— Теперь ты знаешь все. Но предупреждаю, если проболтаешься до того как мы возьмем Хорошего Человека или тех, кого он пошлет, я лично превращу твою жизнь в ад. И поверь это не угроза, это предупреждение. Все поняла?

Аня кивнула и сказала:

— Я поклясться могу, если хочешь.

— Мне не надо твоих клятв или обещаний. Просто имей в виду: я всегда выполняю свои обещания. Да, и не путайся у нас под ногами, не ходи за нами по школе и тем более после школы, — более миролюбиво ответил Берк.

— Но ты же с Лешей ходишь, — произнесла она, пытаясь спорить.

— Я — Охотник, Лешка — приманка, — жестко ответил Берк, — если за ним придут — начнется заварушка. Он будет защищает себя, я — его. А ты ту ни причем. Ладно, хватит, я ничего больше говорить не буду. Тебя предупредили и все. Больше на эту тему не говорим. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Аня. Поезд скоро затормозил у их станции и ребята вышли из вагона. Когда они поднялись из метро на улицу были уже сумерки.

Темнело. На западе алел закат. Уличные фонари светили желтым мертвым светом, а вечерняя прохлада сменилась откровенным холодом. Осень показывала, что она все-таки вытесняет лето. Они прошли к алешиному дому, который был ближе аниного и Алеша предложил:

— Давайте Аню до дома проводим!

— И так поздно, — недовольно проворчал Берк, но решил, что Аню проводить надо, а то неудобно как-то получается, не по-мужски. Они проводили ее до подъезда.

Перед тем как войти туда, Аня обернулась чтобы попрощаться. Она посмотрела на ребят и мягко сказала:

— Спасибо! — она не знала что еще можно сказать этим мальчикам. У нее такого дня никогда еще не было и она чувствовала, что и не будет. Она поглядела на них снова. Берк, стоящий в середине с большой спортивной сумкой, Алек слева небрежно откинул полу куртки и справа — Алеша, нежно и грустно смотрящий на нее. И тут она поняла, что может еще сказать и даже сделать для них.

— А можно я вас нарисую? — спросила она, — всех.

— Ну, рисуй, если хочешь, — разрешил Берк, — мне как-то все равно.

— Только не карикатуру, — ответил Алек, — мы не «Три богатыря».

— Я тоже согласен, — улыбнулся Алеша, — я знаю, ты хорошо рисуешь.

— Тогда до завтра, спасибо вам всем еще раз, — попрощалась Аня и тоже улыбнулась. Она повернулась и скрылась в подъезде. А Берк, Алек и Алеша направились домой.

У дома Берк сказал Алеку:

— Слушай, ты иди, а мне Лешке еще пару слов сказать надо, наедине.

Алек обиженно поджал губы, бросил Алеше «Пока» и пошел к подъезду. Берк прошел по двору к небольшой скамейке у старой березы.

— Присядем, — предложил он Алеше и сам сел на скамейку. Алеша сел рядом.

— Вот что Леш, — спокойно и серьезно начал Берк, — я это хотел тебе раньше сказать, но ты был не готов, мог не понять. А сейчас я вижу, что ты дорос до понимания, — Берк сделал паузу, подбирая нужные слова, — ты получил в свое распоряжение страшное оружие — сверхкрасоту, или как его официально называют доминантизм. Я не знаю кто тебе его дал, бог, черт или судьба, это сейчас не важно. Важно то, как ты им воспользуешься. Его можно повернуть в разные стороны: можно калечить и убивать души людей, а можно врачевать их, помогая обрести веру в лучшее. В тебя будут влюбляться многие девчонки, некоторые уже влюблены. Мальчишки тоже захотят дружить с тобой. И вот тут ты почувствуешь власть. Это будет самое трудное испытание для тебя. Ты сможешь оказывать влияние на людей. А вот каким будет это влияние — зависит только от тебя. Я больше не буду тебя учить и помогать советами. Я что называется поставил тебя «на крыло», но дальше лететь тебе придется самому. С завтрашнего дня я не буду командовать тобой. Ты свободен, — Берк снова сделал паузу, Алеша внимательно его слушал, — мне осталось только перекачать тебе тот файл, о котором я говорил утром. Дальше начинается твой путь, и ты будешь сам принимать все решения.

Берк замолчал. Алеша смотрел себе под ноги и думал над тем, что он сейчас услышал. Они сидели в полумраке, свет уличных фонарей сюда не доходил.

— Берк, а принимать решения — это сложно? — спросил Алеша.

— Нет, не очень, — ответил Берк, — надо только хорошо представлять что получаешь в одном варианте и что в другом, в этом и заключается вся сложность. Трудно заранее это просчитать.

— Но если я всем буду нравиться, не могу же я разорваться? Мне что со всеми девчонками, которые в меня влюбятся спать надо? — опять спросил Алеша.

— Нет, конечно не надо, — Берк не смог сдержать улыбки, впрочем в темноте Алеша ее не заметил, — но и отказать можно по разному. Можно грубо послать, нанеся человеку рану, а можно объяснить, что ты ее не любишь, но если она так хочет, то можешь дружить с ней. Влюбленным надо немного: находиться рядом, поговорить. Вот и все. Этому легко научиться. Надо быть просто добрым.

— А если нахально начинают приставать? — задал вопрос Алеша.

— Если нагло и грубо? То тогда да, надо отшивать и отшивать жестоко, чтобы в другой раз не повадно было приставать, — подтвердил Берк.

— Боюсь я не справлюсь, это сложно, — обречено ответил Алеша, — я не умею разбираться в людях как ты, а тем более в девочках.

— Справишься, чутье у тебя развито, ты это на примере Ани доказал. Ты прислушивайся к нему больше и будь добрым. Вот и все, остальное придет с опытом, — Берк поежился, — холодно стало, пошли по домам.

— У меня последний вопрос, — произнес Алеша, — почему я? Почему я должен все это делать, почему я не могу быть обыкновенным?

— Не знаю, — пожал плечами Берк, — а почему ты родился доминантой, а я Охотником? Почему вообще появились доминанты и чем все это закончиться? Я не знаю ответы на эти вопросы, и многие другие.

— И что ты делаешь? — медленно проговорил Алеша.

— Иду вперед, просто иду вперед и не оглядываюсь, — ответил Берк, — а там видно будет. Ладно пошли, а то наверно твои родители на ушах стоят. А Макс меня поминает разными словами.

— Берк, а как быть с моим пением? — Алеша решил все выяснить до конца, понимая серьезность этого разговора.

— Это всего лишь продолжение твоего доминантизма, так сказать довесок. И солидный. Он увеличит силу твоего воздействия, но повторяю, как ты им распорядишься — твое дело. Ты теперь все решаешь, — ответил Берк.

— Но люди по разному реагируют, — парировал Алеша, — у них разные эмоции.

— Их эмоциями управляешь ты! Ты заставил нас сегодня летать и почувствовать свободу полета, ты показал нам, что есть любовь и как это прекрасно! Так управляй этим, а вот как управлять — думай сам, — ответил Берк, — да, чуть не забыл спросить, а почему ты на английском поешь?

— Слова отвлекают, они часто мешают передать настроение, хотя я иногда и на русском пою, если стихи правильно подобраны. Это даже усиливает эффект, но стараюсь не петь, опасно это, — ответил Алеша, — ты же сам видел.