Немецкое происхождение советских орудий хранилось в тайне из-за того, что советско-германские контакты скрывались обеими сторонами. За свои услуги Германия получала определенные выгоды — обучение летчиков, танкистов и т.д.; поскольку Веймарская республика была связана ограничениями Версальского договора, советско-германские контакты тщательно конспирировались. Следует подчеркнуть, что эти контакты осуществлялись тогда, когда у власти были социал-демократы; с приходом Гитлера к власти контакты прекратились.

Немецкие орудия приобретались у фирмы «Рейнметалл» через подставную фирму — «Бюро для технических работ и изобретений» (БЮФАСТ). 6 августа 1930 года в Берлине был подписан секретный договор. Согласно ему БЮФАСТ должен был помочь организовать в СССР производство шести артиллерийских систем: 7,62-см зенитной пушки; 15,2-см мортиры; 3,7-см противотанковой пушки; 2-см и 3,7-см зенитных автоматов и 15,2-см гаубицы. За все услуги БЮФАСТ получал 1 125 000 долларов. В условиях немецкой депрессии это был очень выгодный заказ. СССР обязался не разглашать условий сделки и данных немецких орудий, а Германия должна была молчать о советских артиллерийских заводах.

3,7-см противотанковая пушка фирмы «Рейнметалл» была принята на вооружение Красной Армии под названием 37-мм противотанковой пушки образца 1930 г. Это была прекрасное для 1930-х годов противотанковое орудие, однако довольно скоро в СССР пришли к мысли увеличить калибр. В снаряде 37-мм пушки весом в 645 грамм взрывчатого вещества содержалось всего 22 г, в осколочном же снаряде для 45-мм пушки весом в 2,15 кг было уже 118 г взрывчатого вещества. Естественно, несколько повысилась и бронепробиваемость.

Поскольку стволы фирмы «Рейнметалл» имели большие запасы прочности, конструкторы под руководством В.М. Беринга втиснули новую трубу 45-мм калибра в кожух ствола 37-мм пушки. Естественно, пришлось несколько переделать и противооткатные устройства. Пушка получила название «45-мм противотанковая пушка образца 1932 года».

На ее базе была создана 45-мм танковая пушка. В 1941 году ею было вооружено подавляющее число наших танков — Т-26, БТ-5, БТ-7, Т-35, а также бронеавтомобили БА-3, БА-6, БА-10. Этой же пушкой были перевооружены первые советские массовые танки МС-1, что в начале войны служили неподвижными огневыми точками в укрепрайонах. На основе танковой пушки была создана казематная установка для укрепрайонов ДОТ-4 из одной пушки и пулемета; установка показала себя хорошо и находилась на вооружении Красной Армии долгое время.

«Советский меч» ковался в Германии, и этому есть численное подтверждение: 16621 противотанковых 45-мм пушек, изготовленных с 1932 г. по 1 января 1942 г. и 32453 танковых 45-мм пушек, выпущенных с 1932 по 1943 год. Это подавляющее большинство всех советских пушек начального периода войны.

Тем удивительнее, что о Беринге упоминает практически один только Грабин.

Новое орудие, однако, требовалось довести. Специально для отладки была создана «шарашка» из заключенных. В 1933 году Специальное конструкторское бюро ОГПУ выдало чертежи, по которым на заводе им. Калинина создали 45-мм противотанковое орудие образца 1933 г. Пушка 1932 г. стала полуавтоматической, что позволило увеличить скорострельность. Кроме того, было изменено устройство компрессора. Испытания, однако, выявили, что полуавтоматика работает только для бронебойных снарядов, для осколочных не хватает энергии отката для взведения пружин. Испытания посчитали удачными, и пушка была запущена в серию, хотя под старым названием — «45-мм противотанковая пушка образца 1932 г.».

В следующем году мобильность пушки повысили, установив вместо деревянных колес колеса от автомобиля «ГАЗ». В серию новая модификация пошла к началу 1937 года.

Занимались совершенствованием своей 3,7-см модели и на фирме «Рейнметалл». В конце мая 1937 года на завод им. Калинина был доставлен образец 3,7-см противотанковой пушки образца 1937 года с новыми конструктивными решениями, лафет этой пушки был использован для создания советской 45-мм противотанковой пушки 1937 года (колеса остались от ГАЗа). Был ряд и других изменений. В момент выстрела принудительно взводились пружины полуавтоматики — это позволило перейти на полуавтоматику и для осколочного снаряда.

Благодаря металлическим колесам скорость возки новой пушки была достаточно высокой: по булыжнику — 30—35 км/час, по шоссе — 50—60 км/час, по пересеченной местности — 15—30 км/час. Это обеспечивало пушке высокую мобильность. К тому же она была легкой. У Константина Симонова приводится эпизод, когда артиллерийский расчет вышел из окружения с пушкой, пройдя сотни километров. Это была «сорокапятка».

Однако непосредственно перед войной производство 45-мм орудий было прекращено.

Нарком вооружений Ванников пишет о причинах этого следующее:

«За несколько месяцев до Великой Отечественной войны Наркомату вооружения (и мне, как ее руководителю) пришлось пережить серьезные испытания. Вначале 1941 г. начальник ГАУ[6]Г.И. Кулик сообщил нам, что, по данным разведки, немецкая армия приводит в ускоренном темпе перевооружение своих бронетанковых войск танками с броней увеличенной толщины и повышенного качества и вся наша артиллерия калибра 45—76 мм окажется против нее неэффективной. К тому же немецкие танки-де будут иметь пушки калибром более 100 мм. В связи с этим возникал вопрос о прекращении производства пушек калибра 45—76 мм всех вариантов. Освобождавшиеся производственные мощности предлагалось загрузить производством пушек калибра 107 мм, в первую очередь в танковом варианте».

Кулик получил поддержку Сталина. Ванников пытался возражать, но Сталин его осадил:

«— Нужно, чтобы вы не мешали, — сказал Сталин, — а поэтому передайте директорам указание немедленно прекратить производство пушек калибра 45 и 76 миллиметров и вывезти из цехов все оборудование, которое не может быть использовано для изготовления 107-миллиметровых пушек.

Эти слова означали, что вопрос решен окончательно и возврата к его обсуждению не будет.

Но все сложилось иначе. Правда, указание Сталина было выполнено, и непосредственно перед нападением гитлеровской Германии производство самых нужных для войны 45- и 76-миллиметровых пушек было прекращено».

Любопытно, что примерно в это время было прекращено и формирование противотанковых бригад. Главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов вспоминал:

«Моя работа в роли первого заместителя начальника ГАУ была не из легких, она требовала большого внимания и настороженности. Г.И. Кулик был человеком малоорганизованным, много мнившим о себе, считавшим все свои действия непогрешимыми. Часто было трудно понять, чего он хочет, чего добивается. Лучшим методом своей работы он считал держать в страхе подчиненных. Любимым его изречением при постановке задач и указаний было: «Тюрьма или ордена». С утра обычно вызывал к себе множество исполнителей, очень туманно ставил задачи и, угрожающе спросив «Понятно?», приказывал покинуть кабинет. Все, получавшие задания, обычно являлись ко мне и просили разъяснений и указаний.