Алиса усмехается:

– Наблюдают, как и в другие моменты твоей жизни?

– Ты меня поняла.

Дэвид и Алиса продолжают идти, прокладывая путь сквозь заросли, пока не останавливаются возле озера с мутной водой. Мгновение путники молча смотрят, как одинокий лебедь пробивает себе дорогу через воду, оставляя на своем пути полдюжины уток с коричневатым оперением.

– Послушай меня, Дэвид. Я думала о прошлой ночи, – говорит Алиса. – Еда. Саке. И кое-что из сказанного мною прозвучало справедливо. Я не хочу, чтобы ты думал…

– Что ты – полная сволочь?

Алиса поднимает руки вверх.

– Я этого заслуживаю. Имею в виду те моменты, когда становлюсь с тобой наглой, не отвечая на вопросы о мелочах моей жизни. Ты же действительно не знаешь обо мне ни одной подробности. Ничего удивительного – ты не хочешь откровенничать с незнакомкой.

– Ладно тебе! Забудь.

– Так ты принимаешь мои извинения?

– Конечно.

– Хорошо. Кстати, у меня возникла идея, как нам вернуться к прежней теме: каждый вопрос, который ты мне задаешь, я, в свою очередь, задаю тебе. Согласен?

Дэвид закрывает глаза. Он чувствует себя разбитым, желудок горит, мысли его путаные, думается с трудом.

– Ты хочешь сделать то же самое? Сегодня?

– Дэвид, к сожалению, здесь я требую. Мы оба должны дотащить книгу до реализации и можем сделать наше сотрудничество максимально безболезненным.

Парень глубоко вздыхает.

– Идет. Можем попытаться прямо сейчас, но не могу обещать, что меня не вырвет. Начинай.

– Вообще-то, почему тебе не начать первым? У меня долг перед тобой за прошлую ночь.

– Ну, – бормочет Дэвид. – Расскажи мне о своей семье. У тебя она есть?

– Да! – смеется Алиса. – Есть. Родители. Оба живы. Ненавидят друг друга, но им не хватает воображения закруглиться. Они любят везде хвастаться достижениями своей дочери. Им нравится то, чем я занимаюсь, но они возмущены, что я до сих пор не подарила им внуков, и втайне задаются вопросом, а не лесбиянка ли я.

– А ты лесбиянка?

– Извини, но это уже другой вопрос.

– Понял. Буду придерживаться семейной темы. Как насчет братьев и сестер?

– Двое. Я – средняя. Как говорят, «забытая»: обиженная вниманием, обреченная всю жизнь скакать и размахивать в воздухе руками и тому подобный бред. Мою старшую сестру зовут Ребекка. У нее все отлично. Ребекка – учительница. Двое детей. Водит внедорожник. Живет с мужем-стоматологом в зеленом пригороде. Просто живая картинка под названием «Счастливая работоспособная семья». Я ее совершенно не осуждаю. Нисколько. А еще у меня есть младший брат.

– Какой он?

– Ник? Он – классный. Во всяком случае, был таким. Сейчас он сломлен. Должен жениться на этой неделе, хотя у него наметились кое-какие проблемы. Парень в прошлом месяце чуть не умер на собственном мальчишнике. В данный момент он мается в госпитале с двусторонней пневмонией.

– Боже, а я-то считал, что лишь один я люблю веселиться. Звучит кошмарно!

– Он ввязался в драку, но еще легко отделался. Вероятно, есть некая тайная организация, которая хватает юных наркоманов и тащит их на дикую природу – припугнуть или зачем-то еще. Думаю, тут постарались американцы. Так или иначе, но почему-то уроды-дружки Ника решили смеха ради нанять этих клоунов и натравить их на моего младшего брата.

– Получается, его похитили?

– Классно, да?! Бедный Ники однажды ехал на работу, когда четверо парней в балаклавах подкатили к нему и буквально вытащили из машины. Они надели мешок ему на голову, связали, положили в задней части фургона и отправились с ним за сотню миль, а потом раздели Ники догола и бросили парня посреди, можно сказать, пустыни.

– Боже, гениально! – смеется Дэвид. – Надеюсь, они сделали видео?

– Увы, нет. Впрочем, они сжалились и оставили его со скейтбордом одного – искать путь домой.

– И дальше?

– Он целые сутки двигался в неверном направлении и заработал переохлаждение, переросшее в пневмонию. В конце концов Ники арестовал деревенский полицейский – за непристойное поведение. Хороши друзья!

– Да, плохи дела, но признайся, здесь есть доля юмора.

– Скажи это невесте Ника. Ему поставили диагноз «посттравматическое стрессовое расстройство». Что ж, достаточно обо мне. Моя очередь?

Дэвид кивает.

– Вперед.

– Отлично, – Алиса тянется к сумке и достает старенький диктофон.

– Подожди-ка, он прямиком из девяностых?

– Мой диктофон?

Дэвид хохочет.

– Ты в курсе, сколько сотен приложений есть в сети? Откуда ты берешь кассеты для своей дряхлой штуковины? Я могу тебя сфотографировать? – и молодая звезда блогинга берет свой телефон. – Мои подписчики задохнутся, когда увидят такую вещь!

– Нет, – огрызается Алиса. – Не хочу, чтобы ты меня снимал. Здесь нет ничего забавного. Просто мой диктофон – не блестящий, не новый и не стоил тысячу фунтов, но он делает свою работу. Я им давно пользуюсь.

– Расслабься. Но, по-моему, ты еще никогда не говорила так старообразно. Бьюсь об заклад, у тебя есть стационарный телефон и тому подобное? Коммутируемый модем?

– Очень смешно. Может, продолжим? – она делает вдох и нажимает на «Запись». – Итак, что с твоим новым шоу? Как оно называется? МайндКаст? Я пробовала пошарить в интернете, но не нашла никакой информации. И что с Ксаном Бринкли? Он причастен к проекту? Я думаю, он слишком занят: убеждает низкооплачиваемых работников электронно маркировать свои тела?

– Проехали, Эли. И вообще я должен об этом помалкивать.

– Но ты с радостью трещал о новом шоу в пять часов – сегодня утром. Кроме того, я уже рассказала о своих трогательных и милых сородичах. За вами должок, мистер.

Дэвид наклоняется и поднимает с земли плоский камешек. Он крепко сжимает его между большим и указательным пальцами и запускает в озеро.

И так – три раза. Все камни тонут в серой воде.

– Ладно, – говорит Дэвид, поворачиваясь к Алисе, – хотя, если честно, я мало что могу сказать. Ксан Бринкли, правда, оказался неплохим парнем. Он пригласил меня обсудить его идею о новом реалити-шоу. Он создал микрочип, который вставляется в мой затылок и переводит мои мозговые волны в изображения или нечто подобное. В принципе – похоже на мою текущую работу, но мне даже не надо будет снимать себя – мои мысли появятся прямо на экране.

Алиса недоуменно смотрит на Дэвида.

– Мысли появляются прямо на экране? – переспрашивает она.

– Это как диктофон, – кивает Дэвид. – Только вместо слов он записывает мысли вместе с мечтами, воспоминаниями. Все…