В завершение я расскажу, как Лувра постепенно отпочковывался от великолепной семёрки.

Примерно в горбачёвское время Лувр отказывался встречаться с одноклассниками, попавшими в Москву. Приезжая в Кировакан, он не давал о себе знать, сам не звонил. При этом именно мои с ним отношения были ровными и открытыми всё время. То же самое говорил мне Пех. Я думаю, Лувр, погружаясь в московскую суетную жизнь, в бизнес, в обеспечение и безопасность своей семьи, раньше, чем кто-либо из нас стал дифференцировать, отделять своих от чужих, близких друзей от попутчиков, авантюристов, нахлебников и т. п. Сейчас, с высоты прожитой жизни, я это приветствую.

Я всегда виделся с ним в Кировакане, я вообще тесно общался со всем семейством Яврянов, с его родственниками и общался с ними до самого моего отъезда в Россию.

Последний штрих на эту тему Лувр поставил в ответном письме мне. Я традиционно каждый год поздравлял его с днём рождения по электронной почте. Получал иногда полноценные ответы в два-три предложения, иногда дежурное спасибо. Всё это время я обращался к нему задушевно — Лувра[44]. В 2016 году получил в ответ такую писульку: «Привет Саша Александр… Я прошу меня кличками не называть. Я Рубен или для очень близких Руб. Рубен»[45]

Наша переписка не прервалась, я пишу, соблюдая новые правила: Александр — Рубену, Алекс — Юстасу. Но то письмо, мне кажется, поставило точку, обозначило завершение длинного этапа крепкой дружбы со школы, дружеских отношений семьями.

Сергей Микоян с первого класса был признанным лидером, номер один, отличник, спортивник, красавчик, образцовый октябрёнок и пионер. Наша крепкая многолетняя дружба началась, думаю, с его приглашения к себе домой на свой день рождения. Мы учились в третьем классе, это был год нашего десятилетия, 1965-й. Это был мой первый самостоятельный выход из дома, мама предупредила, чтобы я вернулся засветло. Так поступили несколько мальчишек с их двора, которых я не знал. А мне, как и Диме Койфману, который жил в квартире напротив на их же этаже, Сергей сказал, куда торопиться, ещё поиграем. Я не мог возразить, я не мог возражать. И мы поиграли. Была какая-то игра, почтальон приносит книгу, кричит в дверь: «Василёк!»…

Мои обеспокоенные родители, не зная адреса, только улицу, методом опроса нашли квартиру Микоянов и забрали заигравшегося сыночка.

Масео, кроме отличной учёбы и множества других положительных качеств, много читал и увлекательно рассказывал, особенно про партизан и разведчиков. Некоторые, ставшие уже легендарными, рассказы, мы и сейчас вспоминаем при случае, например: «Они сидели в печке». Когда партизаны, спрятавшиеся в печке, отстрелялись от немцев и вышли к своим, перепачканные сажей, как трубочисты, командир приказал им дать по куску мыла в баню. А потом добавил: «Нет, одного мало. Дайте им по два куска мыла». Эта магическая фраза до сих пор вызывает у меня душевную улыбку.

Именно Сергею Микояну вполне заслуженно досталась единственная (по разнарядке гороно!) путёвка во всесоюзный пионерский лагерь «Орлёнок».

Его никто не мог обидеть, обидчика ждала немедленная физическая расправа — положить на лопатки. Сам он никогда никого не обижал, всегда соблюдая достоинство сильного умного парня, мужчины.

Любой вид спорта ему давался легко, бег, прыжки, волейбол, баскетбол. О футболе нужно сказать особо. Мастер дриблинга, он играл правым нападающим, номером 10, как Пеле. Мы как-то после уроков задержались по дороге, идя через парк химзавода. Была поздняя осень, я помню лёгкие пальтишки и свитера на нас. В парке местные ребята позвали сыграть в футбол, четыре на четыре. Я не играл, я был зрителем в тот день. Ткач[46] встал в ворота. В какой-то момент Сергею подали пас, и он сходу с поворотом корпуса внешней стороной подъёма стопы пробил мяч, как сейчас говорят, в створ. От красоты этого удара противники уважительно ахнули: «Արա՜-ա՜-ա[47]!»

В учёбе у нас была естественная соревновательность. Но все десять классов мы отучились почти на равных. В гуманитарных предметах (история, литература) он шёл на шаг впереди. Я превалировал в армянском языке.

Я нередко приходил к нему во двор, где за последним подъездом свисала пожарная лестница, заменявшая нам баскетбольную корзину, а сама стенка — футбольные ворота. Масео с удовольствием делился приёмами владения мячом, техникой удара «сухой лист» и всем остальным.

Там же, через улицу в парке железнодорожников, я постигал с ним особые удары в настольном теннисе. Две верные подачи — с левого угла тыльной стороной ракетки и с правого угла ладонной — я до сих пор применяю в дружеских играх, объявляя сопернику: «Подача Микояна Сергея номер один и номер два». Эффект исключительный!

Примерно с восьмого класса мы с Масео регулярно ходили в кино, в кинотеатр «Ереван», не пропуская ни одного фильма, за исключением индийских. А ещё это было время ВИА, я бренчал на гитаре очень скромно, Масео же прилично пел и играл. Он тогда обдумывал организовать школьную группу, но как-то не получилось.

А это известный эпизод. Мы собрались в школьном зале, где по итогам спортивных соревнований раздавались призы. Капитаном нашей команды был всегда Сергей Микоян. Вот объявили первую награду нашему классу за один из видов спорта. Мы все на него смотрим, а он прикрыл лицо ладонью, опустил голову, нахмурил брови и жестами нам показывает: ну, идите же, идите и получите! Кто-то пошёл за первым призом. Потом всё точно так же повторилось ещё два раза. Мы ничего не понимали, кто-то вставал и поднимался на сцену за очередным призом. А он, хитрюга, всё знал. И когда объявили, что Большой кубок командной победы присуждён «В» классу, красавчик Мико поднялся с места, поднял обе руки, сдержанно, без улыбки повернулся победно в обе стороны и гордо пошёл за призом. Он точно рассчитал момент своего выхода!

А ещё мы с ним часто заглядывали в будку-мастерскую сапожника, стоявшую с торцовой стороны здания, где был то ли ювелирный магазин «Շողակն», то ли городская столовая. Оттуда кривая улочка Ширванзаде вела на городской рынок. Есть определённая магия в маленьких мастерских сапожников, нагромождение обуви, подмёток, набоек, мелких гвоздей, сапожный молоток, сапожный нож с угловой заточкой, кусачки, плоскогубцы, шлифовальный станок, опорная лапа, пахучий сапожный клей, растягивающие прави́ла… А у мастера ещё вся задняя стенка была обклеена спортивными фото вырезками из журналов. И была там большая цветная фотография Пеле, целый журнальный разворот, которая приковывала взор Сергея. Мы выпросили её в обмен на другие вырезки из польского спортивного журнала Sportowiec.

К десятому