– Насчет этого не волнуйся. Ты мне не мешаешь. – Он сжал мою руку прежде, чем (к сожалению) отпустить.

– Ладно. Так, хокку. – Его прикосновение оставило меня до смешного взволнованной, и я попыталась снова надеть маску спокойствия. – Это азиатская поэзия с определенным размером, да?

Его улыбка заставила меня порадоваться моей внимательности на уроках английского миссис Винеке в прошлом году, когда темой была поэзия.

– Правильно. Я предпочитаю формат пять-семь-пять. – Он сделал паузу, и его улыбка изменилась. Что-то в ней заставило меня затрепетать, а его темные красивые глаза пристально смотрели в мои. – Говоря о вдохновении, ты бы могла мне помочь.

– Конечно, буду счастлива, – согласилась я, мысленно радуясь, что не казалась такой задыхающейся, какой себя чувствовала.

Все еще глядя мне в глаза, он поднял руку и коснулся моего плеча.

– Никс отметила тебя там.

Это не было похоже на вопрос, но я кивнула.

– Да.

– Можно мне посмотреть? Если тебе не будет чересчур неловко.

Его голос вызвал во мне дрожь. Логика говорила, что он просто просил показать мои татуировки, потому что они так сильно отличались от других, и что ни в коем случае не интересовался мной. Для него я должна быть всего лишь ребенком, подлетком со странными Метками и необычными силами. Вот что говорила мне логика. Но его глаза, голос, то, как его рука гладила мое плечо… все это говорило совсем о другом.

– Я покажу вам.

На мне был любимый пиджак из черной замши, идеально подогнанный по фигуре. Под ним оставался только темно-фиолетовый топ. (Да, это конец ноября, но я не ощущаю холод так, как раньше, до Метки. Никто из нас не ощущает.) Я стала снимать пиджак.

– Давай помогу.

Он стоял очень близко, спереди и чуть сбоку. Протянув правую руку, взялся за воротник моего пиджака пальцами и опустил с плеч до локтей.

Лорен должен был смотреть на мое частично голое плечо, уставиться на татуировки, которые не украшали ни одного молодого или взрослого вампира, которых я знала. Но он не изучал их. Он все еще смотрел мне в глаза. И внезапно что-то произошло внутри меня. Я перестала чувствовать себя глупой, трясущейся маленькой девочкой-подростком. Его взгляд коснулся женщины внутри меня, пробуждая ее, и когда новая я ожила, появилась спокойная уверенность, столь не свойственная мне до этого. Я медленно потянулась и сняла с плеча тонкую бретельку топа, которая присоединилась к пиджаку. Потом, все еще удерживая его взгляд, убрала длинные волосы, подняла подбородок и слегка развернулась, позволяя лучше рассмотреть мое плечо. Оно теперь было совершенно голым, не считая тонкой бретельки черного бюстгальтера.

Он все еще удерживал мой взгляд несколько секунд, и я чувствовала холодное дыхание ночного воздуха и ласку полной луны на обнаженной коже груди, плеча и спины. Лорен уверенно придвинулся еще ближе, держа меня за плечо, пока изучал татуировки.

– Это невероятно. – Голос был тихим, близким к шепоту. Я почувствовала, как кончик его пальца легонько пробегает по лабиринту спиралевидных рисунков, которые, кроме странных рун, были очень похожи на Метку на моем лице. – Никогда не видел ничего подобного. Словно ты древняя жрица, появившаяся в наше время. Как же повезло, что ты здесь, Зои Редберд.

Он произнес мое имя как молитву. Голос смешался с его прикосновением, я поежилась, и мурашки побежали по моей коже.

– Прости. Ты, наверное, замерзла. – Нежно, но быстро Лорен вернул на место бретельку, а потом и пиджак.

– Я дрожала не потому, что мне холодно, – услышала я свои слова и не могла решить, гордиться мне собой или поражаться неуместной смелости.

Мы смотрели друг другу в глаза, пока он произносил строки стихотворения. Его голос, обычно такой натренированный и идеальный, стал совсем сдавленным и хрипловатым, словно ему было сложно говорить. Будто он мог зажечь меня словами. Я так пылала, что чувствовала кровь, струящуюся огненными реками в моем теле. Бедра покалывало, и было трудно дышать. «Если он поцелует меня, я взорвусь». Эта мысль так шокировала меня, что я заговорила:

– Вы это только что сочинили?

Мой голос был таким же задыхающимся, как и я сама.

Он слегка покачал головой, едва заметная улыбка тронула губы.

– Нет, это было написано многие века назад древним японским поэтом о своей возлюбленной под полной луной.

– Это прекрасно, – сказала я.

– Ты прекрасна, – ответил он и коснулся моей щеки ладонью. – И сегодня ночью ты была моим вдохновением. Спасибо тебе.

Я чувствовала, что наклоняюсь к нему, и, клянусь, его тело ответило. У меня, может, не много опыта. И, черт, да, я все еще девственница, но не полная дура (большую часть времени). Я знаю, когда нравлюсь парню. А этому парню – на тот момент – я точно нравилась. Поэтому накрыла его руку своей и, забыв обо всем, включая Эрика и тот факт, что Лорен был взрослым вампиром, а я подлетком, пожелала, чтобы он поцеловал меня. Еще раз прикоснулся. Мы смотрели друг на друга. Оба тяжело дышали. Потом в одно мгновение его глаза блеснули и из темных и близких стали холодными и далекими. Он убрал руку от моего лица и отошел на шаг назад. От этого движения повеяло ледяным ветром.

– Было приятно встретиться, Зои. И еще раз спасибо за то, что позволила посмотреть на твою Метку. – Его улыбка была вежливой и пристойной. Он легонько кивнул мне – это был почти официальный поклон – и ушел.

Было непонятно, кричать ли от раздражения, плакать от смущения или рычать и злиться. Хмурясь и бормоча себе под нос, с дрожащими руками я пошла обратно к общежитию. Это точно тот случай, когда мне срочно нужна была лучшая подруга.

Все еще бурча вполголоса о мужчинах и непонятных намеках, я зашла в главную комнату общежития и не удивилась, увидев Стиви Рэй и Близняшек, собравшихся вместе за просмотром телевизора. Они явно меня ждали. Я ощутила огромную волну облегчения. Не хотела бы, чтобы все в мире (читай – Близнецы и/или Дэмьен) знали о том, что только что случилось, но я собиралась рассказать Стиви Рэй каждую сочную подробность о Лорене и позволить ей помочь мне разобраться с тем, что это все значило.

– Ух, Стиви Рэй, я понятия не имею, что писать в работе по социологии на понедельник. Может, ты бы могла мне помочь с ней. Это много времени не займет и… – начала я, но подруга прервала меня, не отрывая взгляд от телевизора.

– Подожди, Зи. Ты должна это увидеть. – Она жестом попросила сесть перед телевизором. Глаза Близнецов были прикованы к экрану.

Я нахмурилась, когда заметила, насколько все они были напряжены, и тема Лорена (временно) покинула мой разум.