Когда он пытался затолкать между контейнерами одного из убитых, за спиной раздался крик:

– Сполох!

Бросив тело поперек прохода – хотя бы споткнутся, – лейтенант кинулся бежать между контейнерами. Надо где-то спрятаться, нельзя, чтобы они его зажали. Начнут сжимать кольцо и, рано или поздно, сожмут.

– Пять минут до цели!

Старший среди «золотых», главный старшина Берт Роарбах, сидел у самой двери спасательного вертолета НН60Н, относящегося к восемьдесят пятому боевому эскадрону морской авиации. Дверь была открыта, от падения в воду старшину отделял только натянутый поперек люка трос. Их снайпер, прапорщик Николас Рутан, сидел, свесив ноги, на тросе лежала его винтовка, модели «Petra 300» – одна из немногих полуавтоматических винтовок калибра триста «винчестер магнум», уверенно пробивающая до полутора тысяч метров. Правее от прапорщика – пулеметчик, относящийся к экипажу спасательного вертолета. Он уже привел свой Dillon M134 «Миниган» в боевое положение, но питание пока еще не подключил[10].

Главный старшина смотрел на часы. Как командующий на месте офицер, он ознакомился с расширенным intel report и знал, что на судне они могут встретиться с такими неприятными вещами, как винтовка «Барретт 12,7», пулемет «НСВ», ракетная установка «РПГ» и даже зенитно-ракетный комплекс типа «Стрела». Все это террористы запросто могли купить на украинском черном рынке: там продавалось все, включая современные танки. Если это так, то они могут потерять один-два вертолета уже на этапе высадки.

В наушнике старшина услышал сигнал OPSKED – вертолеты прошли точку невозврата. Все, теперь отступать уже поздно. Дороги назад нет.

– Все станции, все станции. Манхэттен. Повторяю еще раз – Манхэттен.

Условный сигнал «Манхэттен» и был точкой невозврата.

Прапорщик посмотрел на экран сидящего рядом офицера разведки, тот останется в вертолете координировать их действия. Сейчас он смотрел на экран защищенного «тачбука», на который давал изображение описывающий круги над целью разведывательный самолет «Орион», взлетевший с Кипра.

– Что на палубе?

– Странно, но я не вижу движения. Похоже, они не светят себя.

– Смотри внимательнее. Могут быть сюрпризы.

– Понял…

– Он где-то здесь!

Лейтенант решил рискнуть – залег под машинами. Теперь у него мало свободы для маневра, но он может видеть их ноги. А многие забывают, что ноги уязвимы, особенно если дело происходит на стоянке или, к примеру, на дороге.

Вот они!

Они шли гуськом, трое – почти правильное, тактически грамотное построение. Для правильного надо четверых. Лейтенант нажал на спуск и не отпускал, пока все трое не повалились с пробитыми ногами и не поймали еще по несколько пуль каждый.

– Вон он!

Бухнуло ружье. Лейтенант, не стреляя, выкатился с другой стороны. Еще одно правило: не видишь – не стреляй. Стреляя в пустоту, ты не сдерживаешь, а раскрываешь себя.

Еще один выстрел – опасно близко – порвал тент грузовика. Надо помнить, что почти нет защиты…

Шум ботинок по переборкам. Он понял, где это, и несколько раз выстрелил в ту сторону. Раздался мучительный крик.

– А… бисов сын! Больно!

В ответ загрохотали беспорядочные ружейные залпы. Лейтенант согнулся в три погибели и побежал – их так учили.

Стрелка́ он нашел между машинами. Тот был к нему спиной и начал уже оборачиваться, но не успел. Лейтенант выстрелил и свалил его, он не намеревался давать врагу ни шанса.

Грохнул люк, он выстрелил на звук.

– А!

Кто-то загремел костями по служебной лестнице, лейтенант еще несколько раз выстрелил. Затем побежал вперед, меняя позицию.

Одно из двух. Либо вверх по лестнице, и там он – как на ладони. Либо занимать крепкую позицию, но их в разы больше, и сто пудов, кто-то есть и за спиной.

Выбор сделала за него сама жизнь – по лязгу он понял, что за контейнером еще один люк, на его уровне. Он просто обошел его с другой стороны и дал очередь на полмагазина почти в упор. Снова ушел за контейнер.

– Слава Украине!!!

Его атаковали, как он и боялся, с тыла. Но стрелял он лучше. Свалив одного, бросился к лестнице. Теперь выбора не было. Да его и с самого начала не было.

– Цель по левому борту!

Адреналин снова плеснулся в крови. Старшина выглянул и заметил ходовые огни на горизонте. Светлячками они звали к себе.

– Передай, Линкольн, – приказал он.

Радист включился в сеть.

– Кингфиш, – назвал он позывной штаба, – я Золотой ноль-один, даю Линкольн, повторяю – Линкольн.

Снайпер оперся поудобнее локтем и направил винтовку на цель.

– Красные дают Кадиллак! – крикнул связист.

Это был условный сигнал, что лодки с «красной» группой успешно вышли к цели и тоже видят ее.

Старшина окинул взглядом своих людей: в своей боевой раскраске они были похожи на демонов. Машинист Брикс, придурок, снова нацепил свой платок с фосфоресцирующим изображением черепа. Надо будет дать ему пинка после миссии.

– Внимание всем, я Кингфиш, – прозвучало в эфире, – даю Аламо, повторяю – Аламо, Аламо, Аламо. Всем – удачи…

Твою мать…

– Всем Золотым, Кингфиш дает Аламо. Заходим на цель!

Тон турбины вертолета изменился, первая пара вертолетов начала набирать высоту. До этого они держались в паре десятков футов над водой.

– Я супершестьдесят, вижу цель, захожу с носа!

– Супершестьдесят один, понял, захожу на корму.

– Супершестьдесят, сближаюсь! Цель по левому борту!

– Супершестьдесят один, иду за тобой.

– Я Золотой ноль-один, оружие к бою, повторяю: оружие к бою! Минута до сброса!

– Принято.

– Стрелок, убирай свою задницу, дай нам пройти.

– Я супершестьдесят, оба борта – оружие к бою.

Оператор подключил питание к «Минигану», провернул ствол, пока вхолостую.

– Левый борт горяч!

– Правый борт горяч!

Пулеметы готовы были ответить на любую угрозу четырьмя тысячами выстрелов в минуту…

– Трос пошел!

В отличие от армейских вертолетов с флотского спускаешься не по канату, а на спасательной лебедке. Приятного мало, по сравнению с тросом. Хотя и трос – не подарок.

Старшина взвел свою винтовку, поставил на предохранитель и надел очки, похожие на рабочие…