Синклер впился своим взглядом в Эдварда.

Анна с Джорджиной вошли через парадный вход, держась за руки и посмеиваясь над веселой историей, которую только что рассказал им Шон.

В дверях гостиной, заложив руки за спину, с хмурым выражением на лице, их встретил Эдвард.

— Эдвард! — воскликнула Анна, удивившись, что он дожидается ее здесь.

— Анна, нам с тобой необходимо поговорить. Джорджина, прошу нас извинить.

— Разумеется, — кивнула Джорджина и, бросив на Анну ободряющий взгляд, отправилась наверх.

Анна никогда раньше не видела у Эдварда на лице такого выражения и поэтому немного нервничала, когда он пропустил ее мимо себя в гостиную. Когда она вошла, он плотно закрыл дверь.

— Анна, я только что говорил с Синклером. Что между вами произошло? Он в ярости.

— Он в ярости?! А что же тогда сказать обо мне? На самом деле это я в ярости! — решительно ответила Анна, усаживаясь на диван.

— Синклер говорит, что ты вмешиваешься в то, как он управляет поместьем. И что ты отчитала его перед крестьянами, подорвав тем самым его авторитет. Это правда?

— Он рассказал тебе только часть истории, Эдвард!

— Так ты вмешивалась в его работу и критиковала его пред лицом слуг и арендаторов? Да или нет?

— Что ж, да, но у меня были на то серьезные причины! — ответила Анна.

Лицо Эдварда стало пунцовым от злости. Он подошел к окну и остановился, неподвижно глядя на озеро.

— Анна, ты никогда — повторяю никогда — не должна этого делать. Это не твоя забота. И поэтому ты не будешь вмешиваться в то, как Синклер управляет нашим поместьем, — ты меня поняла?

— Но, Эдвард! — умоляющим тоном произнесла Анна. — Синклер ударил человека рукояткой своего кнута. Ударил по голове, и бедняга упал на землю, получив серьезную травму, насколько я могу судить. И я… я должна была в это вмешаться!

Эдвард обернулся, и взгляд его смягчился: он был явно удивлен, услышав о причине вмешательства Анны.

— И что, человек этот сильно пострадал?

— Насколько я видела — да. Не веришь мне — спроси у Джорджины. Она была там вместе со мной.

— Джорджина! — пренебрежительно фыркнул Эдвард. — Да она будет утверждать, что небо красного цвета, если ты ее об этом попросишь.

— Выходит, ты не только не веришь мне, но и не доверяешь моим родственникам? — Глаза Анны от изумления и боли округлились.

Эдвард приблизился к ней:

— Я не говорю, что не верю тебе.

— Но прозвучало это именно так!

— Я хочу только сказать, что не твоя забота — поправлять Синклера. Управление таким поместьем, как наше, требует громадных усилий. И управляющему необходимо проявлять железную волю, иначе оно очень быстро придет в упадок. Синклер это хорошо знает, он понимает в этом больше, чем кто-либо другой. Имение его семьи развалилось как раз из-за неправильного подхода к управлению.

— Имение семьи Синклера развалилось потому, что его отец отдавал предпочтение кабакам, игорным домам и борделям в Дублине!

— Анна! — вскричал Эдвард.

— Что? Ведь это правда!

— Не знаю, откуда у тебя в голове такие мысли. От Джорджины, надо полагать.

— Так ведь ты сам мне об этом рассказывал! Уже не помнишь? — Анна почувствовала, что от такой несправедливости к глазам подступают слезы.

Эдвард подошел к ней, сел рядом и взял ее за руку.

— Я сказал все это для твоей же пользы. Внутри дома — твоя территория. За его пределами — территория Синклера. Придерживайся этого простого правила, и никаких проблем больше не возникнет.

Она смотрела в глаза мужу, и ей очень хотелось разразиться тирадой по поводу того, что она презирает Синклера. Что считает его бессердечным, жестоким и коварным, что она не доверяет ему. Но, видя доброту, вернувшуюся во взгляд Эдварда, когда он просил ее принять существующее положение вещей, она не захотела больше его расстраивать.

— Хорошо, Эдвард. Если ты меня об этом просишь, я так и сделаю. Но знай, что я не люблю, когда с людьми так обращаются.

— Они крестьяне, Анна. И ничего другого просто не знают. Если обращаться с ними иначе, они начнут нами пользоваться. Это естественный порядок вещей, и мы не должны в него вмешиваться, в противном случае рискуем поставить под угрозу наше собственное положение.

— Все, не хочу больше об этом слышать, — сказала Анна, не желая допускать, чтобы Синклер становился между нею и ее мужем.

Внезапно в голову Эдварда пришла неожиданная мысль:

— Стоп, а что же плут Шон? Где он был, когда все это происходило?

— Сидел в повозке, — сказала Анна.

— Никчемный мальчишка! Я же приказывал ему следить за тем, чтобы ты не попала ни в какую беду!

«Выходит, Шон приставлен приглядывать за мной», — поняла Анна.

— Я уже подумываю о том, чтобы взять свою трость и хорошенько его отдубасить!

— Нет, Эдвард, оставь его в покое. Он изо всех сил пытался остановить меня, но не смог этого сделать.

— Оказывается, ты, когда захочешь, можешь быть чрезвычайно своевольной, — с удивлением взглянул на нее Эдвард.

— Даже больше, чем ты думаешь, — улыбнулась она ему в ответ.

— Что ж, скоро в нашем доме будет полно детишек, и тогда ты направишь всю свою энергию на них.

12

—Да, ты правильно сделала, когда закрыла эту тему, — согласилась Джорджина, когда они с Анной гуляли по обширным садам вокруг дома.

— Я Эдварда никогда раньше таким не видела. Казалось, он просто не хочет выслушать мою версию этого происшествия.

— Думаю, тебе не стоит больше вмешиваться в бизнес.

— Я думала, что он примет мою сторону в этом вопросе, — вздохнула Анна.

— Очевидно, что Синклер имеет на него большое влияние.

— Синклер лжец и все перекрутил. Он ведь не сказал Эдварду, что ударил человека.

— И при этом поторопился к Эдварду, чтобы первым представить свою версию происшедшего. Тебе нужно быть очень осторожной с этим человеком, Анна. Он коварен и — будем называть вещи своими именами — жесток.

— Я буду стараться не пересекаться с ним, как посоветовал Эдвард, — задумчиво сказала Анна.

— Послушай, вы с Эдвардом поженились совсем недавно. И вам еще нужно привыкнуть друг к другу и к тому, кто как поступает в разных ситуациях.

— Он очень хочет детей, — улыбнулась Анна.

— Вот увидишь: как только у вас появится ребенок, Синклер уже не будет значить для него так много. У Эдварда нет братьев или сестер, и у него вообще осталось мало родственников. Я понимаю, как он попал в некоторую зависимость от Синклера. Дом, полный детей, все это изменит!