Наш почерк зависит не от рук. Почерк – это система построения букв. Вот почему неважно, какой рукой вы будете писать. Схема построения букв получится одна и та же.

Для разговора двигательный центр должен рассчитать поток воздуха из легких, натяжение голосовых связок и артикуляцию. Тогда получится хотя бы более-менее связная речь. Чтобы к ней подготовить наш организм, двигательный центр должен работать в 30 000 раз быстрее, чем интеллект.

Интеллектуальный центр – тот самый ум, которым мы так гордимся. На удивление, это самое тормозное, что у нас есть.

Как-то я попытался вычислить скорость работы мозга и сравнил его с компьютером. Скорость работы последнего измеряется в герцах (количество колебаний в секунду). Я получил неудобоваримое число:

Сколько же времени проходит за 1 секунду в эмоционально-оценочном центре? Я перевел секунды в минуты, минуты в часы, часы в сутки и т. д. В итоге у меня получилось 28,5 года. На семинарах я часто говорю: «Пока вы пялились на меня пару-тройку секунд, ваше подсознание сверлило меня сотню лет».

Главная заслуга Зигмунда Фрейда: он первым ввел понятие «подсознание». Позже психологи добавили к нему «бессознательное», а Карл Густав Юнг дополнил эту градацию понятием «коллективное бессознательное». Если правильно сопоставить масштабы этих трех составляющих ума, то получается приблизительно вот такая схема:

Этот эпиграф я добавил не чтобы на него опереться. Наоборот, я с ним поспорю.

Помимо каких-то базовых различий, люди делятся на тех, кто подчиняется чужому мнению, и тех, кто имеет собственное. Я из второй категории. У меня есть замечательное качество, которое нравится мне, но не нравится многим другим, особенно начальству. Это отсутствие чинопочитания. И даже фразы великих я тоже подвергаю сомнению. Как заповедовал еще один великий – Сократ.

Итак, вернемся к самой фразе. Я примерил ее к своей жизни и понял, что у меня по-другому. В жизни я все делю на важное и ерунду (пустяки).

Но самое интересное, что все конфликты укладываются в одну банальную фразу: «Мое “важно” никто не уважает, все заняты какой-то ерундой».

Причем не имеет значения, кто конфликтует – муж и жена, ребенок и родитель, начальник – подчиненный и т. д.

Представьте бытовую ситуацию. Вы стоите в кухне и помешиваете молоко в кастрюле. Заходит ваш муж и говорит: «Я от тебя ухожу!» Молоко вот-вот сбежит, и в это время на подоконник выползает таракан! И пока в сознании тянется эта секунда, эмоционально-оценочный центр выбирает, что важнее. Я всегда предлагаю на своих семинарах расставить приоритетность:

1) Муж, молоко, таракан.

2) Муж, таракан, молоко.

3) Таракан, молоко, муж.

4) Таракан, муж, молоко.

5) Молоко, муж, таракан.

6) Молоко, таракан, муж.

А потом еще прошу слушателей убедить в своей правоте соседа, если его мнение оказалось другим.

Что из перечисленного важнее? То, что быстрее убежит, – молоко, таракан или муж? Или то, что нужнее? Тогда таракан точно лишний. Прихлопнуть что мешает (таракана), или спасти что важно – мужа и молоко?

Некоторые так и говорят: «Важнее то, что скорее убежит». И перечисляют: «Молоко, потом таракан, потом любимый». Вот такая приоритетность.

Или еще пример. Муж получил зарплату, отдал долги, отложил на проездной, купил чупа-чупс сыну и еще пару сотен припрятал себе на чекушку. И вдруг жена говорит, что ребенок приболел, нужны таблетки. И что в этом случае важнее: чекушка или таблетки?

Я, например, считаю, что важнее чекушка. И могу это обосновать. Я целый месяц пахал как папа Карло. Если вечером я не расслаблюсь, то взорвусь и заболею. И семья лишится кормильца. То есть тогда не только на таблетки не хватит, но и на все остальное. Но жена этого не понимает. А даже если и согласится с моими доводами, осадочек у нее останется на всю жизнь.

Так чем же определяется степень важности? Пока мы не договоримся об общих единицах измерения, мы ни к чему не придем.

Основное мерило важности – опасность. Если вам к горлу приставили нож, все остальное покажется ерундой: и таракан, и молоко, и даже муж. Впрочем, это другая ситуация.

В фильме «Блеф» главный герой спрашивает бандитов, направивших на него пистолет: «Я правильно понимаю? В этом пистолете разрывные пули? Мне всегда нравились убедительные доводы».

То есть первый критерий и советчик в вопросах важности – инстинкт самосохранения. И он есть у всего живого. В моей терминологии это умение уйти от опасного к полезному. Даже у одноклеточной амебы это где-то в ДНК заложено. Она понимает, что нужно держаться подальше от соленой воды и поближе к свету.

У растений нет мозгов, но они так же тянутся к солнцу. Без него они просто погибнут. И чем сложнее организм, тем больше у него критериев опасного и полезного. Человеческий организм настолько сложный, что критерии полезного и опасного не умещаются в простейшую запись его ДНК.

За годы эволюции человеческая ДНК укоротилась, зато наш организм приобрел центр удовольствия и центр неудовольствия.