– О боже, что это? – перепугалась бабушка Женя. – Кто это? Что за ужас? Спасите!

– Да не вопи, – тихо сказал этот кто-то. – Это ж я. Унылая Лида.

– Ты? – поразилась бабушка Женя. – Ты, что, такая огромная?! А когда лежала, вроде маленькая казалась.

– Не, я здоровая. Как бык. Ты ж так и сказала, когда пришла!

– Ну, это я в шутку. А оказалось – правда. Но как же ты пришла? Ты же неходячая?

– Станешь тут ходячей, – вздохнула бабушка Лида, – когда такие люди плакать начинают. Слушай, я тут одну игру вспомнила. Она дурацкая. Поиграем?

– Нет у меня настроения, прости.

– Жалко. Я в неё играла с внуком. Пока сюда не отправили.

– Ну давай, – вздохнула бабушка Женя, вспомнив про Тиночку, – сыграем.

– Здорово! Называется «ладошки». Вот клади сюда ладонь. Так, теперь я сверху свою. Теперь ты. А теперь я! Я выиграла!

– Пф! – фыркнула бабушка Женя, – что это за игра такая дурацкая?! А внуку нравилось?

– Конечно! Ему же годик всего был. И он всегда выигрывал. Ну прости. Да, она и правда дурацкая. Но я больше никаких не знаю.

– Ничего, – ответила бабушка Женя, – хотя в жизни не видала такой бестолковой игры. Это ж надо такую чушь придумать!

Бабушка Лида засмеялась, и бабушка Женя вслед за ней, а ладони у них так и лежали друг на дружке в полной темноте.

– И никакая ты не унылая, – задумчиво проговорила бабушка Женя.

Тут рядом с ней на тумбочке что-то загорелось и погасло.

– Что это? – спросила бабушка Лида.

– Мобильный. Эсэмэску кто-то прислал. Погоди, я свет включу.

Она осторожно высвободила ладонь и нащупала на стене выключатель. Потом оглядела тумбочку в поисках футляра для очков.

– Ты эсэмэски писать умеешь? – с завистью спросила бабушка Лида.

– Нет! Только читать. Всё времени не хватало выучиться. Так, посмотрим! Ой! Ой! Лидка! Ах! Это же…

Смотри!

Бабушка Лида прищурилась, заглянула в экран телефона и прочла:

прпрорпрпр

рппрмсйаыдыз

рчбтягйлыиол

оргчьбтойлыгц

– Что это? – поразилась она. – Тебе инопланетяне пишут? К себе на Марс зовут?

– Да нет! – ликовала бабушка Женя, – это же Тиночка, моя младшая, написала. И знаешь, что это значит? Знаешь?!

– Кажется, да, – сказала бабушка Лида. – Что она к тебе завтра придет?

– Точно! Ура!

Бабушка Женя подскочила на кровати и обняла бабушку Лиду. Но та отстранилась и встала. Сгорбилась и побрела к себе.

– Гаси уже свет, – попросила она, укладываясь.

Бабушка Женя так и сделала – улеглась, закинув руки за голову. Ведь именно так спят настоящие спортсмены. Они не прячутся под подушку, а смело закидывают за голову руки и мечтают.

– Знаешь, Лид, ты всё же не очень права, – сказала бабушка Женя. – Она не только ко мне придёт. Она к нам придёт. И давай, знаешь, что? Попросим её научить нас писать эсэмэски. Хоть вот такие – тоже ведь неплохо!

– Угу, – отозвалась бабушка Лида и улыбнулась.

Бабушка Женя этого не видела, но когда с кем-то дружишь, всегда почувствуешь, как друг улыбается в темноте.

– Они должны прийти в десять, – сказала наутро бабушка Женя.

– Они всё равно не ко мне, а к тебе придут, – гордо заметила бабушка Лида, разглаживая складки на юбке.

– А сама принарядилась! – поддразнила её бабушка Женя.

– Я не принарядилась! Просто люди чужие должны войти, а я, что, как мешок с картошкой буду на кровати лежать? Просто стараюсь выглядеть прилично.

– Ты отлично выглядишь, – сказала бабушка Женя, разглядывая серую шерстяную юбку и белую кофточку бабушки Лиды, – моим внучкам ты понравишься. Вика скажет: ты стильная бабулька.

– Да не буду я вас друг от друга отвлекать, – отмахнулась бабушка Лида, – сидите, общайтесь! Я вон в коридор вообще пойду! Телевизор пока посмотрю.

– Да зачем, останься…

– Нет! Не буду я мешать чужой радости!

– Да как же чужой, если…

В дверь постучали. Бабушки аж подпрыгнули на кроватях. Бабушка Лида широко-прешироко улыбнулась.

Дверь открылась, вошла Тиночка, вся заплаканная. За её спиной стояли папа и мама.

– Что случилось? – бросилась бабушка Женя к внучке.

– Глупая затея, – сказал папа маме.

– Но мы можем попробовать, – возразила она.

– Не буду я пробовать! – снова заплакала Тиночка, обнимая бабушку Женю.

Улыбка исчезла с лица бабушки Лиды. Она встала с кровати, подсела к окну, отвернулась.

– Тебе ещё долго тут быть? – спросила Тиночка.

– Нет, – сказала мама Таня.

Она вошла в комнату, осмотрелась. Осторожно ступая, за ней прошёл и папа. Оба были в синих бахилах, и бахилы тихонько шуршали при ходьбе.

– Нет, – сказала бабушка Женя.

– Да, – сказал папа, а когда все на него обернулись, добавил: – Да отстаньте вы от бабушки, дайте ей отдохнуть.

Мама Таня вздохнула и посмотрела на руку. На ней белел пластырь.

– Порезалась? – спросила бабушка Женя.

– Обожглась… Вчера пыталась рогалики сделать. Тина очень просила.

– И как, получилось?

– Нет, – буркнула Тина, – они сгорели.

– Потому что кое-кто не умеет печь, – сказал папа.

– Потому что кое-кто не хочет кое-кому помогать, – проворчала мама.

– Нет, Таня, у нас духовка с характером, – сказала бабушка Женя, – к ней приноровиться надо. У меня рогалики сто раз горели. Просто было время новые испечь, пока вы все на работах и в школах. Кстати, а Вика где?

– Простите, – вздохнула мама, – я ей говорила: сегодня суббота! Надо навестить бабушку! А она: у меня свидание!

– Свидание? – обрадовалась бабушка Женя.

– Да ещё и с каким-то странным мальчиком! То есть мальчик хороший, но имя у него… То ли Собачий Пир, то ли…