Борода Нарази напоминала скорее элегантную бородку, ухватить ее не смогла бы даже детская ручка.

С Россией талибы поссорились из-за Чечни. Не смогли подвести братьев по вере и признали «независимую Ичкерию». Российскому посольству было поручено заявить протест, и я отправился в дипмиссию талибов.

Она размещалась в двухэтажном особняке в одном из самых престижных районов в центре города. Оставив машину у ворот, я прошел по узкой садовой дорожке, толкнул входную дверь. В небольшом холле дюжина афганцев восседала вдоль стен на длинных деревянных скамьях. Смотрели исподлобья, на традиционное «ассалам-алейкум» не ответили. У меня мелькнула мысль, что они прятали «калашниковы» под своими просторными шальвар-камизами. Впрочем, проверять не стал.

Прибежал юркий юноша, провел в просторную комнату, где на узком диванчике расположился Нарази. Он вежливо поздоровался и объяснил, что посол мулла Заиф занят, а потому лишен удовольствия лично выслушать демарш. В действительности Заифу не хотелось отвечать на неудобные вопросы. Еще недавно он заверял меня, что Кандагар не признает Чечню. Чтобы было понятно ‒ штаб-квартира муллы Омара находилась в Кандагаре, не в Кабуле.

Я зачитал вызывающий демарш. Москва обвиняла талибов в подрыве российского суверенитета и прозрачно намекала на нелегитимный характер Исламского эмирата.

Нарази старался сохранить непроницаемое выражение лица. Правда, глаза-маслины выдавали определенное беспокойство, суетливо бегали за стеклами очков. Первый секретарь мучился вопросом: нужно ли продемонстрировать свое возмущение и выгнать наглеца или дотерпеть до конца. Дотерпел.

Когда я закончил, он сдержанно заявил, что доведет демарш до сведения руководства. Затем встал, давая понять, что беседа (если ее можно так назвать) завершена. Но на прощание я его расшевелил:

Признав «Независимую Ичкерию», Исламский эмират ничего не приобрел, ну, отвесил России оплеуху. А утрачено многое. Налаживание нами нормальных отношений могло улучшить ваши позиции. Зачем огород городить? Спрашиваю не из любопытства, России важно знать, как дальше себя вести с вами.

Нарази придвинул очки к переносице, повращал глазами.

Наш главный принцип – защита мусульман, где бы они ни находились. Напав на Чечню, Россия сама…

Я не дал договорить.

Чтобы защищать российских мусульман, нужны хорошие отношения с Москвой, а не плохие

Нарази моргнул, спустил дужку очков и, глядя сквозь меня, сказал, что у нас, как он «надеется», еще будет возможность продолжить «интересную дискуссию».

Следующая встреча произошла неделю спустя, на иранском приеме. Там было столпотворение. Совершая четвертый или пятый круг по посольской лужайке, я узрел забавную парочку: Аламзеба Нарази и российского советника Подпругина, отличавшегося необыкновенной словоохотливостью.

Минуты две наблюдал, как афганец лавировал между гостями, столиками и чанами с пловом и кебабами в надежде оторваться от Подпругина. Тщетно. Тот преследовал его с железной настойчивостью, не закрывая при этом рта. Нарази вздрагивал и втягивал голову в плечи.

Я остановил маленького маврикийца, который был мне обязан, кое-что шепнул. Маврикиец улыбнулся и устремился к Подпругину. Тронул за толстое плечо, принялся церемонно здороваться. Подпругин тоскливо глянул вслед исчезавшему Нарази и остановился для ответного приветствия.

Афганец перевел дыхание, добрел до стульев в углу шатра, уселся и закурил. Там я его и настиг.

Ассалям алейкум.

Ваалейкум ассалям, без энтузиазма откликнулся Нарази.

В связи с нашей предыдущей беседой я хотел бы…

Нарази оборвал меня:

Ваш напарник уже пытался меня разработать. Теперь вы?

Это Подпругин-то? я расхохотался. Почему вы так решили?

Языки знает. Пушту… Значит, из спецслужбы, заявил афганец, но уверенности в его голосе поубавилось.

Я продолжал смеяться, и Нарази смутился.

Русские ‒ враги афганцев. Он поднялся со стула с явным намерением оставить меня в одиночестве.

Боитесь говорить со мной? Вам запрещено?

По лицу первого секретаря пробежала тень, и я понял, что попал в точку.

Если не общаться, то можно навсегда остаться врагами.

Таково распоряжение муллы Омара.

Почему?

Потому что вы убиваете мусульман! Мужчин, женщин и детей!

Это был решающий момент, и он требовал четкой, выверенной реакции.

Я подался вперед, выпалил нервно и зло:

С чего вы взяли, что я одобряю события в Чечне?

Нарази, уже собравшись уходить, застыл как вкопанный. Выдавил из себя:

Извините…

Принимается, бросил я после чего сумрачно распрощался. Не стоило пережимать, лучше было закончить на этой ноте и продолжение беседы отложить.

Я покривил душой, едва ли тогда существовал другой способ разделаться с Басаевым и Хаттабом, кроме силового. Но мне было важно добиться расположения Нарази. Я видел, что он не простак и достаточно умен. Может, его голову не столь сильно забивала фундаменталистская дребедень, как у прочих талибов, но все равно – забивала. Он не был тепличным растением. Сражался под Кабулом, штурмовал Мазари-Шариф.

В начале следующего года мы снова встретились. Исламабадский институт политических исследований устроил семинар с участием профессора из США Джорджа Вейбаума. Присутствовали сливки местной академической элиты, дипломаты, в том числе Нарази. Руководство института костьми легло, чтобы его заполучить. Заезжий янки вещал о перспективах афганского развития, и присутствие «живого талиба» украсило мероприятие.

Вейбаум лысый человек в мешковатом костюме ‒ сурово критиковал режим муллы Омара, который уводил Афганистан со столбовой дороги прогресса и демократии. Однако спорил с теми, кто предлагал ломать талибов «через колено», поскольку насильственные действия не эффективны. Политика международного сообщества, заявлял он, нелогична: то Кандагару грозят дубинкой, то снабжают «гуманитаркой». Нужны новые подходы оказание Исламскому эмирату масштабной экономической и технической помощи, что-то вроде плана Маршалла. С тем, что это прямое поощрение полуфашистского теократического режима, ученый категорически не соглашался. Талибы-де только воевать могут, к мирному строительству не приспособлены. Поэтому вовлечение в это самое «строительство» выявит их несостоятельность, и им придется либо уступить место более жизнеспособным элементам, либо трансформироваться в «достойных представителей современной цивилизации». В общем, полная галиматья.

Я не удержался и прокомментировал. План, сказал, хороший, но не очень. Талибов в чем угодно можно обвинить, только не в глупости. Иначе они бы не добились того, чего добились. И не факт, что они не используют «масштабную помощь» к собственной выгоде.