– Пойди поздоровайся, – велела ему Лиза.

– Привет, – с деловым видом буркнул сын со своего места, как будто рисование было первейшим его увлечением.

Галя понимающе улыбнулась Лизе.

– Чем это у вас пахнет? Ремонт в соседней квартире делают? – спросила она, раздеваясь.

– Наверное.

Лиза собрала свою сумку, надела куртку, не забыв бумажку с адресом.

– До свидания, Саша! – Она подошла поцеловать сына.

Он махнул в ее сторону рукой и проговорил:

– Пока! Пока!

– Суп на плите, творожники в холодильнике, – сказала Гале Лиза и закрыла за собой дверь. Ура! Теперь она была свободна на долгих пять часов! Она шла к метро, смотрела по сторонам и наслаждалась жизнью. В вагоне метро оказалось свободное место. Она села и практически сразу же закрыла глаза. Как чудесно, что впереди целых шесть остановок! Можно наконец обдумать вопросы будущего интервью. Вокруг входили и выходили люди, рядом с ней вставали и садились пассажиры, а Лиза сидела с закрытыми глазами и чувствовала себя Наполеоном периода итальянской кампании. А пассажирам вагона, во всяком случае, тем, кто случайно обратил внимание на рыжеволосую девушку, дремавшую на сиденье в углу, казалось, что перед ними сидит человек, отработавший по меньшей мере одну за другой пару ночных смен без перерыва.

Вечером народ из редакции повалил по домам. Впрочем, всех сотрудников было не так уж и много. В отсеке, ведущем к кабинету главного редактора, ярко горел свет.

«Нет, мне сейчас не туда!» Лиза свернула к комнаткам бухгалтерии. Там люди тоже еще были на месте.

– Деньги перечислили на мой счет? – просунула Лиза голову в дверь.

– Должна была уже получить! И истратить! – хором сказали две девушки, не отрываясь от компьютеров. Они знали Лизу по голосу. – Не мешай, закрываем месяц! Много работы!

Лиза послала воздушный поцелуй, который девушкам некогда было получить, и побежала к себе в отдел. На полу горкой были сложены пачки с вновь вышедшим номером журнала. Торопясь, она разорвала пальцами полиэтиленовую упаковку и уставилась в оглавление, покусывая губу. Вот в середине номера ее статья. Лиза наспех пробежала глазами нужные полосы и посмотрела первую, вторую и последнюю страницы обложки. Анонса ее статьи на обложке не было.

«Ведь Татьяна Михайловна мне обещала!»

Лиза снова закрыла журнал и внимательно рассмотрела первую страницу обложки. Известная певица была сфотографирована на ней стоящей на четвереньках и в расстегнутой до пупа рубахе, так, чтобы во всех подробностях была видна искусно сделанная косметологами грудь. Лицо поп-дивы тоже было недавно исправлено и подтянуто, а заодно и раскрашено в боевую окраску наиболее агрессивных индейских племен.

«С тех пор как я вышла замуж, я чувствую в себе необыкновенный прилив сил!» – прямо по фотографии жирным красным шрифтом были выведены слова певицы, и помещались они где-то между нижней частью ее живота и верхней третью бедер. Ее глаза, будто в подтверждение этих слов, ненатурально блестели, как у маньяка, подстерегающего в подъезде очередную, сто пятую жертву.

Лиза смешно надула щеки, сказала «У-уф-ф!» и опустилась на стул, собираясь прочитать свою статью. Сзади раздались чьи-то шаги. Длинная тень выросла за ее спиной и быстро добралась до подоконника.

– Что тут сидишь в полутьме? – Это как раз и была Татьяна Михайловна, женщина не по годам спортивная, всегда пребывающая в ровном деловом настроении.

«Откройте секрет вашей молодости?» – иногда просили Татьяну Михайловну девчонки из бухгалтерии. «Он очень прост, – смеялась она. – Вы вот читаете наш журнал и тут же забываете все, что там написано. А я всегда следую собственным советам».

Лизе было непонятно, говорит Татьяна Михайловна это в шутку или всерьез.

– Вы же обещали дать художнику анонс моей статьи, чтобы поместить на обложку! – встала навстречу ей Лиза.

– Я помню, но сама посмотри на фотографию! – Татьяна Михайловна присела на стул за соседним столом. – Место, чтобы поместить анонс, оставалось только на сиськах этой дивы. Но во-первых, что бы сказала нам эта певица, закрой мы текстом предмет ее гордости? А во-вторых, ты хорошо помнишь свои слова, которые вынесла в подзаголовок? «Энгельс был прав, утверждая, что богатство мужа превращает жену в рабыню». Кто бы потерпел этакую двусмысленность? Муж-миллиардер, счастливый хозяин этого бюста, наслал бы на нас группу киллеров. Скажи спасибо, что главный вообще не выкинул твою статью из этого номера. Тоже нашла кого цитировать в наше время – Энгельса!

– Так эта цитата и придает пикантность всему материалу! Нынче, однако, забыты старые общеизвестные истины.

– Не будем спорить, Лиза, – устало сказала Татьяна Михайловна. – Как поживает твоя дочка? Растет, поправляется?

– У меня сын.

– Да, я вспомнила, дочка у Лены из бухгалтерии. Нарожали тут, таблеток от склероза не хватит, чтобы про всех не забыть. Но ты пиши, девочка, дальше! Главный сказал, что ты способная и тебя можно потихоньку продвигать. Смотри не зазнавайся, это я тебе по секрету сказала. И старайся! – Татьяна Михайловна выразительно постучала пальцем по обложке, и палец пришелся как раз лоб певицы. – Но вот скажи, дорогая, – глаза Татьяны Михайловны хитро прищурились, – ты вот пишешь свои разоблачительные статьи. А не думаешь, что большинство читательниц тебя не понимают и только и мечтают, как бы подцепить богатенького Буратино. В конце концов, не так уж плохо, когда у мужа много денег!

– Плохо, когда он пользуется тем, что у жены их мало и ее жизнь целиком зависит от его расположения или нерасположения, – серьезно ответила Лиза.

– А если любишь? Какой же выход? – Видно было, что разговор этот интересен самой Татьяне Михайловне.

– У женщины должно быть свое занятие, способное ее прокормить.

– При советской власти так и было, – улыбнулась шефиня. – Женщины тогда говорили о себе, что они похожи на вьючных животных, работающих и на производстве, и дома, а в газетах во множестве публиковали статьи, в которых журналисты и общественные деятели всерьез ратовали за то, что мужья должны зарабатывать столько, чтобы жены спокойно могли сидеть дома и воспитывать детей. Ты-то этого не можешь помнить, ты слишком молода, но твоя мама наверняка знакома с этими дискуссиями.

– Моя мама не работала с тех пор, как вышла замуж, – ответила Лиза и прямо посмотрела в ухоженное лицо начальницы. – А я хочу стать хорошим журналистом!

– Ну что ж, похвально! – Татьяна Михайловна тяжело оперлась о стол, но встала со стула вполне грациозно. Лиза подумала, что, несмотря на стройность и моложавость, у начальницы болит поясница, но она никому об этом не говорит. Шефиня мягко повернулась на невысоких, но изящных каблучках и подмигнула Лизе: – Бог в помощь, девочка! Раньше бы сказали: «Вперед, к новым трудовым свершениям!» – Она сделала Лизе ручкой и пошла по своим делам.