– Вы с Лидией положите Худа мне на левое плечо, потом поднимите Гарри. Оставайтесь рядом. Мы просто идем, помните об этом. Не пытайтесь прятаться. Если нас подстрелят, я извинюсь, когда представится случай.

– Звинис сйчас.

– Хорошо, Худ, я сожалею, что из-за меня нас всех прикончили.

– Сйдет.

– Пошли.

Глава 7

Кровоточащее сердце

«Когда они это увидят…»

Хесус Пьетро содрогнулся, видя, как его телохранители попятились. Они не хотели ходить – и не могли отвернуться.

«Когда они это увидят, у них уже не будет веры в свои пистолеты».

У охранника в виварии, конечно же, было оружие – пистолет. Вероятно, полицейский не догадался вовремя его достать. Второго шанса ему не дали. И теперь он похож на вывалившийся из транспортировочного контейнера груз в банке органов.

Хобарт, чей труп валялся в дальнем конце вивария, выглядел не лучше. Хесус Пьетро сознавал свою вину. Он не желал Хобарту подобной судьбы.

Не считая тел, виварий пуст. Само собой.

Хесус Пьетро огляделся еще раз – и заметил темные разводы на блестящей металлической поверхности двери.

Это своего рода символ, никаких сомнений. Символ чего? У Сынов Земли это круг с очертаниями американского суперконтинента. Но тут – ничего похожего; совершенно незнакомый знак. Но он нарисован человеческой кровью.

Две широкие дуги, симметричные относительно вертикали. Внизу три маленькие замкнутые кривые, круги с хвостиками. Головастики? Микроорганизмы?

Хесус Пьетро потер глаза ребрами ладоней. Позже он спросит у арестантов. Сейчас не до этого.

– Примем, что они кратчайшим путем направились к главному входу, – проговорил он.

Если охранники и удивились его размышлениям вслух, то отреагировали так же, как давно научился реагировать майор Йенсен. Они промолчали.

– Идем, – сказал Хесус Пьетро.

Налево, направо, вниз по лестнице… В коридоре лежит истерзанный, растоптанный труп в форме реализатора. Хесус Пьетро миновал его, не нарушив чеканной поступи. Дойдя до стальных аварийных дверей, воспользовался ультразвуковым свистком. Когда двери поднялись, охранники напряглись.

Два ряда искалеченных трупов и очередная стальная дверь. Ни дать ни взять картина после взрыва в банке органов. Так и следует думать об этих людях. Не стоит вспоминать, что они находились под защитой Хесуса Пьетро. Большинство из них даже не полицейские, а гражданские: врачи, электрики.

Какой ценный урок извлечет охрана Госпиталя! Хесус Пьетро чувствовал себя больным. Это проявлялось только в необычной бледности, но ее он не мог контролировать. Он прошел отрезок коридора, храня отчужденно-равнодушное выражение. Стальные двери поднялись с его приближением.

Колонисты лежали вповалку у этой и следующей стальной двери, словно они пытались выбраться из ловушки даже в бессознательном состоянии. Один из полицейских вызвал по телефону людей с каталками.

Хесус Пьетро стоял над грудой тел мятежников.

– Я еще никогда не ненавидел их по-настоящему, – сказал он.

– Келлр, вклчи г’роск.

– Что?

Мэтт не мог отвлечься. Он управлял одной рукой; машина качалась и взбрыкивала, словно испуганный жеребец.

– Ги-рро-скко! – выговорил Худ, напрягшись.

– Так, вижу. Что мне с ним делать?

– Вкллчи.

Мэтт перебросил переключатель гироскопа на «вкл». Что-то позади него зажужжало. Машина задрожала, потом выровнялась и пошла вверх.

– Лммли.

Мэтт нажал кнопку. Начался разгон.

– Лейни, пмги псмтрет.

Худ привалился к левому переднему окну, Гарри Кейн был посередине, а Мэтт – справа. Дотянувшись с заднего сиденья, Лейни поддержала голову Худа, высунувшегося из окна.

– Пвррни.

– Как?

– Рручк… ррули.

– Ручка? Вот эта?

– Дда… идьот.

– К сведению, – произнес Мэтт ледяным голосом, – я пролетел на машине весь путь от подвала Гарри до Плато Альфа. Причем управлял впервые в жизни. Само собой, я не могу знать, для чего служат все эти штуковины.

– Пррвилно. Тепрь пррямо, пока я нне сскажу.

Мэтт отпустил ручку. Машина уже двигалась сама.

– Мы летим не к коралловым домам, – сказал он.

– Нет. – Гарри Кейн говорил медленно, но понятно. – В коралловых домах Реализация будет искать нас в первую очередь. Я не смог бы переправить всю сотню людей туда, куда мы направляемся.

– И куда же?

– В большой незанятый особняк, принадлежащий Джоффри Юстасу Парлетту и его семейству.

– А где сам Джоффри Юстас Парлетт?

– На Йоте, вместе с семейством развлекается на небольшом общественном курорте. У меня, Келлер, есть контакты на Плато Альфа.

– Парлетт. А это не…

– Его внук. Миллард Парлетт жил с ними, но он готовится произнести речь. Вот-вот должен начать. Передающая станция на Ноб-Хилле далеко отсюда, здешние хозяева уехали, поэтому он, вероятно, останется у других родственников.

– Все равно опасно туда лезть.

– Кто бы говорил.

Неуклюжий комплимент опьянил Мэтта не хуже выпитых подряд шести бокалов сухого мартини. Он сделал это! Он проник в Госпиталь, освободил узников, навел шороху, оставил свой знак и ушел свободным и невредимым!

– Можно спрятать машину и подождать, пока пройдет ажиотаж, – сказал он. – Потом вернемся на Гамму…

– И оставим моих людей в виварии? Я не могу так поступить. И еще есть Полли Турнквист.

Полли. Девушка, которая… Да.

– Я не мятежник, Гарри. Честно говоря, пришел только для того, чтобы вытащить Лейни. Вашу спасательную операцию могу бросить в любое время.

– Келлер, думаешь, Кастро так просто тебя отпустит? Он знает, что ты был среди арестованных. Выследит, где бы ты ни прятался. Кроме того, я не могу отдать тебе машину. Она нужна для нашей спасательной операции.

Мэтт поморщился. Авиамобиль принадлежит ему, ведь он сам его угнал. Но с этим можно разобраться позже.

– Почему ты упомянул Полли?

– Она видела посадку рамробота. Кастро, вероятно, обнаружил у нее снимки. Он мог ее допросить, чтобы выяснить, кто еще знает.

– Знает что?

– Я тоже не знаю. Полли – единственная. Но это должно быть дьявольски важно. Так думала Полли, так, видимо, считал и Кастро. Ты ведь не в курсе, что прилетал рамробот?

– Нет.

– Это держится в секрете. Раньше они никогда так не поступали.