– Несколько минут назад тебя должны были убить вот этим топором, – сказал Руслан, продемонстрировав оружие Денисову. – Мне благодарности не надо, но этого парня больше никто не тронет, – он указал на Сергея. – А кто попытается, будет иметь дело со мной. Всё понятно?

Руслан внимательно посмотрел Денисову в глаза.

– Слушай, Руслан, нас «деды» заставляли ходить голыми ногами по раскаленным трубам, кожа к ним прилипала. Но нам и в голову не приходило их убивать. Да что за молодёжь пошла, а? – говоря это, Денисов постепенно повышал голос, так что теперь его было слышно на всю роту. Многие проснулись и слышали их разговор.

К несчастью, в этот момент проснулся и командир роты Круглов. Он собирался сходить по нужде, но сначала привычным движением налил себе очередные сто граммов, выпил залпом и тут услышал громкий разговор в роте. Круглов вышел из каптёрки босиком и, пошатываясь, направился посмотреть, что за шум.

Руслан и Денисов, увидев его, замолчали, но было уже поздно. Приблизившись, Круглов сразу узнал Руслана. Руслан был особенно неприятен ему, потому что был из роты Гончарова, где показатели труда и дисциплины всегда были лучшими в части. И сейчас, увидев Руслана, Круглов решил отомстить Гончарову:

– Ты кто такой? – голос Круглова был полон ненависти, как и его пьяные красные глаза.

– Я старшина Дадиев из трубопроводной роты, товарищ старший лейтенант, – Руслан, наоборот, говорил вежливо и уверенно.

– Тогда пошёл вон, ублюдок, пока я тебя не порвал, как тузик грелку! – сказав это, Круглов схватил Руслана за воротник и потянул его к выходу из казармы.

Руслан ловко вывернулся и заломил командиру руку за спину. Круглов ответил новым потоком ругани. Когда он назвал Руслана «сучьим сыном» и помянул его мать, у того мгновенно помутился разум. Одним движением он развернул Круглова и что есть силы ударил его в нос. Круглов упал как подкошенный. Кто-то включил в казарме свет, Круглов лежал без чувств. Кровь залила пол. Вся рота уже была на ногах. На минуту воцарилась тишина. Кто-то сказал: «Хана тебе, Дадиев, это тюрьма».

Только после этих слов Руслан пришёл в себя и понял, что натворил. Он не успел даже подумать, что делать дальше, когда услышал голос Абрамова:

– Руслан, зажмурь глаза. Очень крепко.

– Зачем?..

– Я тебя прошу, Руслан, на несколько секунд!

Руслан не знал, что делать, поэтому не стал спорить. Он закрыл глаза, и тут же что-то с ужасающей силой ударило его по лицу. Руслан никогда не получал удар такой силы, – он свалился на пол и тут же схватился за голову. Кровь шла у него из носа, губ, щек и даже лба. А перед ним с табуреткой в руках стоял Сергей, чью жизнь Руслан спас менее часа назад. Недоумение Руслана мгновенно сменилось ненавистью. «Не делай добра, не будет зла», – подумал он и, вскочив на ноги, в ярости бросился на Абрамова.

Сергей, отбросив табуретку, со всех ног побежал прочь. Пытаясь догнать Абрамова, Руслан выкрикнул все ругательства, какие только пришли ему на ум. А Сергей, продолжая нестись во весь дух, задыхающимся голосом пытался оправдаться:

– Руслан, теперь всё будет в порядке. Теперь надо, чтобы все подтвердили, что это Круглов тебя избивал, а ты, защищаясь, ненамеренно ударил его по лицу.

Наконец, до Руслана дошло. Он был поражён, что Сергею за считанные секунды удалось придумать весь этот план. Он прекратил погоню и, тяжело дыша, пошёл в умывальную комнату. Взглянув в зеркало, он не узнал себя – настолько опухло его лицо. В дверях появился Абрамов. Он собирался что-то сказать, но, посмотрев на Руслана, в ужасе выдохнул: «Боже мой!».

