– Года три-четыре, – вздохнула я. – После той войны меня и обручили.

– И чтобы этого больше не повторилось, Свенгельда должен сменить такой же сильный человек, и дань не будет уменьшена ни на веверицу. Это понимают все. И твой муж тоже. Поэтому… похоже, он не хочет, чтобы этим человеком стал я.

– А я бы очень хотела, чтобы им стал ты, – призналась я. – Для меня было бы таким счастьем иметь рядом близкого родича. Я знаю… мой муж, и Маломир, все прочие древляне ненавидят русов, Ингвара и тебя, но… я никогда тебя не предам. И как бы мне ни хотелось, чтобы ты остался… если они умышляют на твою жизнь, я скажу тебе: уезжай.

– Нет, сестра! – Хакон засмеялся. – Ты ведь не посоветуешь мужчине бежать от битвы? Если мне придется завоевать Деревлянь – что ж, это лучше, чем получить готовое! Я уже сыт по горло плодами чужих подвигов, которыми меня с детства пытались кормить. Я докажу им всем, что я ничуть не хуже, чем мой брат Ингвар, мой отец, мой дед и даже сам Харальд Боезуб!

– Да, конечно. – Я сжала руки, стыдясь своего беспокойства и все же не в силах с ним совладать. – Но я прошу тебя… когда вы поедете на лов… будь чуть-чуть осторожнее!

– Я буду очень осторожен! – выразительно ответил Хакон и сжал мои руки своей ладонью. – Я еще недостаточно прославился, чтобы умирать!

* * *

Кузница стояла на отшибе, на берегу Ужа – чтобы не наделать пожара, и поэтому в ней нередко сходились те, кому надо было поговорить без чужих ушей.

– Асы мои! Старикан-то совсем рехнулся! – Бьольв ходил туда-сюда по тесному помещению, держась за голову. – И если бы не вы, дураки, мы бы так ничего и не узнали!

– Скажи спасибо! – буркнул из угла Кислый.

– Да не сделает он этого! – горячо возражал Ольтур. – Не настолько он еще… из ума выжил. Какой там Харальд Боезуб! Пойти на войну, чтобы там убили? Какой дурак такое сотворит?

– Было такое, – Бьольв кивнул. – Харальд Боезуб прожил сто пятьдесят лет и сам вызвал на бой Сигурда Кольцо. Нам отец еще в детстве рассказывал, так что все правда. Он желал умереть в сражении и попасть в Валгаллу, а не сдохнуть у себя в постели и пойти к Хель, но все соседи его так боялись, он был так могуч, а войско его так велико, что с ним связываться никто не хотел.

– Точно как с нашим стариком, – опять буркнул Кислый.

– А чтобы решиться против него выйти, собрались всем миром: все князья, сколько их было, даже от словен пришли. И корабли их заняли все море, так что по ним можно было перейти, как по мосту. А стяг Харальда держала валькирия, ее звали Висна.

– У нас есть одна, которая будет держать стяг, – сказал Клин, кузнец, чьи владения здесь были. – Вы ведь из-за нее ввязались, да, Ольта?

Невысокий ростом, светловолосый Клин выглядел моложе своих лет, однако был весьма искусным кузнецом. А его родной брат Лис, такой же внешности и неприметной, тихой повадки, считался из лучших воинов среди младшей Свенгельдовой дружины. Сейчас он сидел на ларе с железным ломом и молча наблюдал за спорщиками. Они были киевлянами родом и прибыли в Деревлянь с отцом, давним спутником Свенгельда. Как и Бьольв, отец которого, Гисмунд, приехал с воеводой еще из Волховца и вскоре женился на киевлянке, благодаря чему Бьольв имел родню в Киеве.

Ольтур только глянул, будто огрызнулся взглядом.

– А пусть воевода затеет войну со всем светом! – воскликнул он, не желая говорить о Соколине. – Мы пойдем с ним! И все умрем с ним, если будет надо, но не позволим, чтобы здесь задирал нос какой-то рыжий хрен!

