Сварог вынул искру из Огненной реки и вложил ее в женское чрево! Это означает, что месяцев через пять где-то родится ребенок. И родится у нее — Огнедевы! Узнав об этом, Незвана мигом поняла, почему все складывалось именно так. Почему Лад Всемирья заслонял от нее Огнедеву, не позволял причинить ей вред. Огнедеве суждено произвести на свет какого-то ребенка, который нужен Ладу Всемирья. Ради этого судьба привела ее с берегов Варяжского моря на Днепр, заставив по пути столкнуться с Незваной. И пока Огнедева его не родила, она под защитой. Не пройдет и полугода, как Лад Всемирья перенесет свою защиту на родившегося младенца, а его мать останется в полной власти своих врагов!

От возбуждения Незвана вскочила и забегала по избушке — всего-то шесть-семь шагов между стенами. В голове роились соображения и замыслы. Защита Огнедевы скоро падет. Она сейчас уже ослаблена. Ребенку нужен был отец — князь Аскольд, но в нем-то Лад Всемирья не нуждается с мгновения зачатия. Его уже можно брать голыми руками — с Той Стороны, разумеется. Его внутренняя защита тает, а значит, и внешняя недолго продержится. И все его враги сейчас в наиболее благоприятном положении.

— Ты погибнешь! — во весь голос крикнула Незвана, обращаясь к своей далекой сопернице. — Я уничтожу тебя! Теперь ты в моей власти!

И темная вода в ее душе всколыхнулась, будто уже готовая принять жертву…

Княжич Борислав очнулся и не понял, где находится. Даже на каком свете. Он помнил, как блуждал где-то в незнакомом лесу и постоянно спотыкался, — деревья там были огромными, а почва очень неровной. Руки и ноги были точно набитые шерстью, а веки — тяжелые, так что почти не удавалось их поднять и взглянуть вперед. Из-за этого он все время натыкался на стволы, но был так слаб, что даже не мог их обойти. Он знал, что за ним гонится кто-то страшный, и напрягал все силы, чтобы идти быстрее, но едва мог шевелиться.

Но потом перед ним появилась Незвана — колдунья, что уже более трех лет служила деревлянским князьям. Во сне — или там, где блуждал его дух, — она выглядела как обнаженная женщина с волчьей головой и хвостом волчицы, но он сразу ее узнал. «Иди за мной! — сказала она. — Я вынесу тебя назад, в белый свет». Он не мог даже ответить, но Незвана просто схватила его, будто мешок, закинула за спину и понесла через лес. Он видел мелькающие стволы, потом берег реки с черной водой. На берегу лежал, словно лодка, большой кудес донцем вниз. Незвана бросила Борислава внутрь кудеса, потом села туда же сама, оттолкнулась от берега, и они поплыли, причем она гребла колотушкой, как веслом. Иногда над ними проносилось что-то черное, похожее на огромных птиц, но Незвана ловко отгоняла их колотушкой — из ее волчьей пасти вырывалось рычание, глаза горели желтым огнем. Иногда по черной воде пробегали волны, будто нечто огромное двигалось в глубине, и Борислав чувствовал безумный страх, но волхва-волчица продолжала уверенно грести, и кудес скользил по реке все дальше между серо-черных, будто присыпанных углем и золой берегов. И он знал, откуда эти угли — от бесчисленных погребальных костров, что испокон веку пылали по всей земле. Они находились в Кощном мире — там, куда унесся его дух и откуда Незвана пыталась спасти его, чтобы не дать Бориславу умереть. Так она исполняла обещание оберегать семью князя Мстислава в ином мире в обмен на то, чтобы он защищал ее в Яви.

Наконец река принесла их к берегу и Незвана вытащила Борислава, по-прежнему бессильного и обмякшего, будто мешок. «Вот ворота в земной мир. — Она показала дыру в земле. — Полезай». — «Но как же? — Борислав чувствовал такой страх перед черным отверстием, что не мог сделать ни шагу. — Ведь оно ведет вниз, а мне нужно наверх». — «Ты не рассуждай, дурень, а лезь быстрее! — гневно ответила ему волчица Незвана. — Если опоздаешь, тебя съест Зверь Забыть-реки, он давно не получал от меня жертвы! Но ты нужен мне в Яви, поэтому я вытащила тебя! Я обещала вам помощь, и я сдержу слово. Здесь же все перевернуто: чтобы попасть наверх, нужно спускаться. Ну же, лезь!»

