чтобы Кир помог мне достичь ее под давлением. Хочу, чтобы это было его собственное желание.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, снова отворачиваясь и выпуская дым в темноту.

– Уже лучше, спасибо.

– Ничего не болит?

– Уже нет. Болела голова почти весь день, но я недо-медсестра, так что сама себе прописала обезболивающие.

– Недо-медсестра? С этого места поподробнее.

– Я училась на медсестру. Совсем чуть-чуть, пару месяцев. Потом у мамы случился инсульт, и мне пришлось вернуться домой.

– А где училась?

– В Киеве.

– Почему отец за ней не присматривал?

Я хмыкаю.

– Ты моего отца видел? Он бы присмотрел так, что она бы совсем… не хочу говорить этого. А так у меня есть кое-какие навыки, и я могу ставить маме уколы. Благодаря им и гимнастике, которую мы каждый день делаем, она хотя бы может нормально есть и держать голову. Это уже прогресс при двустороннем параличе.

– Почему она не в больнице?

– Там надо платить. У меня, к сожалению, таких денег нет. Да и в нашей районке держать ее бессмысленно. Там вечно то лекарств нет, то врачей. Слово «реабилитолог» они видели только в институте как направление обучения. А маме нужен такой врач, чтобы поставить ее на ноги. Пока что я слабовато справляюсь с этой задачей по урокам в интернете.

– А как же твоя жизнь?

– А что с ней? —теперь я изучаю его мужественный профиль. Острые скулы, немного резковатые черты, модная стрижка с нависающей челкой.

– У тебя же нет личной жизни.

– Я просто не хочу ее строить с зародышами своего папы.

– Не понял?

– Я про парней, которые здесь живут. Через несколько лет они превратятся в его точную копию. Я так не хочу. Лучше буду одна, чем с такими.

– Понимаю, – отвечает он, а я мысленно подталкиваю его к тому, чтобы он предложил мне отношения с ним. Но Кирилл молчит, разочаровывая меня. Скорее даже просто не оправдывая ожиданий.

– А ты? – спрашиваю я.

– А что со мной?

– Какая у тебя история?

– Да никакой, – криво усмехается он, придавливая окурок шлепанцем. – Приехал к бабушке на каникулы.

– Раньше ты никогда не навещал ее.

– Не навещал, – отвечает со вздохом, ставит локти на колени и смотрит под ноги. – Не было возможности.

– Не понимаю.

– Это сложно.

– Расскажи, я сообразительная.

– Не хочу. – Этот короткий ответ почему-то порождает внутри меня обиду. Понимаю, что он не обязан мне рассказывать о себе, но все равно неприятно, что после моей невольной исповеди он не захотел поделиться со мной сокровенным.

– Ладно, пойду, – пытаюсь встать, но Кирилл перехватывает меня за запястье, заставляя оставаться на месте.

– Не обижайся, я просто не привык ни с кем откровенничать.

– Мне ты можешь доверять.

Он кивает, глядя на меня без улыбки.

– Как вы здесь развлекаетесь? – резко переводит он тему. – Вот этими походами на речку?

– В основном да. Иногда еще парни отвозят на дискотеку в район, но редко. Для этого надо сброситься на бензин, а деньги не всегда у всех есть.

– Давай съездим в эту пятницу, – предлагает Кирилл. – И подружку твою возьмем.

Мои глаза загораются, я так давно не была в заведении, приличнее нашего «свинарника», как называют его все местные. Там собираются такие же алкаши, как мой папаша, и упиваются до едва живого состояния. Место это гордо именуется «Бар «Доминикана». Но от Доминиканы там, предполагаю, только название. Иногда, по большим праздникам, там собираются не пропойцы, а молодняк, чтобы отпраздновать чей-то день рождения или выпускной. Но в остальное время все девушки стараются обходить это место десятой дорогой.

– Куда? – спрашиваю, стараясь не показать своей чрезмерной радости.

– В район, – отвечает он. – Или ты в Киев хочешь?

– Хочу в Киев, но туда далеко, да и денег таких нет.

– Если я приглашаю девушек, то я и обеспечиваю их отдых. И, кстати, не так уж и далеко.

– Кир, у меня же мама, помнишь? Пока доедем до Киева, уже пора возвращаться.

– Ну да, согласен. Тогда в район.

– Если у меня к тому времени сойдут синяки.

– Конечно, – отзывается он. – Чем завтра занята? Может, на речку сходим утром? Днем у бабушки будут трубы тянуть, мне надо быть на месте, а утром я бы окунулся, сегодня совсем времени не было.

– Да, можем сходить. Дашку позову.

– Давай вдвоем, – предлагает он, чем немало меня удивляет.

– М-м-м, ладно. Во сколько?

– Часов в восемь. В десять уже приезжает бригада.

– Договорились. Ну я пойду?

– Спокойной ночи, – кивает Кирилл, доставая новую сигарету.

– Спокойной ночи, – вторю ему и, поднявшись, двигаюсь на выход со двора.

Я чувствую на себе его взгляд, но не оборачиваюсь, хоть и очень хочется. И вообще много всего хочется. Кирилл выглядит как заносчивый, неадекватный мажор, но на деле он оказался вполне приятным парнем. Правда, так и не поделился со мной своей тайной, – а она там есть, могу поклясться, – но это дело времени, я уверена.

Глава 9

Следующим утром я снова и снова перекладываю полотенце и воду из сумки в рюкзак, и обратно. Почему-то так волнительно идти на речку с Кириллом вдвоем, что заходится сердце. Никогда еще не оставалась с парнем наедине в такой обстановке. А в какой, собственно? Ничего такого на речке нет, чтобы переживать. Идем мы не ночью, да и намеков Кир никаких не делал. Просто идем на речку. Или не просто?

Нет, все же сумка. Слегка потрепанная, но на речку самое то. Наконец я шумно выдыхаю, когда длинная стрелка часов дергается и указывает на двенадцать. Восемь утра. Быстро прокручиваю в голове, все ли утренние дела сделала, и, убедившись, что все в порядке, быстро целую маму и сбегаю из дома. Надо бы, наверное, слегка задержаться, так советуют в интернете. Но у нас же, вроде как, не свидание, так что я успокаиваю себя этим, решив, что пунктуальность – моя сильная сторона, – даст Кириллу понять, что я уважаю его время. Господи, ну и бред мне лезет в голову. Надо просто расслабиться и насладиться походом на речку.

Выхожу из дома, и сразу за забором на покосившейся скамейке обнаруживаю Кира.

– Привет, – здороваюсь я.

– Доброе утро, – отзывается он, вставая.

Я быстро прослеживаю взглядом его подкаченную фигуру в футболке и шортах, а потом отвожу смущенный взгляд, потому что Кирилл смотрит на меня с кривой улыбкой.

Мы молча разворачиваемся и идем. Тишина между нами неловкая. Как будто в воздухе висят слова, но никак не хотят быть озвучены вслух. Может, мне стоит сказать что-нибудь? Начать