На обратном пути домой я пыталась тихонько напеть мелодию, которую услышала от нее, но мотив ускользал от меня. Мне было так хорошо, когда я покидала дом на Ривер-роуд, и это чувство оставалось со мной все время, пока я возвращалась с Троем в конюшню, а потом ехала с мамой домой на машине. Оно и сейчас со мною. Надеюсь, Маргарет не чувствует себя чересчур одинокой. Хотелось бы, чтобы она была такой же счастливой, как я. Жаль, что не могу обрадовать ее, обещая ей счастливую жизнь. Как печально, что я ничего не могу сделать для нее.

Остальное потом,

Лора.

Р. S.

А Донна так мне с тех пор и не звонила.

13 ноября 1985

СЛУШАЯ МУЗЫКУ ЛЕСА

В деревьях, наверно, сокрыта душа.

Растет вмести с ними, меняется

И в каждом листочке таится.

То память о прошлом, одним им знакомом,

Еще бы, никто их не слышит,

Не хочет подумать, что могут

Деревья все видеть и вечно

Дрожать на ветру, потому что

Сказать порываются нечто.

Пытались шепнуть они тихо

В ладони, что к ним прикасались,

Разверзлись уста в ее теле,

И губы вторые раскрылись.

Не верит никто.

Ну а если

Вдруг дерево все-таки право

И что-то не то происходит?

Про грусть свою дерево шепчет:

О, сколько ночей оно знало!

По-моему, люди должны бы

В глухую чащобу проникнуть

И слушать там музыку леса

И листьев живых голоса.

Разглядывать пеструю карту

Из тысяч следов или пятен,

И каждый тогда убедится,

Что листья похожи на слезы,

Что хвои узор не случаен,

Что тайная есть в нем тропинка:

Ступи на нее и увидишь

Того, кто заставил раскрыться

Мои вторые уста.

Уже поздно, и вечером он явился мне. О той Лоре Палмер говорила Маргарет? Не уверена.

20 ноября 1985

Дорогой Дневник!

Мне только что приснился сон, и я думаю, больше мне не уснуть.

Мне приснилась комната. Совершенно пустая, так что меня охватило какое-то неприятное чувство от этой пустоты. Мне казалось: тут есть моя вина. Сжавшись от страха в углу комнаты, я не могла отвести глаз от того места в противоположном углу, где, как я знала, вскоре должно было что-то появиться.

Прошла минута, и мне вдруг стало страшно холодно. Что-то как будто мелькнуло перед глазами, но тут же исчезло. Я перевела взгляд, пытаясь отыскать глазами дверь в другую комнату: мне хотелось узнать, есть ли хоть там мебель. На душе у меня было почему-то скверно, и я хотела, как можно скорей во всем разобраться, чтобы исчезло, наконец, чувство собственной… вины. Это было именно то чувство, которое я испытывала. Вины!

Я снова посмотрела в противоположный угол комнаты: там сидела теперь огромная крыса. Во сне мне было понятно, что она явилась за мной, что она хочет отгрызть мне ступню. Как я перепугалась! На моих глазах она все приближалась и приближалась, а я лихорадочно думала, как ее остановить или как найти место, куда можно было спрятаться, но бежать было некуда, и мне оставалось только одно — ждать.

Сейчас это может показаться смешным, но тогда мне было безумно страшно. Я сидела не шевелясь, изо всех сил поджимая под себя ноги, чтобы крыса не могла добраться до моей ступни. Я замирала от ужаса при мысли, что крыса вот-вот схватит мою лодыжку, и ее страшные челюсти с хрустом сомкнутся. Больше всего я боялась этого, но остановить крысу было невозможно. «Не приближайся!» — взывало все мое существо, заранее содрогавшееся от боли… и вот, зная, чего хочет крыса, во сне я откусила свою ступню сама.

Проснувшись, я едва могла дышать, такой страх меня сковал! Я все еще вижу эту крысу… полагаю, она явилась за мной потому, что я находилась в этой голой комнате, а может быть, то было наказание за что-то, о чем я не догадывалась. Но больше всего боялась я зубов крысы и ждавшей меня боли… Тогда я и решилась сделать это сама. Пусть причиню себе боль я, прежде чем это успеет она. Хотя мне и непонятно, зачем ей это надо, я должна опередить ее во что бы то ни стало.

Ужасный сон! Как я его ненавижу. Пожалуйста, Дневник! Может, моя просьба и звучит глупо, но не суди меня слишком строго, как могли бы поступить другие, узнай они об этом сне. Надеюсь, больше он мне никогда не приснится. Я даже не хочу доискиваться, что он означает, и не уверена, что хотела бы его помнить. Все это я решу завтра при свете дня, когда легче понимать, что с тобой происходит.

Я прямо с ума схожу при мысли, что не могу пойти к маме и поделиться с ней. Боюсь, в ответ она только рассмеется, а потом еще расскажет всем, и мне же будет стыдно. Я так боюсь, что кто-то будет надо мной насмехаться. Надо постараться быть такой, как Донна. То есть хорошей девочкой, которая делает все как положено. В этом случае никто ничего не скажет плохого обо мне и не будет смеяться. Им просто не о чем будет говорить, потому что ничего плохого за мной не будет числиться.

Ручаюсь, всему виной то, что произошло тогда между мною и Донной и ребятами. Впрочем, мне и самой еще не вполне ясна та связь, которая существует между моим сном и встречей в лесу. Такие вещи не возникают сами по себе, за ними всегда что-то стоит. Буду стараться стать лучше. Прекращу делать то, что можно только девочкам старше, чем я. И тогда никто не сможет причинить мне боль, как в том страшном сне. Лучше уж эту боль причиню себе я сама. Мне известны все наиболее уязвимые места, которые у меня есть. И я сама буду делать себе больно, пока все это не кончится!!!

Как бы мне хотелось рассказать обо всем этом мамочке.

Лора.

16 декабря 1985

Дорогой Дневник!

Не знаю, наверное, какое-то время я вообще не буду вести никаких записей. Только что я видела сон. Должно быть, я уснула, ожидая восхода солнца.

Странно, но я видела, как ты то исчезаешь, то вдруг появляешься на коленях у сидящих вокруг людей. Или же на стульях, как только кто-нибудь из обедавших вставал, чтобы бросить монетку в музыкальный автомат. Или же на капотах их машин, когда они разъезжались по домам. Я все время пыталась тебя схватить, но ты не давался мне в руки. Я знала: ты намерен рассказать каждому из них о том, что тебе доверено.

Некоторым удалось прочесть мои записи — эти люди сразу — же превращались в крыс. Они хотели взять меня с собой, как это делает БОБ. Пока я не разберусь во всем этом получше, нам не следует общаться. Не знаю, почему мне должен был присниться этот странный сон… но как бы там ни было, я чересчур напугана, чтобы просто так выкинуть его из головы.