Я наблюдал за его оживлённым рассказом, но взгляд постоянно соскальзывал на спину. После эйфории мысли об увиденном стали копошиться в голове. Действительно ли это всё было? Остались ли уродливые шрамы на его спине? Кто такой Христианхен, которого он так отчаянно защищал, принимая жестокое наказание? Предыдущий король на самом деле представлял собой чудовище? Я не решался спросить об этом у самого Эмилия. Если всё было правдой, то такие тяжёлые воспоминания лучше не трогать. Но желание получить ответы противно грызло изнутри. Мне казалось, они должны дать мне важную подсказку, но она ускользала.

* * *

Сон? Определённо, это происходило в нём. В лёгком тумане виднелась широкая тропа. Я почувствовал, как зверь внутри просился наружу. Удивительно, до этого момента его приходилось удерживать, а сейчас он признал во мне главного. Я отпустил силу, и она мерцающим потоком вылилась из моих рук, приобретая образ волка. Зверь встал рядом, подставив морду под руку. Его шерсть была очень мягкой и шелковистой. Теперь я его не боялся – он стал частью меня. Мы двинулись вперёд по тропинке, уже не удивляясь тому, как резко менялся пейзаж вокруг: с туманной пустоты на прекрасные сады.

– Я ждал тебя, моё дитя. – Нэим сидел на одном из огромных корней ветвистого дерева.

Зверь медленно потянулся и лёг в траву. Его тут же окружило множество разноцветных бабочек, от которых он терпеливо отфыркивался. Бог улыбнулся этой картине и перевёл взгляд на меня.

– Ты смог всё понять, Этан, и не заставил меня волноваться. Я знал, что могу доверить тебе своё перерождение. – Он плавно приблизился и провёл руками по моим предплечьям. – Ты вбираешь в себя силу и растёшь, дитя, – становишься моим прекрасным и достойным сосудом.

Он говорил с таким благоговением в голосе, что становилось тревожно.

– Я расту от силы? Не понимаю.

– Человеческое тело слишком слабо для божественной силы. Но ты – моё воплощение, и, постепенно наполняя себя моей силой и знаниями, твоё тело крепнет и меняется, подстраиваясь. Не бойся, дитя, ты останешься человеком. Точнее, его великолепным воплощением. Станешь сильнее, красивее, как и положено настоящему Словотворцу. Ведь нас с тобой ждут великие деяния. Весь мир вспомнит про Первого бога.

– Нэим, расскажите мне всё: про меченых, проклятые земли, знания. Как с этим справиться? Что означает наша связь с королём, почему я вижу его прошлое?

– У тебя много вопросов, дитя. Боги не любят их. На всё есть лишь один ответ…

Шёпот опять пробрался в голову, но теперь он был более ощутимым и ясным.

– Не надо…

– Уходи…

– Не слушай…

Всё это выглядело очень странно. Голоса явно не хотели, чтобы я оставался здесь. Бог раздражённо взмахнул рукой, сжимая воздух в кулак. Шёпот прекратился. Губы Нэима растянулись в улыбке. Но вдруг голоса ворвались водоворотом осенних листьев. Они застилали глаза, заставляя пятиться назад и отступать. Мгновение – и всё вокруг залило жёлто-оранжевым, отгораживая меня от бога. И вот я уже стоял на знакомой туманной тропе. Зверь оказался рядом, отряхивая морду от налипшей листвы.

– Эй, кто вы? Что вам нужно?

Мои вопросы растворились в тумане, оставшись без ответа.

– А-а-а-а, да почему всё не может быть проще?! – Я опустился на корточки, вцепившись пальцами в волосы. Волк осторожно боднул меня головой. Из его пасти раздалось тихое поскуливание. От тела исходило тепло, и мне захотелось зарыться в мягкий мех. Но вместо этого пришлось подставить свою руку, чтобы он смог вернуться на место.

В следующий миг я уже разглядывал тёмный балдахин, до которого ещё не добрались рассветные лучи. Оставалось ясным лишь одно – хочешь ответы, значит, ищи их сам.

Ополоснув лицо холодной водой из чаши, я натянул брюки и рубашку. Она оказалась мне мала и еле сходилась на груди. Странно, ведь ещё вчера одежда была по размеру. В голове всплыли слова Нэима. Скинув с себя ненужную вещь, я осторожно провёл руками по плечам и груди. Тело действительно стало чуть больше, как будто каждый день подвергалось усиленным тренировкам. Плотная кожа обтянула мышцы. Даже брюки, которые были идеально подогнаны под мой рост, теперь не доставали щиколоток на несколько сантиметров и стесняли движение. Ещё немного, и можно будет помериться силой с Джеральдом. Эта мысль заставила меня улыбнуться. Я запрещал себе вспоминать обо всех тех, кто остался в Дартелии, даже о сестрёнке. Хотя не думать о ней совсем не получалось. Беспокойство за её жизнь порой заставляло торопиться, а совершать ошибки сейчас было непозволительной роскошью. Вздохнув, я откопал в шкафу рубашку побольше. Меня не очень волновали такие изменения. По сравнению с богом в голове тело было сущим пустяком, к которому можно легко привыкнуть.

Завтракать не хотелось, поэтому мой путь лежал в подвал. Хранилище встретило привычной тишиной. Я, не торопясь, зажёг лампы и зашагал вдоль полок. Все книги манили своими корешками, но только некоторые из них светились изнутри. Так вот как для меня стали выглядеть писания Первых?! Интересно, а фолиант в поселении истинно верующих тоже теперь такой? Я вытянул пухленький томик и, вытащив из кармана приготовленный ножичек, полоснул по ладони. На мгновение дыхание перехватило. Страницы зашевелились под каплями крови и потянулись ко мне. Я прижал к ним ладонь и прикрыл глаза, встречая уже знакомые ощущения.

Исток всей воды – это название лучше всего подходило к тому, что сейчас возникло перед моими глазами. Огромные водопады, бурля, стекали с облаков. Брызги воды от них собирались в тучи, которые поднимались, становясь темнее и больше, а потом проливали дождь обратно в водопад. Я не чувствовал преград между нами, наоборот, находился в шаге от единства с водой. Капли впитывались в одежду, стекали с волос и попадали в рот. Они веселились, вовлекая меня в свою игру. Тянули в глубину, в самый центр, и я последовал за ними, позволяя утопить мои ноги в обжигающе ледяной воде. Тело проваливалось всё глубже и глубже в бурлящий поток, пузырьки лопались, напоминая смех. Над моей головой осталась лишь вода, никакого неба, только бескрайняя водная гладь. Она затекала мне в уши, нос и рот. И даже заменила воздух при дыхании. Вода проникала и заполняла меня, пока не осталось ни одного свободного уголка в теле. Я чувствовал её, впадал ручьями в реку, а рекой в моря, которые превращались в океаны. Стекал водопадами и, испаряясь, возвращался на небо, а оттуда проливался дождём. Всё вокруг шептало мне:

– Единство.

– Гармония.

– Равновесие.

И я сам стал частью всего этого.