Но когда это я лететь отказывался. Для меня лично высвеченный на дисплее код означал – прибыть к закреплённому стартовому окну, облачиться в лётный комбинезон и занять место в штурмовике, что я и собирался сделать. Все наперегонки рванули к боевым машинам.

Пятое стартовое окно вызвало ассоциацию открытой соты в улье – шестиугольное, со сдвинутыми лепестками запорного механизма. «Терминус» с открытой кабиной уже был подготовлен и плавал на высоте десяти сантиметров от палубы, удерживаемый направляющими гравиполями.

Возле корабля деловито работали два гения молотка и отвёртки, без суеты перепроверяя в который раз состояние всех систем. По высокому голоэкрану ползли вереницы текста, в котором сам чёрт ногу сломит. Конечно, при условии, что у него нет высшего технического образования в области сложносоставных энергоконструкций.

Белоснежный лётный комбинезон уже распакован и висит на стойке перед штурмовиком. Новая модель. Хорошо, что нам известны её особенности – успели погонять в Академии. А иначе не видать бы предстоящего вылета, как своих ушей.

Подбегаю к штурмовику, поприветствовав пока что незнакомых парней из техслужбы, один из которых помогает надеть костюмчик. Эх, жаль, зеркала нет, смотрится наверняка потрясающе. Не то что та громоздкая штука, в которой я Гвидо натянул. Облегающий, лёгкий и удобный, этот костюм превосходил предыдущее поколение по всем параметрам, не стеснял движений и был вдвое легче предыдущей модели.

Второй инженер отрывается от экрана, осматривает меня портативным дефектоскопом, после чего делает отметку в журнале и даёт добро занять место в кабине пилота.

Мягкая лапа гравимагнитного луча поднимает облачённое в скафандр тело и несёт вверх. Подо мной распахивается вся палуба, на разноцветной поверхности которой уже не осталось лишних, только группа подготовки и обеспечения полётов, да сами пилоты, спешно занимающие свои места.

Внешняя суета остаётся снаружи, и я тотчас о ней забываю. Опускаюсь на ложемент. Колпак сразу закрывается и зарастает активным броневым покрытием. Все звуки исчезают.

Именно этот момент я люблю больше всего. Он каждый раз вызывает легкий восторг в сердце. Когда ты сидишь один в кабине могучего штурмовика, надёжного, как скала, в окружении сотен приборов и тонн оружия. Это твой личный мир, в котором значение имеют лишь едва слышные щелчки и посвист активируемых систем корабля, готового по воле мысли сорваться в стремительный полёт. Никакой вирт на такое не способен.

Вхожу в вирт. В то же самое время атмосферное поле сзади блокирует доступ в ангар, и воздух из тоннеля улетучивается в накопители – идут последние приготовления к запуску.

Провожу проверку систем. Цветовая палитра состояния мерцает зелёным, состояние пилота в норме. Доклад о готовности отправлен, остаётся ждать ценных указаний начальства.

Через пару минут передо мной предстаёт знакомое лицо заместителя командира.

– Звенья один и три, – с ходу начинает она командным тоном, – задача: обнаружить и доставить утерянные десантные боты на борт. Лимит времени – два часа. Инфоблок отправлен. Приступайте.

Тренировочный полёт, я так и знал. Не нужно быть ясновидящим, чтобы предсказать всю прелесть полёта с такими чутким к твоим тайным желаниям командирами. Чую, предстоят весёлые полгода.

Приказ мы, естественно, выполнили, но пришлось повозиться, да и времени заняло это мероприятие как раз ровно два часа, тютелька в тютельку управились. Казалось бы, два бота перекинуть в соседний ангар – детские игры. Это если из первого ангара во второй. А так…

Пока нашли эти две махины. Обе машины были начисто лишены энергии, и Мишка их обнаружил лишь после применения разведывательных дронов. Потом встала проблема зацепиться, не повредив при этом обшивку летательных аппаратов. Догнать базовый носитель, опять же.

Мы начали разгон, спеша успеть за крейсером, который и не подумал остановиться и подождать нас, лишь пилоты отключили ускорение, и на том спасибо. Дважды не выдерживали ускорения гравизахваты – пришлось действовать синхронно, с ювелирной точностью ведя машины в связке и подстраховывать ослабленные поля товарищей. Особенно тяжело пришлось во время посадки, когда следовало поддерживать ускорение, чтобы не отстать от крейсера. Лететь пришлось боком, ибо хренов гроб можно было протолкнуть в створ тоннеля исключительно в таком положении, а операторы «Ломоносова» и не подумали задействовать ювелирно точную посадочную систему крейсера.

Намучились мы изрядно, но получилось. Думаете, на корабле обрадовались? Ждите. Начальство обозвало нас неуклюжими мамонтами и прогнало парковаться в свои ангары, предупредив, что если мы задержим переход, то полетим за «Ломоносовым» своим ходом и в стазисе.

Пришлось поторапливаться и сажать штурмовик на разгоняющийся крейсер при бездействующем причальном комплексе – то ещё занятие, скажу вам. Даже я взмок, как мышь. Вдобавок компьютер препротивным голосом вёл обратный отсчёт до перехода, который по всем законам вселенной не мог состояться так близко от гравиполя звезды. Нервировало всё это – страсть.

– Ну и как тебе первое боевое задание? – поинтересовался Мишка, успевший выбраться из своей машины раньше всех и поджидавший у аппаратной колонны.

Я еле выполз из кабины и, спустившись на палубу, принялся разблокировать узлы совмещения скафандра, чтобы его снять.

– Да уж, – пропыхтел я, усердно сражаясь с белоснежным чудом технологии, – Причальные лучи вырубили, умники. Впрочем, чего от них ожидать ещё?

С облегчением избавился от костюма, сбросив белый ворох в короб дезинфекционного блока. И сразу с наслаждением принялся чесаться. Ох, прав был Лем: какие бы вершины ни покорились человеку, проблема почесаться – извечный бич пилотов.

– Например: эмуляция отказа компьютера и переход на полное ручное управление, рассинхронизация ускорителей, отказ компенсирующей системы… – этот пессимист принялся заунывно перечислять всевозможные сложности, возникающие во время вылета.

– Да типун тебе на язык. Сейчас договоришься, Умник всё это проанализирует и подкинет нашему начальству свежую идею. Отказ компенсатора, да?

Мишка мигом умолк. А то и впрямь, вдруг наболтаешь себе лишние неприятности.

– Мальчики, а вот и я! – порадовала своим присутствием Марина.

Усталая, но довольная девушка весело улыбалась, небрежными движениями стягивая волосы в хвостик. Выглядела она привлекательнее некуда, я аж залюбовался. Полёт явно прибавил нашей даме бодрости.

– Куда теперь двинемся? – спросил Мишка.

– Есть предложение пойти перекусить, – начал я по привычке, осёкся, но поздно.

Они уже ржали. Ну да, я всегда есть хочу. Нельзя потешаться над естественными потребностями растущего организма! Так и сказал. Смех перешёл в хохот, а Марину чуть ли не пополам скрючило. Я сам начал подхихикивать.

– Не, ну хватит уже, – вразумляю я этих весельчаков, – правда, я тут ночью по пути обнаружил, что в столовой почти все продукты натуральные, даже сок есть.