Она схватила Борислава и бросила в отверстие. Он успел только ощутить, что падает, и…

…очнулся, лежа на спине. Осознание своего тела пришло не сразу. Ему все еще казалось, будто он движется — не то плывет, не то летит, но окружала его некая неведомая стихия — плотнее воздуха, но легче воды. Что-то вроде загустевших сумерек — не свет и не тьма.

— Опомнился! — долетел откуда-то женский голос, совсем не похожий на рык сумеречной волчицы-Незваны или даже на ее обычный голос. Чудилось, будто говорившая где-то очень далеко, но с каждым мгновением звук приближался. — Ведица, очнулся твой сокол, иди сюда скорее! Приходит в себя! С возвращением, княжич, добро пожаловать назад в белый свет!

Мягкая прохладная рука легко и ласково легла ему на лоб. Борислав заморгал, пытаясь открыть глаза, и теперь получилось лучше, чем в том темном мире, хотя и с трудом. Голова болела, в глазах двоилось, но он все же различил черты склонившейся над ним молодой женщины — красивой, румяной, в княжеском уборе. У него было такое чувство, будто волчица-Незвана бросила его в темный колодец, а эта женщина поймала на выходе, приняв с рук на руки. Но где он находится и как попал сюда, Борислав по-прежнему не понимал.

А находился он у воеводши Елини, в избе, которую раньше занимал Белотур с семьей и которая с их отъездом в радимичский Гомий осталась пустой. Здесь его уложили, смыли пыль и кровь и как следует осмотрели. Обошлось без переломов, но голова была разбита сильно, и поначалу он не приходил в сознание. Воеводша озабоченно качала головой: перевязать раны и смазать повреждения она могла, но вернуть улетевший дух — это кудесника надо звать.

Пока она прикидывала, кто из киевских волхвов сможет им помочь, Дивляна подошла ближе и всмотрелась в лицо лежащего. В углах рта еще виднелись следы запекшейся крови, на брови горела ссадина. Она бы могла попробовать сама, но сейчас ей было никак нельзя — сунувшись в Навий мир, она сильно рисковала душой ребенка. Ради деревлянского княжича она на это не пошла бы.

И вдруг заметила, что у него дрожат ресницы.

— Очнулся твой сокол! — позвала она Ведицу. — Без кудесника обошлось, сам назад дорогу нашел!

Уже вскоре Борислав настолько опомнился, что узнал трех окружавших его женщин и даже пытался расспрашивать об участи своих людей. Тут его утешить было нечем: большинство погибло, а остальные захвачены Аскольдом вместе с товарами.

— Радуйся, соколик, что сам жив, Макошь уберегла, чуры позаботились! — утешала его Елинь Святославна. — А там, гляди, все обойдется.

До этого случая Ведица встречалась со своим нареченным женихом всего несколько раз и полюбила его больше в мыслях и мечтах, поскольку привыкла связывать свое будущее именно с Бориславом Мстиславовым сыном. Но в эти годы она столько думала о нем, столько мечтала о встрече, что теперь он казался ей близким человеком, наконец-то обретенным после долгой разлуки. Ведица почти не отходила от жениха, чуть ли не переселилась к воеводше, чтобы преданно сидеть возле него целый день, и только ночь проводила дома, потому что строгий брат присылал за ней челядь. Елинь Святославна мало вмешивалась, оставив раненого на ее попечение. Ведица всегда увлекалась зельями, а теперь ей выпал такой случай применить свою мудрость; знаний же ее для того, чтобы исцелить разбитую голову и десяток синяков, было даже более чем достаточно. Дивляна почти не видела золовку в эти дни, разве что сама приходила иной раз проведать раненого. И тогда они сидели возле него, будто три Суденицы, пряхи Макоши — Дева, Мать и Старуха. Их благоволению Борислав был обязан тем, что его судьба, едва не приведшая к безвременному и печальному концу, вновь повернула к лучшему.