— Да хоть к тетке, у которой мать…

— Ага, чтобы их тоже грохнули, двух старух! Нет… — помотал тяжелой головой Упырь.

— Да… — согласился Вован. — Нехорошо. Давай-ка пообедаем сперва, а потом дальше мараковать будем.

Поставили на газ чайник и жареную картошку с колбасой.

— Надо же, — вслух удивился прапорщик. — Откуда здесь туркмены? Вроде их не очень много выезжает…

— Да это не те… Они здесь с давних времен живут. Ставропольские туркмены — не слышал? Здесь даже целый район есть — Туркменский называется, а столица — Летняя Ставка.

— Во как! — снова удивился Деревянко.

— Слушай, Вован, — спросил вдруг Алексей, — а как ты думаешь — ну, про клад этот… Есть хоть какие-то шансы? Реально?…

— Ага, — язвительно кивнул Деревянко, — ждет тебя там, дожидается.

— А почему нет, — рассудительно сказал Алексей. — Ты из этой бумажки что-нибудь понял?

— Да не очень.

— А другие, думаешь, больше поймут?

— Нет, ну, кончено, мы с Упыревым — умнее всех…

— На месте бы поглядеть… — Алексей задумчиво покрутил в пальцах вилку. — Может, попробуем?

— А на какие шиши? — рассердился Деревянко. — Одна дорога во что обойдется! А жратва? А… — Вован махнул рукой.

— Деньги-то найти можно… Кстати, сегодня вечером съездить надо.

— Куда? — опасливо спросил Вован, поняв уже, что Упырев влез в дело, чреватое большими неприятностями.

— На хату мою. Там у меня заначка.

— Э-э… — начал было Вован, но Алексей оборвал, слегка виновато объяснив:

— Одному мне ехать нельзя. Очень опасно. Да ты не ссы, Дерево, прорвемся! — Он так хлопнул сослуживца по плечу, что тот чуть не упал со стула.

Восстановив равновесие, Деревянко оцепенело кивнул. А в голове у него тупым дятлом стучалась мысль: «На хрена мне все это надо?».

Вечером, когда стемнело, по знаку Алексея начали собираться.

— Вы куда на ночь глядя? — испуганно спросила Валентина. Это, кажется, были ее первые слова с тех пор, как в доме появился Упырь. Она даже про шишку на башке мужа ничего не спросила.

— Да здесь рядом, — нервно сказал Деревянко. — Через полчаса назад будем.

Упырев сел за руль и, попетляв темными закоулками, подъехал к ничем не приметному дому. Заглушил двигатель и выключил фары. Деревянко он велел пересесть за руль и быть готовым рвануть в любой момент. Вован, чувствуя, что готов уже разрыдаться, затравленно огляделся. Во дворе было темно. Несколько горящих окон ничуть не улучшали видимость, делая все очертания призрачными и обманчиво-размытыми.

Упырь скрылся в подъезде. Через пару минут на втором этаже зажегся свет, и довольно долго ничего не происходило. Потом где-то за углом дома как будто бы тихонько фыркнул и сразу смолк автомобильный двигатель. Деревянко насторожился и прислушался, но больше не раздалось ни звука. «Показалось…» Однако еще через секунду увидел, как в подъезд бесшумными тенями прошмыгнули две темные фигуры — угрожающие, хотя против Упыря и хлипковатые. Впрочем, когда у тебя автомат, то комплекция особого значения не имеет. События явно начинали развиваться по худшему сценарию, а что делать — Вован не знал.

Но ничего делать и не потребовалось: еще через минуту в подъезде раздались выстрелы. «А у Лехи-то оружия вроде нет…» — вспомнил прапорщик. Стрельба велась короткими очередями из двух стволов, сопровождаемая грохотом падающей мебели и звоном стекла. Не зная, что предпринять, и понимая, что прятаться уже незачем, Деревянко, чтобы быть готовым ко всему, завел машину и включил фары. Яркий свет неожиданно выхватил из темноты черную фигуру, притаившуюся в кустах чуть в стороне от подъезда.

Человек вскочил, прикрывая глаза от слепящих фар и одновременно поднимая пистолет. Еще мгновение — и Деревянко пришлось бы плохо. Очень плохо. Но в этот момент наверху раздался страшный треск, отвлекший внимание стрелка. Упырь выпрыгнул из окна, выворотив по пути раму, и полетел вниз в туче осколков стекла и обломков дерева. Он падал всем своим весом точнехонько на боевика, оставленного у подъезда в засаде для подстраховки… Надо честно признать: с поставленной задачей боевик не справился, и мог бы услышать от товарищей много справедливых упреков… Но, как говорится, мертвые сраму не имут.

Алексей запрыгнул в машину и коротко скомандовал:

— Гони!

Деревянко дал по газам так, что колеса завизжали. Он вылетел с темного двора на улицу, на которой, к счастью, не было машин, и погнал, куда глаза глядят. Погони пока, кажется, не было.

Алексей наконец решился. Еще раз быстро глянув назад, бросил:

— Стой!

Они быстро поменялись местами, и вовремя: из двора, который они только что покинули, прямо под свет уличного фонаря выполз темно-серый БМВ. Преимущество в скорости было явно не за сослуживцами, поэтому оставалось только надеяться, что Упырь лучше преследователей знает ставропольские дворы и закоулки. Так и оказалось, но они еще долго петляли по городу, прежде чем получили передышку.

— Ну что делать будем? — спросил Упырев, остановив наконец джип в какой-то подворотне.

— В каком смысле? — не понял Деревянко.

— А в таком. Домой теперь нельзя. Ни к тебе, ни ко мне.

— А… почему? Мы же оторвались…

— Все равно выследят. Ты что. хочешь, чтобы Валентину твою взяли? Да еще вместе с детьми?

— А они при чем?

Упырев только с сожалением поглядел на него и не ответил. Потом заговорил:

— Хорошо хоть заначку успел забрать. — Он взял с сиденья газетный сверток, развернул. Там оказалась довольно внушительная пачка зеленых купюр. По неопытности Деревянко даже примерно не смог определить, сколько там.

Упырь небрежно бросил пачку в бардачок и вдруг сказал:

— Очень вовремя ты фары врубил… Могло бы совсем хреново обернуться. А так я его в полете разглядел, успел прицелиться…

Он побольше открыл окно, запуская теплый ночной воздух, и завел джип:

— Ну что, куда двинем?

Впавший в прострацию Деревянко помотал головой:

— Не знаю…

— Ладно, поехали, а там разберемся. Надо еще как-то гаишные посты объехать… А то в городе нас с тобой быстро сцапают, как рассветет.

«Нас с тобой?» — прапорщик, уже ничего не понимая, — куда его везут, зачем везут, — только ошалело покивал.

Выезжая из города на восток по Старомарьевскому шоссе, Алексей за полкилометра до поста ГИБДД свернул на проселок, потом погнал «мицубиси» по каким-то бесконечным буеракам и, наконец, вновь выехал на шоссе, уже далеко и от города, и от постов. Деревянко на больших ухабах болтался рядом с водителем, как болванчик, не произнося ни слова.