– Да ладно, не бери в голову, Серёга, через неделю заживёт, – успокоил его Руслан. – Ты лучше скажи, что дальше? Что будем делать?

– Короче, Руслан, во-первых – прости меня, во-вторых – вся наша рота сейчас подпишет бумагу, что это Круглов первый на тебя напал, а ты, защищаясь, разбил ему губу. Он всё равно пьяный в стельку, как очнётся – вообще не вспомнит, что произошло. Сейчас, главное, надо быстро доложить об инциденте твоему ротному.

Уже давно никто не звонил Гончарову ночью. Он услышал звонок сквозь сон и подумал, что это кто-то с его родины, из Грозного, перепутал часовые пояса, и звонит, думая, что здесь день. Не открывая глаз, он потянулся к трубке:

– Алло?

– Товарищ капитан, это Дадиев. У нас ЧП.

Через полчаса Гончаров прибыл в расположение четвертой роты.

– Боже мой, Русик, ну и рожа у тебя. Тебе пять месяцев осталось, дотяни, родной.

Ещё через полчаса прибыл командир Гундарев. Как только он вошел в казарму, дневальный во весь голос гаркнул: «Смирно!». Скомандовав: «Вольно», Гундарев тут же направился к Гончарову. Он узнал Дадиева только по погонам, потому что Руслан был в части единственным солдатом в этом звании.

– Дадиев?.. Что случилось? – Гундарев был удивлён и обескуражен.

Больше всего Руслан ненавидел ложь. Об этом знал и Гончаров, поэтому он решил взять ситуацию в свои руки:

– Да, товарищ подполковник, это он. Я и сам его не сразу узнал, так его изуродовал старший лейтенант Круглов только из-за того, что парень зашёл в их роту поздороваться с ребятами.

Гундарев перевёл взгляд на солдат. Те согласно закивали, подтверждая слова Гончарова.

– А где он сам, Круглов-то? – спросил Гундарев.

– Да там, пьяный в стельку. Лежит в каптёрке и даже толком не помнит, как избивал Дадиева, – Гончаров старался говорить уверенно.

Командир определился моментально:

– Дайте Круглову отоспаться и прийти в себя, а утром позвоните на гауптвахту, чтобы его забрали на семь суток.

Десять дней спустя после этих событий капитан Гончаров был вызван в штаб для серьёзного разговора. Вернувшись, он приказал Руслану построить роту для важного сообщения:

– Товарищи солдаты, российским войскам в Афганистане нужна дополнительная помощь. Нашей роте трубопроводчиков выпала честь направить солдат для выполнения интернационального долга и помощи афганскому народу. Так как мы единственная рота на острове Сахалин, все туда направлены быть не могут. У нас три отделения по десять человек. Итого – тридцать. Отделение Виктора Ченцова в полном составе через три дня вылетит спецрейсом в Ташкент, а далее – в Афганистан. Здесь останутся отделения Дадиева и Горохова.

Услышав эту новость, Виктор Ченцов побледнел и опустил голову. Тем же вечером перед сном он позвал Руслана на разговор:

– Русик, после отбоя я уйду в самоволку и не вернусь. Будет объявлена тревога, а через несколько дней, когда найдут, меня отдадут под трибунал, потом или тюрьма, или дисбат. Такие вот дела…

– Витёк, ты что, сдурел, что ли? Ты что несешь?

– В Афган я не пойду ни за что! Знаешь, восемь месяцев назад у меня умерла мама, поэтому я ездил в отпуск. Я теперь один, у меня нет никого, кроме жены Лены. Мы с ней всю жизнь вместе. Вместе закончили десять классов, сидя за одной партой. Между нами даже ничего не было, пока мы не обвенчались восемь месяцев назад. Через месяц она должна родить. Через месяц я стану отцом. Служить осталось пять месяцев. Если уйду в Афган – могу не вернуться живым, и тогда Лена с ребенком останутся одни. Лена потеряла отца, когда ей было два года, а мама её умерла перед тем, как я ушёл в армию, и…