– Я!.. Я помогу!.. Я!.. И я! – наперебой закричали все сразу.

Детвора быстро расхватала деревянные, лёгкие, изготовленные дедом Никифором специально по возрасту каждого, ведёрки, и наперегонки поспешили к мельничному ручью. Ведерок хватило всем.

Подобно муравьям, опережая друг друга, помощники очень скоро наполнили кадку в доме, принесли воды в баню, летнюю кухню, на мельницу, в пригон для скота. Когда все ёмкости были заполнены, Глафира, нарочито охая и пригибаясь, начала складывать дрова в поленницу. Дети тут же ринулись ей помогать, таскать поленья из большой кучи под крышу.

Дело спорилось! Помощники охотно выполняли работу, прабабушка едва успевала показывать, как нужно правильно укладывать дрова. Когда поленница выросла до пояса, она специально присела на чурку, а ученики принялись за дело самостоятельно, снизу доверху аккуратно выкладывая новые, ровные ряды берёзовых дров. Вскоре рядом с первой поленницей выросла ещё одна, пусть немного кривая и пузатая, перед ней – третья.

Глафира не забыла вспомнить:

– А вот мы-то, когда я махонькая, как Миксимка, была, с братом Захаром в тайге дрова пилили, а потом на коне сюда возили. Вот какие мы раньше были! С малых лет к труду приучены!

– Мы тоже пилить чурки умеем! – воскликнул Ваня. – И на коне ездить умеем! У нас только Витя на коне не умеет ездить.

– А меня тятя скоро учить будет! – обиженно насупился малыш, пуская слезу. – И дрова пилить буду!

– Не плачь, Витя! – поспешила успокоить его Маша. – Мы тебя все вместе научим! Будешь с нами дрова пилить, на коне ездить. Я тоже ездить не умела, когда маленькая была, а потом научилась! Научим, не бойся! Так же, ребята?!

Все согласно закивали головами, принимая слова Маши на веру. Это единодушие вызвало у прабабушки немалое удивление: как быстро, незаметно Маша заслужила уважение её правнуков? Как будто она жила на мельнице и общалась с ними со дня своего рождения.

Игрушек у ребятишек Мельниковых было немного. У девочек несколько самодельных, сшитых из старых тряпок, набитых соломой, кукол. У мальчиков талиновые (ивовые) палки, заменявшие им сабли и ружья, деревянные тележки да набитый песком бычий желудок – далёкое подобие мяча. Для игр у них было не так много времени, большую часть дня занимала работа. Но всё же случались минуты, когда дружная, шумная ватага торопилась на мельничный пруд.

Там, привязанный к мостику старой пеньковой верёвкой, стоял большой плот: длинный, широкий, он мог вместить и держать на плаву всю компанию. Дружно забравшись на него, дети брали в руки палки-шесты и отправлялись в недалекое путешествие. Водное средство передвижения было одним из самых ценных развлечений молодого поколения Мельниковых. Большую часть свободного времени летом они проводили на водной глади, гоняя от одного берега к другому и обратно воображаемый быстроходный корабль.

Добравшись до берега, дети окружили плот. Тане захотелось прокатить Машу одной, но Ваня выхватил шест, считая право первого заплыва своим. Разгорелся спор, в котором никто не хотел уступать друг другу. Несмотря на то, что брат был младше на пять лет, он вырос крепышом, не уступавшим в силе сёстрам. Но Таня оказалась хитрее. Ей не пришлось долго уговаривать сродного брата:

– Ваня! Давай мы сейчас с Машей Витю один кружочек прокатим, а потом вы с Катей и Максимкой целый день, до вечера будете плавать!

Ваня согласился. Ему не хотелось водиться с непоседливым Витей, который то и дело норовил нырнуть с плота. Лучше плыть с Максимом, который всегда его слушается, а тихоня Катя вообще считает его самым главным капитаном на плоту.

Таня и Маша усадили Витю посреди плота, наказав не шевелиться. Сами взяли в руки шесты и, оттолкнувшись от берега, поплыли на середину пруда.

Мельничный пруд – искусственный водоём около ста пятидесяти саженей в длину и около сотни в ширину. Перегороженный руками человека, таёжный Гремучий ключ имел достаточный запас воды, чтобы своим давлением вращать мельничное колесо, прочный деревянный привод и каменные жернова.

Построенная в первой половине девятнадцатого века братьями-переселенцами Иваном и Захаром без единого гвоздя, мельница служила роду много лет. За всё время использования у неё не случалось поломок, не считая случая с Ванькой Бродниковым, который проспал засыпку зерна. Сделанная одними топорами, со дня создания и до настоящего времени, она воплощала искусное творение гидросооружения, которому позавидует любой инженер. Прочное колесо под напором воды вращало мощный привод, который через угловые передачи трёх деревянных редукторов крутил трёхсоткилограммовый верхний жернов. Своевременная смазка шестерёнок с запасом выдерживала продолжительную работу вращательного движения, за один день перемалывая до пятидесяти центнеров зерна в муку. Смазкой им служило обычное сливочное масло с добавлением дёгтя. Контрольный шлюз регулировал уровень воды в пруду в различное время года. Поднимая и опуская, Мельниковы сбрасывали его до необходимого уровня весной в половодье и поднимали до нужной отметки осенью. Рядом с колесом находился плавный, пологий желоб для прохода рыбы, которая могла беспрепятственно подниматься вверх по течению на нерест, и скатываться вниз после размножения. Кто видел рукотворное детище Мельниковых впервые, удивлялся:

– Как такое можно соорудить здесь, в Сибири? Неужели мельнице сто лет?..

Приятно плавать на плоту по тихой поверхности пруда. Для Маши это было первое подобное путешествие. Её отец Михаил когда-то имел деревянную лодку-долбленку, любил рыбачить. Маша мечтала отправиться с отцом, но, опасаясь бурного течения, Михаил ни разу не решался взять дочь с собой.

Первые минуты девочке было немного страшно. Большой плот плавно покачивался из стороны в сторону, вокруг – тёмная вода. Крепко уцепившись руками за брёвна, Маша присела на корточки, в испуге осматриваясь по сторонам. Таня улыбалась, уверенно правила шестом, покрикивала на непослушного Витю. Нисколько не пугаясь водного пространства, карапуз бегал с одного края плота на другой, пытаясь рассмотреть дно. Вглядываясь в черноту, ложился на бревна. Не слушаясь свою няньку, прыгал и кричал.

Машенька встала на ноги, шагнула, потом, немного освоившись, взяла в руки вторую палку, принялась помогать Тане. Изначально тяжёлый шест мешал удержать равновесие, тянул в сторону. Девочка качалась, опять приседала на корточки, но тут же вставала, пробовала толкать плот снова и снова. С каждым взмахом её движения становились увереннее. Тяжёлый «корабль» начал послушно поворачиваться и двигаться в нужном направлении.

В тёмно-зеленой, полупрозрачной воде немного просматривалось рельефное дно. В водорослях, пугаясь тени наплывающего судна, метались небольшие стайки серебристых рыбок. Таня равнодушно отмахивалась рукой:

– Мелюзга. Ёршики да окуньки. Таких дед Никифор не ловит. Самая крупная рыба там, – указала рукой на тальниковые заросли вдоль противоположного берега. – Там такие щуки живут! – развела руки шире плеч, округлила глаза. – Больше этого плота!

– Больше этого плота?! – испугалась Маша. – Разве такие бывают? А они могут на человека напасть?