— Ты могла набрать неправильный номер, — подсказал Виктор.

— Действительно! — Она поставила бокал на столик и потянулась за оставленной на софе сумочкой. Вынув блокнот, быстро нашла нужную страницу. — Нет, я набрала именно этот номер, — удрученно произнесла она, сверившись с записью.

Какое-то время оба молчали.

— Насколько я понимаю, появление на свет Гэри не было запланировано? — нарушил молчание Корте.

Мейбл на мгновение замерла и с трудом выдавила:

— Нет, не было.

— Представляю, какое ты испытала сильное потрясение, узнав, что беременна.

— Это все в прошлом… А сейчас я уже не смогла бы жить без сынишки.

Виктор протянул руку и сжал пальцы Мейбл.

— Посмотри на меня…

— Прошу тебя, не нужно… — Она опустила голову, пряча лицо.

— Почему? — Он поднял ее подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. — Я всего лишь пытаюсь добиться твоего доверия.

— А может, стремишься воспользоваться случаем, как тогда, в Оксфорде?

Мейбл понимала, что ее обвинение несправедливо, но чувствовала необходимость соблюдать дистанцию с Виктором.

В темно-синих глазах его промелькнул холодок.

— Вот что ты думаешь обо мне…

— Честно говоря, я совершенно не знаю, что и думать…

— Вот и хорошо.

С этими словами он решительно наклонился к Мейбл и поцеловал в губы, не обращая внимания на сопротивление, погрузил пальцы в ее волосы, а затем принялся ласково теребить мочки ушей, пока она с легким стоном наслаждения не разомкнула губы, впуская его язык. После этого поцелуй стал нежнее, хотя не потерял жгучести, и она задрожала от охватившего ее желания, понимая, что и Виктор испытывает те же чувства.

— Милая девочка моя… — горячо зашептал он.

Мейбл подняла на него взгляд, удивленная силой собственных ощущений. Казалось, еще мгновение и она потеряет контроль над собой.

— Я знаю, что должен держать себя в руках, но ничего не могу с собой поделать. Ты сводишь меня с ума… — продолжал Виктор уже с отчаянием в голосе.

Охваченная трепетом, Мейбл потянулась к нему с ответным поцелуем, уже готовая сдаться, однако Виктор вдруг как-то странно напрягся и чуть отстранился. Он смотрел куда-то вниз.

Она проследила за его взглядом, и в ту же секунду кровь бросилась ей в лицо. Корте наклонился и поднял с ковра фотографию, которая, должно быть, выпала из блокнота несколько минут назад. На ней был изображен Гэри — маленький мальчик в синих джинсах и яркой красной курточке. Малыш, широко улыбавшийся в объектив фотокамеры. Снимок был вполне невинным, но вместе с тем носил обличающий характер.

Неудивительно, что Виктора потрясла фотография — ведь он увидел на ней себя. Увидел таким, каким был двадцать восемь лет назад.

В гостиной повисла гнетущая тишина, предвещая приближение чего-то ужасного и неотвратимого. Затаив дыхание, Мейбл ждала что же будет дальше.

— Это Гэри? — Тон Виктора был зловеще спокойным.

Она вздрогнула, подняла на него глаза и глухо выдавила:

— Да.

Ее руки непроизвольно сжались, а тело сотрясла нервная дрожь, когда она услышала резкий уверенный голос:

— Это ведь мой ребенок! Верно?

Мейбл прерывисто вздохнула. В прошлом она много раз представляла себе эту неизбежную сцену, но все же оказалась неподготовленной к ней.

— Скажи, я прав? — настойчиво повторил Корте. Отложив фотографию в сторону, он взял Мейбл за плечи и слегка тряхнул ее. — Ради всего святого, ответь мне. Я имею право знать!

Потеряв способность говорить, Мейбл лишь растерянно смотрела перед собой. Так и не добившись ответа, Виктор отпустил ее и поднялся с софы.

— Предупреждаю, я все равно выясню правду. Потребую, в конце концов, проведения сравнительного анализа крови. Так что не пытайся лгать мне!

— Гэри твой сын, — не своим голосом выпалила Мейбл.

Все! Сокровенные слова произнесены. Короткая фраза должна была стать судьбоносной. Казалось, прошла вечность, прежде чем Корте заговорил:

— Почему же ты ничего не сказала мне? Убежала из Оксфорда даже не попрощавшись, скрыла беременность и столько лет держала меня в неведении, что я отец, что у меня есть сын!

— Послушай, я…

— Побоялась? Но чего? Гнева своей семьи? Ну конечно, не могла смотреть в глаза отцу и всем остальным, потому что ты вынашиваешь жалкого отпрыска корсиканца, носящего фамилию Корте.

— Не смей так говорить о моем сыне! — гневно воскликнула Мейбл.

— Он не только твой, но и мой! А ты захотела, чтобы он рос без отца. Что за дикость, скажите на милость? Эггертоны вновь пожелали скрыть от всех, что одна из представительниц их семьи вступила в порочную связь с мужчиной из рода Корте?

Только тут до Мейбл дошло, как Виктор расценивает мотивы ее поведения. Он приписал ей предубежденность бабушки, которую та испытывала к французам, особенно к корсиканцам. От этой мысли по спине Мейбл пробежал холодок.

— Послушай, ты ошибаешься… — прошептала она в отчаянии.

— Вот как? — Корте нервно прошелся взад-вперед по комнате, потом остановился и устремил на Мейбл пристальный взгляд. — Тогда объясни, зачем понадобилось окружать рождение ребенка тайной? Растолкуй, почему ты не отвечала ни на письма, ни на телефонные звонки?

Мейбл удивленно задумалась. Ей казалось, что она чего-то не понимает. Виктор действительно звонил несколько раз, был вежлив и просил о встрече, но чтобы писать ей…

— О каких письмах ты говоришь?

— Только, пожалуйста, не делай вид, будто и почты уже не существует! — язвительно воскликнул Корте.

Мейбл провела дрожащей рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями.

— Послушай, — осторожно начала она, — прежде чем продолжить разговор, давай вернемся ненадолго к событиям, случившимся в Оксфорде. Мы оба вели себя не лучшим образом. Я находилась под воздействием подсыпанного в мой бокал порошка, а ты… После… нашей близости ты ужаснулся тому, что произошло… Я ясно видела это по твоему лицу. Но не могла же я винить тебя, зная, что ты связан нежными чувствами с Лорной…

— Связан нежными чувствами?! — оторопел Виктор. — Да что ты вообще знаешь о моих отношениях с ней?

— Ладно, не притворяйся! Я помню все, что было во время наших пасхальных каникул.

— По-видимому, ты помнишь о том, чего я не знаю. Не понимаю, о чем ты говоришь.

Мейбл нервно потерла лоб. Уж не считает ли меня Корте дурой? Ведь своими глазами видела, как он целовался с Лорной. А совсем недавно упомянул о том, что она приезжала сюда.