Завтра я отъезжаю, билет уже куплен, поэтому делал наставления перед отъездом. Таня встала в очередь на комнату через больницу, где уже работала, две смены проработала, тяжело, но жить можно, так что со временем возможно и получит комнату в коммуналке. Главное напоминать о себе, а то знаю я её, скромница, может и не пойти. Вот я и втолковывал, что при распределении после окончания института смотрят у кого московское жильё, того в Москве и оставляют, так что ей кровь из носу но нужно получить комнату. А то мне и в общежитии хорошо. Слышать такого не хочу. Ничего, к концу лета вернусь, посмотрю, что можно сделать на эту тему.

Я выдал сестре запас наличности, на месяц хватит, продуктов мы ей закупили, крупы там, то что не скоропортящееся, даже с десяток банок рыбных консервов. Запасом будет, в шкафу лежали. Остальное будет докупать в магазинах. Ещё Таня по моему велению открыла в сберкассе сберкнижку, куда я положил ей солидную сумму, можно не работая прокормиться полгода в Москве. До нашего приезда хватит, а пока пусть на зарплате живёт, если что это тот необходимый запас, что может срочно потребоваться. Должна учится, вот пусть и учится.

В общем, с наставлениями я закончил, переночевали каждый сам у себя, я собрался, в комнате было только то, что я забираю с собой, после чего мы направились на трамвае к нужному вокзалу. Таня хотела лично проводить меня.

Сошли мы раньше, сестрёнка недоумевала, почему мне приспичило сойти тут, но я лишь дошёл до почтового ящика и, бросив конверт в него, после чего вернулся и мы, дождавшись следующего трамвая, поехали дальше. На вокзале, когда прощались, я достал часы из кармана куртки, те самые на цепочке в форме луковицы, и протянул их сестрёнке, сказав:

— Часовщик их починил. Секундная стрелка точная, тебе как будущему врачу обязательно нужны часы с секундной стрелкой чтобы пульс считать. Я это от других студентов узнал.

— Спасибо, — приняла та подарок чуть повлажневшими глазами, и тут же встрепенулась. — Это с того тела?

— Нет, купил на рынке с рук. Повреждены были, поэтому за дешево. Правда часовщик за ремонт много взял, но часы тебе нужны, даже такие, так что пользуйся уверенно и не забывай подводить.

— Спасибо, — та крепко обняла меня.

Отстранившись, она неожиданно сказала:

— Знаешь, та девушка из общежития, теперь стороной меня обходит, напугал ты её. Не ожидала что ты такой жестокий.

— Да ты что, — ласково улыбнулся я. — Я белый и пушистый.

История, произошедшая три дня назад не сказать что приятная, но описать её всё же стоит. Бить женский пол я как-то не приучен, если этот женский пол не трогает меня или мою семью. Не знаю, вроде девка на вид нормальная, тоже не городская, даже красивая. Когда Таня заселилась эта пигалица лет двадцати на вид, стала третировать сестру, насмехаться при встрече, даже деревней называть. В принципе сестра у меня и сама не промах, удар поставлен, но тут я услышал очередное её представление, то есть стал свидетелем. Было до этого ещё два, но сестра о них не рассказывала. Её завести трудно, но если получиться, не остановить, так что быть этой белобрысой битой, но к её несчастью в этот раз вмешался я.

Дело было возле кухни общежития у печи, где что-то готовилось, я туда за водой пришёл, в очереди к крану стоял, а сестра зашла за чайником булькающим кипятком на печи. Не успела взять за ручку, а эта сразу стала громко высказывать о деталях халата сестры, та в халате по общежитию ходила. В общем, я взял ложку со стола, подошёл к ней и, ударив под колено, отчего она присела, прижал эту ложку к глазу. Злость была, поэтому говорил немного хрипло:

— Я сестру часто навещать буду. Пожалуется, оба глаза выну и заставлю съесть. Поняла? Кивни. Вот и умница, а теперь иди отсюда.

Свидетели особо ничего не поняли, я подошёл, приобнял её мы о чём-то поговорили и та быстро ушла. Испуганная, даже очень. Особо у сестры про то дело я не интересовался, а тут сама вспомнила. Видимо всё же что-то да усмотрела.

— Всякое бывает, но ты присмотри за ней. Снова свои хороводы вокруг тебя будет водить, бей без разговоров. Но бей аккуратно, чтобы синяков не было и свидетелей. А то мало ли выгонят, этой дуре хватит глупости пожаловаться.

— Она со второго курса. На третий переходит. Думает если старше, то можно нападать на тех, кто только был зачислен. Нас даже по группам ещё не распределили. Это позже будет.

— Вот именно. Ладно, пишите письма.

Обняв сестру, я поправил мешок на плече и прошёл в вагон. Проводник в этот раз был мужчина, какой-то не ухоженный, в грязной форме, с щетиной и даже перегаром, осмотрел билет и кивнул, проходи. Ещё и посмотрел на меня как-то странно. Его взгляд я смог расшифровать, только когда добрался до своего места. Оценивающий он был и, судя по всему, оценка была не в мою пользу. Я купил место на верхнюю полку, однако купе было уже занято, там сидело пяток мужчин. Не сказать что молодые, всем за тридцатник, кручёные жизнью, это было заметно, ну и расплывшиеся со временем татуировки, что проглядывали из-под одежды, намекали на их не совсем хорошее прошлое. На руках особенно было заметно. Да те их особо и не прятали.

— Вещи свои убрали, место куплено, — кивнул я на полку, где были свалены мешки. Ладно бы другую полку заняли, так ведь на моей три мешка было.

— Ого, борзый, — усмехнулся ближайший. — Место занято, сам по вагонам ищи, где приткнуться. Бегом отсюда.

— За место уплочено. Хотите занять, выкупите у меня билет, я в принципе не против.

— Топай отсюда, — показал вор нож, после чего стал резать колбасу на столе.

— Ладно, потом поговорим, — пообещал я, зло сузив глаза.

Раздувать конфликт было не в моих интересах. Мы ещё у вокзала стояли, милиция тоже не вариант, отбываем через минуту. Так что вернёмся чуть попозже. Скорее всего, воры дали на лапу проводнику вот тот их и разместил, причём заняв и моё место. Я мог бы поднять скандал, воры этого явно ожидали, но не буду. Чую не простые парнишки. По стандарту за борзость мою должно было прилететь пару тумаков, однако те сдержались. Недолжны были, но сдержались. Похоже, внимания к себе привлекать не хотели, а вот это уже интересно. Тут было два ответа на их поведение, первое, вполне возможно они едут на дело и опоздать не могут, поэтому стараются вести себя тише воды ниже травы. Никакой водки и пива на столе, еда есть, но не спиртное. Вот это ещё более странно. Однако во втором варианте, это курьер с охраной. И что он везёт? Интересно было бы посмотреть, поэтому я и решил не нагнетать обстановку и действительно убраться. Мне средства нужны, а тут такая удача, думаете, я упущу её?

Развернувшись, под презрительные смешки бывших сидельцев, я направился прочь. Покинул этот вагон и договорился с проводником в соседнем, уплатив ему на руку. Те брали пассажиров, если нет мест, у себя в купе устраивали. Денег не было, всё Тане оставил, так лишь мелочёвка, так что дал в качестве оплаты наручные часы. Дорого, но другого выхода не было. Поезд тронулся, когда я мешок на полке пристраивал, так что угостившись чаем, стал подрёмывать пока не заснул, баюкая в руках гитару. Не хотелось бы, чтобы она пострадала. Похоже, у меня много работы будет на ночь.