Он еще пытался разглагольствовать:

— Смешно получается: все, что, как ты думал, никогда не прекратится, как оказалось, исчезает самым первым; «АЙ-Би-Эм», Рейганы, коммунизм Восточного блока. Становясь старше, понимаешь, что самое главное — выжить любой ценой.

— Пап, мы еще об этом не знаем.

Я снял с него обувь, и какое-то время мы с Карлой сидели рядом с ним на двух офисных стульях. Машины Майкла жужжали вокруг нас, а единственным источником света был маленький ночник. Мы сидели и смотрели, как отец приходит в сознание и снова уплывает.

Он сказал мне:

— Сын, ты мое сокровище. Ты мой первенец. Когда врачи убрали руки от твоей матери и подняли тебя к небу, ты был, точно клад с жемчугом, бриллиантами и рубинами, весь покрытый липкой кровью.

Я сказал:

— Пап, не говори так. Отдохни немного. Ты найдешь работу. Я всегда буду с тобой. Не переживай. У тебя еще многое впереди. Вот увидишь.

— Теперь это ваш мир, — сказал он, дыхание его стало глубже, он повернулся и уставился на стену, которая ходуном ходила от музыки и визга тусовщиков. — Это ваш мир.

И вскоре после этого отец уснул на кровати — на кровати Майкла, в комнате Майкла.

Перед тем как уйти, мы выключили свет и еще раз взглянули на темное теплое очертание фигуры моего отца, лежавшего на постели, озаренного созвездием красных, желтых и зеленых огоньков дремлющих и видящих сны машин Майкла.

Весь день шел дождь (32 мм, по сведениям Бага). Почитал томик «Внутри Мака». Съездил в «Боинг Сюр-плюс», купил немного цинка и несколько ламинированных воздухонепроницаемых карточек.

Пошел в офис и целый час играл в «Дум». Удалил некоторые электронные сообщения.

Моррис из «Уорд» сейчас в Амстердаме, и я попросил его попробовать вегетарианский бургер в тамошнем «Макдоналдсе».

Выйдя на улицу после обеда, я увидел, что весь мой спортивный «хорнет» усыпан сырыми кленовыми листьями. Их оранжевый цвет был просто завораживающим, и я, наверное, выглядел лунатиком в отключке, пока стоял там, не отводя глаз от машины, целых пятнадцать минут. Но это зрелище так успокаивало.

Сегодня Сьюзан говорила об искусстве, о парне-сюрреалисте, нарисовавшем картины, на одной из которых по небу плывет маленький бизнесмен, а на другой изображены яблоки, заполняющие целые комнаты. Его фамилия Магритт. Она заявила, что если бы сюрреализм зародился в наше время, то «он протянул бы минут десять и сразу же был бы разворован рекламными агентствами по продаже звонков на дальние расстояния и сырных продуктов в аэрозолях». Наверное, она права.

Сьюзан продолжила, что сюрреализм был замечателен в то время, когда появился, так как общество только что открыло для себя подсознание, а он оказался первым видимым способом из найденных людьми для того, чтобы выражать происходящее в человеческом подсознании.

Затем Сьюзан сказала: БОЛЬШОЙ проблемой сегодняшнего дня является то, что образы, которые мы видим на телевидении и в журналах, внешне выглядящие сюрреально, «на самом деле не сюрреалистичны, так как они совершенно случайны и отнюдь не порождены подсознанием».

Это навело меня на мысль: что, если у самих образов есть их собственное подсознание? Что, если машины сегодня еще в таком же состоянии, как человеческие младенцы, у которых мозг есть, но нет умений выражать себя кроме как в плаче (сбое соответственно)? Как выглядело бы подсознание машины? Как она проглатывает ту информацию, которой мы ее кормим? Если бы машины могли говорить, что бы они нам сказали?

И вот я пялюсь в свой «МультиСинк» и в свой «Пауэр-Бук» и думаю… Что же происходит у них в мозгах?

В итоге я решил создать файл из случайных слов, которые приходят мне на ум, и скармливать его своему компу под названием «ПОДСОЗНАНИЕ».

Убрался в кухонных шкафах. Полистал телефонную книгу. Почитал «Уолл-стрит джорнал». Послушал радио.

Карла живет здесь уже три недели, и я не уверен, что не напортачу. Все это так ново. Она просто рай. Представьте, каково это — потерять рай!

Персональный компьютер

Я твой персональный компьютер

Привет

Хватит

Быть

Углеродом

«Си-Эн-Эн»

«Ленс Крафтерс»

магнитные удостоверения личности

макароны быстрого приготовления

додекаэдр

666

мешки безопасности номер сотрудника

рождение банкомат

Чесночная соль «Лоури»

808 Гонолулу

503 Водопады Кламат

604 Виктория

овсянка

антациды со вкусом вишни

голографическая панель

Сьерра

«Эн-Си-Си»-1700

Шредер — Вагг/Лондон

702 Лас-Вегас 206 Такома 916 Шаста

слабительные сделано из резины «Мариотт» Большой Глоток жидкие деньги Ксерокс «Рэнк»

Мы с Тоддом веревкой привязали свои награды «Сдал!» к фургону моего спортивного хэчбэка «хорнет АМС» и целый час возили их по окрестностям Бельвью и Редмонда.

Итоговый результат — пара маленьких зазубрин и царапин. Они ужасно неистребимы.

Представляю себе, как пятьдесят миллионов лет спустя человек или какой-то другой биологический вид, откопав одно из этих не поддавшихся органическому разложению маленьких сокровищ, попытается сделать некий значительный вывод о людях и культуре, их создавших.

— Воистину они жили не ради, одного мгновения, но ради отдаленного — очевидно, очень отдаленного — времени, намного опережающего их эру, если создали такое поразительное произведение искусства, которое не подвержено разложению.

— Да, и к тому же, друг Йелтар, они вписали глубокий, многозначительный и трансцендентный текст в центр этой чудом сохранившейся пластины, однако, увы, ее послание навеки останется для нас загадкой:

КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА СДАЕТСЯ ПРОДУКТ,

ЭТО ЕЩЕ НА ШАГ ПРИБЛИЖАЕТ НАС К ЦЕЛИ:

КОМПЬЮТЕР НА КАЖДОМ РАБОЧЕМ СТОЛЕ

И В КАЖДОМ ДОМЕ

Позвонил отец, чтобы спросить у меня, как подключить модем. Он теперь тоже присоединяется к Паутине.

Последние три дня прошлого месяца он провалялся на зеленом вельветовом диване в гостиной — спал беспробудно. Или же приходил посидеть со мной в офисе, пока мы заканчивали наладку перед отчетом. Кажется, ему это нравилось. Но он был таким хрупким, что даже когда мы с Карлой отвозили его в аэропорт «СиТак», он дребезжал на заднем сиденье, как коробка с фарфоровым сервизом.