Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты должен остановить их, – взмолился Мбугуа. – Если ты не сможешь убить их всех, по крайней мере, не дай им вернуться к Ка'Нарлисту с черными жемчужинами! – Он быстро поведал ему страшный план колдуна.
Слишком поздно ему пришло в голову, что такие знания могли быть опасны в руках такого же амбициозного Маленти.
– Мне не нужна магия, – спокойно сказал Маленти, словно угадав мысли вемика, – но вы правы в том, что эти жемчужины не должны попасть к Ка'Нарлисту. Если он станет таким могущественным, каким желает, как я смогу свергнуть его и претендовать на его королевство как на свое?
От этих черствых слов дрожь прошла по всему телу Мбугуа. Она начиналась от верха его позвоночника и спустилась вниз по всей длине его львиного тела. Конечно, именно на это он и надеялся, что честолюбие Маленти может проявиться; однако та легкость, с которой молодой морской эльф говорил о смерти своего отца, пугала.
Маленти уже отвернулся. В его руке был кинжал, когда он прыгнул в море, как будто не мог дождаться, когда сможет пролить кровь сахуагина.
И так было на протяжении многих лет. Полчища сахуагинов возвращались к Ка'Нарлисту с каждой темной луной, как они и обязались делать. Но они приносили с собой не груды черных жемчужин, а рассказы о жестоких битвах и засадах, и о могучем вожде морских эльфов, который поднял против них всех обитателей морских глубин.
Его звали Маленти. Маленти Гроза Сахуагинов.
Когда Мбугуа слушал рассказы о своем сыне – морском эльфе, он изо всех сил старался стереть улыбку гордости со своего лица.
Ка'Нарлист, однако, не был настолько стоек.
– Тысяча копий и моя высочайшая милость к тому сахуагину, который доставит ко мне этого Маленти! – пообещал, объятый яростью, колдун, когда последняя церемония темной луны подошла к концу. – Приведите его живым, и я увеличу награду еще на тысячу трезубцев!
За такую награду, любой сахуагин мог с радостью убить ближайшего родственника. Монстры вышли в море с еще большей жестокостью, каждый из них решил выиграть обещанную награду и милость своего господина.
Несмотря на это, прошло почти три года, прежде чем сахуагины захватили своего врага. Они притащили Маленти в крепость, запутавшегося в сетях и с множеством кровоточащих мелких ран на его теле, и бросили в большом зале, дожидаясь награды своего владыки.
Несмотря на кажущуюся серьезность ситуации, на сердце Мбугуа было спокойно, пока он пробирался в зал, подчиняясь призыву колдуна. По всем сведениям, Маленти сколотил огромную армию морского народца. Несомненно, его армия была собрана у края берега даже сейчас, ожидая только команды Маленти нанести удар. Снова и снова морские эльфы преодолевали нападения воинов-сахуагинов: вемик был уверен, что они и теперь сделают это, и что, жестокое господство Ка'Нарлиста, его грязная магия и страдания, наконец-то закончатся.
Когда зал был заполнен, а громкая речь сахуагинов стихла до нескольких отдельных щелкающих звуков, появился колдун. Магически усилив голос, он произнес обвинения против Маленти, а затем предоставил ему право выступить до вынесения приговора.
– Убери сети, – смело отозвался Маленти. – Когда я предстану перед тобой, когда посмотрю тебе в лицо, только тогда я буду говорить.
С жестокой улыбкой, архимаг поднял руки. Линии пламени выскочили из его пальцев и спалили спутанные сети, нанеся при этом узнику лишь незначительный ущерб.
Лишившись большей части своих волос, с покрасневшей и покрытой волдырями кожей, в обуглившейся одежде, висевшей на нем клочьями, Маленти, тем не менее, гордо поднялся на ноги и встретился взглядом с могущественным магом.
– Наконец-то мы встретились... Отец, – сказал он громким голосом, который несся в каждый уголок большого зала. Он сделал паузу, очевидно наслаждаясь ошеломленным выражением лица Ка'Нарлиста и приглушенным ропотом толпы сахуагинов.
– О да, я первый из твоих детей-сахуагинов, которого ты выбросил, когда обнаружил, что я выгляжу неподобающе. Я Маленти, Гроза Сахуагинов. Гроза Сахуагинов, – подчеркнул он, – ибо таков я и есть на самом деле. Не имея преимуществ в обучении и вооружении, которыми ты наделял других, я побеждаю их. – Он сделал паузу, подняв руки, как бы приглашая колдуна осмотреть его. Вемик напрягся, уверенный, что сигнал к наступлению сейчас поступит. Проходили минуты, но этого не происходило. Мбугуа поймал себя на мысли, что маг внимательно изучает Маленти и он не казался недовольным увиденным.
Морской эльф сбросил остатки своей обугленной одежды, под ней обнаружилась невероятно тонкая кольчуга, в которую были вплетены тысячи маленьких черных жемчужин. Шаман Мбугуа уловил тонкую, тихую песню захваченной магии; он с ужасом понял, что каждая жемчужина содержала украденную магию морского эльфа.
«Но Маленти не может использовать магию, – подумал Мбугуа, внезапно испугавшись, что его подопечный собирается атаковать колдуна – и потерпит неудачу. – У него нет дара, и он не обучен! Что он собирается делать?»
Словно услышав эти вопросы, Маленти повернулся, всмотревшись прямо в золотистые глаза вемика.
– Ты хорошо меня учил, – насмешливо сказал он. – И теперь я обращаю твою собственную истину против тебя: глубочайшие тайны жизни не в крови, а в душе. Кровные узы действительно очень сильны, но душа легко побеждает зов крови!
Глаза Ка'Нарлиста зажглись яростным пламенем, когда он осознал роль Мбугуа во всем этом. Он набросился на него.
– Ты должен был уничтожить этого первого сахуагина!
– Ты будешь радоваться, что он этого не сделал, – возразил Маленти. Он ловко стянул кольчугу с магией через голову и взмахнул ею. – Это жемчужины, которые я забирал у ваших слуг за все эти годы, а также сотни других, которые я добыл сам. Я – сахуагин, – говорил он дальше, его глаза обводили собравшихся перед ним, выискивая того, кто посмеет оспорить этот факт. – Я ненавижу морских эльфов так же, как и любой из вас, но они доверяли мне, и поэтому мне было легче их убивать.
Эльф, то есть сахуагин, поднял кольчугу с жемчужинами высоко над головой.
– Это мое подношение великому Ка'Нарлисту, первая моя дань, среди многих! Отправьте меня в море, и я продолжу убивать морских эльфов, пока живу. – Он потряс кольчугой так, что, вплетенные в нее черные жемчужины, засверкали.
Ка'Нарлист криво усмехнулся, поняв, как он считал,
