«Божественное провидение, право наследования по законам и традициям королевства… а также законное согласие и одобрение всего народа сделали его нашим королем и правителем. Мы обязаны и полны решимости следовать за ним во всех делах, признавая его право и его заслуги человека, который восстановил безопасность и свободу. Но если правитель отступит от этих принципов, ко7порые он так благородно провозгласил, и признает, что мы или наше королевство должны подчиниться королю или народу Англии, мы немедленно объявим его нашим врагом и нарушителем его собственных и наших прав и изберем нового короля, который защитит наши свободы».

Другими словами, Брюс не был королем «по праву помазанника Божьего». Он сохранял корону до тех пор, пока исполнял обязанности, возложенные на его сан. В ту эпоху это было необычно прогрессивное определение монархии.

В 1322 году Эдуард II снарядил свой последний – и довольно робкий – поход против Шотландии. Поход окончился безрезультатно, и Брюс отплатил ему набегами на Йоркшир. В 1323 году страны заключили перемирие, которое должно было длиться тридцать лет, но продержалось только четыре года. Тем временем Брюс ввязался в новое противостояние с папской властью, которая в то время сама переживала раскол, так называемое «авиньонское сидение» Эдуард Английский уже давно стремился очистить шотландскую церковь от таких влиятельных и националистически настроенных прелатов, как епископ Сент-Эндруса Ламбертон, епископ Глазго Уишарт и епископ Данкелда Уильям Сен-Клер (брат сэра Генри Сен-Клера из Росслина, подписавшего Арбротскую декларацию). С этой целью английский король уговаривал сменявших друг друга пап не делать новыми епископами шотландской церкви уроженцев этой страны. Папа Иоанн XXII, двор которого базировался в Авиньоне, благосклонно отнесся к его просьбе. Однако Брюс, объединившись со своими епископами, отказался подчиняться понтифику, ив 1318 году был повторно отлучен от церкви, на этот раз вместе с Джеймсом Дугласом и графом Морей. Годом позже папа потребовал, чтобы епископы Сент-Эндрусса, Данкелда, Абердина и Морей приехали к нему для объяснений. Епископы проигнорировали приказ, и в июне 1320 года тоже были отлучены от церкви. Верный своей политике, папа упорно отказывался признавать Брюса королем и говорил о нем только как о «правителе королевства Шотландия». Только в 1324 году папа Иоанн XXII смягчился, и Брюс, наконец, стал признанным церковью монархом. В 1329 году Брюс умер, а трон унаследовал, как и предполагалось, его сын. Перед смертью Брюс выразил желание, чтобы его сердце поместили в шкатулку, переправили в Иерусалим и похоронили в храме Гроба Господня. В 1330 году сэр Джеймс Дуглас, сэр Уильям Синклер, сэр Уильям Кейт и, как минимум, еще двое рыцарей отправились на Святую Землю. Серебряная шкатулка с сердцем Брюса висела на шее у Дугласа. Их маршрут проходил через Испанию, где они познакомились с королем Кастилии и Леона Альфонсо XI и сопровождали его в военном походе против мавров Гранады. 25 марта 1330 года в битве при Тебас-де-Ардалес шотландцы, шедшие в авангарде, попали в окружение сарацин. Как утверждают хроники четырнадцатого века, Дуглас сорвал с шеи шкатулку с сердцем Брюса, швырнул ее в наступавшего врага и воскликнул:

«Вперед, храброе сердце,

Как ты всегда это делал!

А я последую за тобой клиумру!»

Сомнительно, что в самой гуще сражения у Дугласа было время зарифмовать свои мысли. Тем не менее, бросив сердце Брюса во вражеские ряды, Дуглас вместе с товарищами последовал за ним. Все шотландцы погибли, за исключением сэра Уильяма Кейта, который сломал руку еще до сражения и не участвовал в нем. Говорят, что на поле боя он подобрал сердце Брюса, чудесным образом оставшееся невредимым в своей шкатулке, и привез его назад в Шотландию. Оно было похоронено в аббатстве Мелроз под восточным окном алтаря.

В начале девятнадцатого века могила Брюса в аббатстве Данфермлин была вскрыта. По одной из легенд, широко распространенных в эпоху сэра Вальтера Скотта, берцовые кости скелета были скрещены прямо под черепом. Это не соответствовало действительности – на самом деле ничего необычного обнаружено не было. Но легенды не рождаются на пустом месте. Совершенно очевидно, что кто-то был заинтересован связать Брюса с черепом и скрещенными костями, одним из символов масонов.

Еще до своего роспуска орден рыцарей Храма был окружен экстравагантными мифами и легендами, мрачными слухами, подозрениями и суевериями. За столетия, прошедшие после исчезновения тамплиеров, окружавшая их атмосфера таинственности еще больше сгустилась, а настоящие загадки утонули в болоте подделок и мистификаций. На протяжении восемнадцатого и девятнадцатого веков некоторые масоны усердно старались доказать, что отдельные их ритуалы ведут свое происхождение от тамплиеров. Тогда же начали возникать неотамплиерские организации, которые тоже пытались вести свою родословную от истинного ордена. В настоящее время существует не менее пяти организаций разного рода, заявляющих о том, что они являются прямыми потомками средневековых воинствующих монахов в белых мантиях. Несмотря на весь современный цинизм и скептицизм, даже для неспециалистов есть что-то завораживающее в этих живших 700 лет назад солдатах и мистиках, с их черно-белым знаменем и характерным красным крестом. Они проникли в наш фольклор и наши традиции; они будоражат наше воображение не только как крестоносцы, а как нечто гораздо более загадочное и необычное – искусные интриганы и закулисные деятели, обладатели огромных богатств, колдуны и волшебники, хранители тайного знания. время сослужило им такую службу, о которой они в своих последних суровых испытаниях не могли даже мечтать.

Но время также скрыло под покровом романтики имена и характеры людей, а также истинную сущность организации, которую они создали. Так, например, остаются вопросы, насколько ортодоксальными или еретическими были убеждения тамплиеров. Остаются вопросы относительно обоснованности тех обвинений, которые им предъявлялись. Остаются вопросы о внутренней деятельности ордена, о его грандиозных тайных замыслах, о проекте создания государства тамплиеров, о политике примирения христианства, иудаизма и ислама. Остаются вопросы о влияниях, которым подвергался орден, о «заражении» ересью катаров и о воздействии более ранних форм христианства, с которыми рыцари столкнулись на Святой Земле. Остаются вопросы, что случилось с богатствами, накопленными этими якобы бедными «воинами Христа» – богатствами, за которыми охотились короли и которые исчезли без следа. Остались вопросы о ритуалах тамплиеров и загадочном «идоле» с непонятным именем «Бафомет», которому они якобы поклонялись. Остались вопросы о тайном знании, которым, по слухам, владели, по крайней мере, высшие эшелоны ордена. Какова была природа этого знания? Было ли оно действительно «оккультным» – в том смысле, в каком были сформулированы обвинения инквизиции, то есть включало в себя запрещенную практику магии, непристойные и богохульные ритуалы? Или это знание было политического и культурного свойства, проникая, например, в источники христианства? Может быть, оно было научным и технологическим, охватывая такие области, как наркотики, яды, лекарства, архитектура, картография, навигация и торговые пути? Чем глубже мы изучаем тамплиеров, тем больше возникает подобных вопросов.