать, такой жулик. Был бы хороший, наверное, сидел бы в России, где «лохов» — как грязи, и купался бы в деньгах…

«Один — один…», — мелькнула мысль.

— Ну и мне наука, вышел я, наверное, в «тираж», пора завязывать… — продолжил откровенничать жулик. — Короче, если ещё не в падлу, давай я сегодня «поляну» накрою, правда, у меня всего тридцатка, так что ресторан не потянуть, а вот пару «Джонов Уокеров» и баранью ногу осилю. Поехали ко мне?

— А ты живёшь-то где?

— В трейлере…

— Бля…

— Зато там дворик и мангал есть.

— Расскажешь этапы большого пути — поеду.

— Ну, что смогу… Сам понимаешь…

В резиденции Кешика и вправду было очень уютно. Старый «кемпер» был переоборудован под приличную квартиру. К нему была пристроена большая кухня-салон, где можно было и готовить, и разместиться большой компанией. Территория была обнесена милым заборчиком, росли пара лимонных деревьев и большая ёлка. В углу участка виднелась грядочка с лучком-чесночком. Посередине лежал двухметровый ажурный городской фонарь с бетонным основанием. Было видно, что он просто вырван где-то с корнем.

— Кешик, фонарь-то откуда?

— Да иду вечером, вокруг никого, а он шатается, дай, думаю, приберу, вот поставил на днях, красиво же.

— Да он весит килограмм шестьдесят, как ты его дотащил?

— Чуть не сдох, думал, пупок развяжется.

Нашпиговав баранью ногу чесноком и уложив её в печь, Кешик приступил к рассказу…

— Свалил я в восемьдесят девятом, сбежал — если точнее. Был там «косяк», вдаваться в подробности не буду, но серьёзный. Уходил через границу в Польшу. Там в то время было весело, торговлишка шла «всё на всё». Из «совка» тащили фотоаппараты, часы, а обратно — жвачки, колготки… «Лохов» было немерено. С годик там покрутился, начал машинами заниматься.

— Угоняли на Западе, перебивали номера и сплавляли?

— Ага, на Кавказ в основном.

— Погоди, так если ты уехал в восемьдесят девятом, то как с документами-то?

— А никак, в Россию я — не въездной, гражданство давали в девяносто первом, а получить-то я паспорт не мог, для этого приехать надо было. А приехал бы — плохо всё закончилось бы. Поэтому гонял машины из Германии до границы с СССР. В Германии меня первый раз и взяли.

— На угоне?

— Если бы. При проверке гранату боевую нашли…

— Чего? На хрена тебе была граната в машине?

— Вот я и сам не знаю. Глупый был, молодой… Дали семь лет. Отсидел три, начали по выходным выпускать, типа облегчили режим, да и поведение у меня хорошее всегда, чай, не бандит тупой…

— А зачем отпускали-то?

— К проститутке сходить, даже денег давали из зарплаты, чтобы как порядочный мог выпить пива и сбросить мужское напряжение. Немцы — они заботливые в этом плане. Ну я так сходил погулять несколько раз и… Не вернулся. Чего мне там сидеть, через пару лет бы выпустили — и куда?

— Так… А документы у тебя какие?

— «Левые». Всю жизнь «левые». Каждый раз, как припрёт, новые беру, две штуки — и вот тебе новые имя и страна. Главное, с этими «ксивами» никогда не въезжать в эту страну и избегать аэропортов.

— Так тебя-то хоть Кешиком зовут?

— Официально — нет. Это так, чтоб не путаться, кличка была такая.

— И куда ты подался из Германии?

— А сюда, в Испанию. Тепло, народ доверчивый, да и много ещё «ништяков» в «девяностых» тут было. Осмотрелся годик, да придумал классную схему. Видел на дорогах домики с вывеской «Клуб»?

— И не только видел, а и побывал там. Милые заведения, девчонки на все вкусы. Даже название им придумал — «Касапута», блядский