Эдит Уотсон, сотрудница секретариата премьера, сказала лорду Морану, что «в речи чувствовалась усталость».

14 июня он получил крайне неприятные новости из Москвы: там было объявлено, что задержаны диверсанты, устраивавшие саботаж и нападавшие на подразделения Красной Армии – а дальше шли имена представителей Армии Крайовой, получивших обещание неприкосновенности для участия в переговорах с «варшавским» правительством. Они были арестованы НКВД вопреки данным в Ялте обещаниям.

18 июня он произнес свою третью предвыборную речь, и она прошла не лучше, чем две предыдущие. Жена Черчилля, Клементина, писала младшей дочери, Мэри:

«Папа расстроен, он думает, что он потерял свой ораторский дар».

Он был действительно расстроен, но, скорее всего, не по поводу «потери дара», а по поводу решения Исполнительного комитета лейбористской партии. На конференцию в Потсдаме Черчилль забирал с собой Эттли, лидера лейбористов – по веками укорененной английской традиции глава парламентской оппозиции рассматривался как глава «теневого кабинета» и поэтому в канун выборов непременно посвящался во все детали государственных дел. Ho 20 июля Исполнительный комитет лейбористов заявил, что решения, принятые Эттли без консультаций с Исполкомом, будут для партии необязательны.

Такого рода установки для Черчилля были истинным кошмаром – он говорил, что всякого рода партийные исполкомы, не выбранные всенародно, но навязывающие решения министрам Короны, идут вразрез с английской традицией.

Ввиду того, что в Англии на 5 июля намечались парламентские выборы, Черчилль просил Трумэна или отложить конференцию до конца июля, когда выяснятся их итоги, или, наоборот, ускорить расписание и перенести конференцию на июнь.

Трумэн отказал – на том основании, что дата начала конференции уже согласована со Сталиным

Выборы, как и было назначено, прошли 5 июля.

7 июля Черчилль улетел в Бордо, в короткий отпуск. Он взял с собой только младшую дочь, Мэри. Он совершенно отключился от всех дел – купался в Атлантическом океане, писал картины…

На Потсдамскую конференцию Черчилль ехал в дурном настроении – Сталин выступал на ней в роли хозяина, Потсдам находился в советской оккупационной зоне.

Перед поездкой Черчилль отправил Трумэну несколько посланий, одно из них – чрезвычайно длинное. Он просил президента о трех вещах.

1. Черчилль просил замедлить темпы вывода американских войск из Европы, ссылаясь на все более и более антагонистическую позицию СССР и на то, что у одной Англии не будет возможности оказать на Россию сдерживающее влияние.

2. Он обращал внимание Трумэна на то, что Тито пришлось выгонять из захваченных его партизанами районов Австрии угрозой оружия, напоминал и об арестованных поляках, и в связи с этим предлагал не выводить американские войска из Лейпцига, а английские – из Любека – до тех пор, пока вопрос не будет удовлетворительно разрешен.

3. Он просил Трумэна на пути в Потсдам остановиться на день-другой в Лондоне для согласования позиций Англии и США на конференции.

Трумэн ему отказал по всем пунктам. Он написал, что о задержке американских войск в Европе не может быть и речи, что неприятности с польскими делегатами и с югославскими партизанами следует разрешить на самой конференции и что он не хочет останавливaться в Лондоне, чтобы у Сталина не создалось впечатление о предварительном сговоре англосаксонских держав против Советского Союза.

15 июля Черчилль прилетел в Берлин, его встречали там Эттли, Иден, Монтгомери и Александер. Монтгомери отметил потом, что премьер постарел лет на десять.

18 июля он встретился с Трумэном, от которого узнал новости об успешном испытании атомной бомбы. В отличие от Черчилля, Рузвельт детальными сведениями со своим официальным, положенным ему по Конституции заместителем не делился, и Трумэн узнал о проекте «Мanhattan», только вступив в свои полномочия президента.

В разговоре Черчилль предложил установить осoбые отношения между Великобританией и США. Очередное предложение Черчилля, которое Трумэн отклонил. Он сказал:

«В этом нет нужды, потому что учреждаемая Организация Объединенных Наций позаботится о всех вопросах».

Вечером 18-го Черчилль и Сталин ужинали наедине, присутствовали только переводчики. Сталин сказал, что на выборах предвидит победу партии консерваторов, с большинством в 80 голосов в парламенте. Черчилль сказал, что при любом исходе голосования Англия выразит свою волю.

Они обменялись любезностями.

Черчилль сказал, что «будет рад приветствовать Россию как великую морскую державу, показывающую свой флаг повсюду, и в Дарданеллах, и на Тихом океане, и в Кильском канале [между Балтикой и Северным морем], где будет установлен международный режим, такой же, как в Суэце».

Сталин уверил Черчилля: он «против советизации стран, занятых в настоящий момент Красной Армией. Они должны иметь свободные выборы».

Оба собеседника вряд ли были искренни друг с другом.

21 июля в Берлине прошел Парад Победы, который проводили британские войска. Перед выстроившимися на парад частями проехали два джипа: в первом был премьер-министр Англии Уинстон Черчилль, во втором – лидер оппозиции Клeмент Эттли.

Приведем цитату из мемуаров Джона Пека, члена секретариата Черчилля:

«Меня – и, возможно, многих других – поразило, насколько странно было то, что Черчилля, великого военного лидера, без которого мы в Берлине не оказались бы никогда, солдаты приветствовали куда тише, чем мистера Эттли, который, каким бы большим ни был его вклад в работу правящей коалиции, до сих пор не сделал никакого заметного вклада в руководство военными действиями».

23 июля 1945 года Черчилль дал обед в честь Сталина и Трумэна. Во время одного из тостов Сталин внезапно спросил Черчилля, возражавшего ранее против создания русской военно-морской базы в Дарданеллах: не будет ли он возражать против создания такой базы в Греции, в порту Дедегатч (Dedeagatch), сразу у выхода из проливов? Черчилль поглядел на него и сказал, что «всегда поддерживал идею свободы морей для России».

В переводе с дипломатического на обычный человеческий – вежливое «нет».

24 июля на пленарной сессии Потсдамской конференции Черчилль уже и формально отверг предложение Сталина об учеждении советской военно-морской базы в зоне Проливов. Он отказался также использовать силу для возвращения в Россию 10 000 бывших русских военнопленных, сражавшихся в рядах вермахта и попавших в плен к англичанам. На вопрос советской делегации – «как это согласуется с подписанными в Ялте соглашениями?» – он ответил: «не все соглашения, подписанные в Ялте, выполняются и советской стoроной».

25 июля Черчилль и Эттли улетели в Англию – результаты выборов должны были быть объявлены в этот день. Тот из них, кто стал бы премьером при новом составе парламента, должен был вернуться на конференцию через два дня – то самое неудобство, о котором Черчилль писaл Трумэну и с которым Трумэн не посчитался.