– Но чем вам поможет, если вы его прогоните? – взывал к его разуму Бьольв. – Кто он и кто ты – это старик правильно сказал. Ну, уедет он. Другой появится. Ты же не думаешь, что ее тебе отдадут? Если думаешь, то и есть дурак.

– Пока я жив, этот рыжий пес ее не получит! – ожесточенно заверил Ольтур.

– Вы дураки, что сами подставились, – негромко заметил Лис, но все замолчали и обернулись к нему. – Теперь вот поедете к Берлоге с русалками круги водить. А что до рыжего… Бьольв, они правы.

Ольтур прояснился в лице: одобрение Лиса дорого стоило.

– Насколько я понимаю нашего старика, с него останется вызвать на поединок кого-нибудь молодого и сильного, чтобы умереть с мечом в руке, – продолжал Лис. – Вот только кого? Харальда Боезуба прикончил сам Один. Но Одина, может, и не выйдет дозваться, а пасть от руки кого-то недостойного наш старик не захочет. Ему нужен в соперники если не сам Один, то хоть его потомок. А таких здесь нелегко найти. Только Ингвар, но тот не станет драться со своим воспитателем, хоть он плюнь ему в морду. А этот рыжий – может. Поэтому надо его убрать.

– Как – убрать? – серьезно спросил Бьольв, пытаясь понять, что тот имеет в виду.

– А как получится, так и убрать. Старику и правда может в голову ударить – или дочь за него выдать, или на поединок вызвать… Плохо, девка наша так хороша… – Лис поджал губы, а Ольтур подобрался. – Он тоже с нее глаз не сводит. Его хоть поленом гони, а он отсюда не двинется, пока…

– Отец сказал, чтобы мы от него отстали, – негромко напомнил Клин. – Помнишь, что Сигге сказал? Наш старик не вечен. А киевские уж лет десять на нашу дань и мыто зубы точат. Кому еще Ингвар позволит сохранить это все? Только родному брату, больше никому. Отец сказал, если еще раз увидит, кто рыжему дорогу заступает или зубы скалит, как Хадди вчера, лично уши оборвет и псам бросит. Мы, дескать, его тут всячески ублажать должны, а не задираться.

– Но этот родной брат Рыжий свою дружину приведет из Волховца, мы ему не понадобимся, – напомнил Лис. – Чтобы все осталось как было, нужно…

Он замолчал, глядя в ларь, на краю которого сидел. Туда Клин скидывал обычно всякий лом, идущий в переплавку, неудачные изделия, треснувшие при закалке, и все такое прочее.

– Это что? – Лис вынул из кучи наконечник рогатины.

– Там раковина, – пояснил Клин. – Где втулка начинается. Переплавлю потом.

Лис осмотрел повреждение между самим наконечником и втулкой, при помощи которой копье крепится к древку. Подумал. Потом поднял глаза на брата:

– А можешь ты… загладить, чтобы видно не было?

– Загладить могу, но оно же все равно никуда не годится. Нажмешь – и треснет.

– Сделай. – Лис передал кузнецу негодную вещь. – Никому не показывай и спрячь. Может пригодиться.

– Для чего? – спросил Ольтур.

– Вас уже здесь не будет. – Лис перевел на него взгляд. – А у нас скоро потеха ожидается. Князь ведь рыжего на лов пригласил.

– Это когда?

– А на пиру, где вас не было. На кабанов и косуль зазывал. Вот и посмотрим… Если мы от рыжего избавимся, то другого такого старик еще не скоро найдет. А там видно будет…

* * *

Логи-Хакон вернулся на Свенгельдов двор почти вечером, усталый, но веселый. Его рыжие длинные волосы были заплетены в затейливую косу – в чем Соколина сразу узнала ловкую и заботливую руку Предславы, – и пахло от него зеленью и лесом.