Бабушкино послание помогло ей во всем разобраться. Как ни странно, откровения Теттси не испугали и не ошеломили Маретэн. Наоборот, она почувствовала, что в первый раз за долгое время все встало на места и в ее жизни появилась цель.

Теттси была права — ей не пришлось долго раздумывать. В правильности того, на что она решилась, Маретэн не сомневалась. Интуиция подсказывала, что она не ошибается.

Маретэн обернулась к Сорннну и заглянула ему в глаза.

— Я приняла решение. Я, Маретэн Стогггул, буду продолжать дело Теттси.

— Обратного пути нет.

— Я не собираюсь отступать. Ни за что.

Маретэн чувствовала радостное возбуждение и страх, но нисколько не сомневалась в том, что поступает правильно. От глубоких переживаний дрожали руки, она снова подумала о Теттси, о том, что к старости она, как и бабушка, хотела бы гордиться тем, как прожила жизнь.

Только сейчас до нее дошло, для чего Сорннн взял ее в этот клуб. По сути, это было воплощение мечты Элевсина Ашеры в миниатюре — маленькая модель города, где кундалиане и в'орнны живут вместе в гармонии и мире.

Атмосфера клуба, лица и фигуры танцующих оживали под ее кистью. Сейчас Маретэн смотрела на них глазами Сорннна и понимала, что они представляют собой силу, с которой придется считаться всем.

С огромной неохотой Курган вернулся к невыносимо скучным обязанностям регента. Он понял, что ему претит дипломатический политес и формальности протокола. Все те, с кем правитель сталкивался, раздражали его безмерно, как и мелкие обязанности, которыми он постоянно был завален.

Неудивительно, что при первой же возможности регент устраивал перерывы, наблюдая за прохожими с балкона или покуривая лаагу. Ему нравилось, как густой дым заполняет все кругом и успокаивает нервы. Забывшись, Курган представлял себя великаном, способным проглотить дворец целиком. Он широко открывал рот и глупо усмехался.

Часто ему хотелось кого-нибудь убить. Тогда регент спускался в камеры, выстроенные по приказу гэргона прямо под дворцом, и выбирал жертву. Насвистывая охотничью песенку, которой много лет назад его научил Старый В'орнн, Курган принимался мучить несчастного с самым беззаботным и счастливым видом.

Неминуемая смерть заключенного, всегда наступавшая слишком рано, злила его еще больше, и регент срывался на первом попавшемся хааар-кэуте.

Возможно, поэтому в тот день Курган, уставший от окружавшей его суеты, не пошел в камеры. Он остался просто курить на балконе и разглядывать прохожих.

Вспоминая Куриона и их разговор, регент заметил молодую кундалианку. Курган был почти уверен, что видел ее и раньше, с этого самого балкона, если его не подводила память. Это ее он взял силой у ручья несколько месяцев назад, когда еще был жив Аннон. Их последняя охота вместе…

Выбросив окурок, правитель подозвал хааар-кэута. Молодой кхагггун появился почти моментально, и Курган показал ему на девушку, еще не успевшую скрыться в толпе.

Пока хааар-кэут распоряжался относительно девушки, Курган вернулся в комнату и изучил последний отчет Рады. Порой он сомневался, правильно ли поступил, завербовав ее. Пока ценной информации от Рады не поступало. «С другой стороны, — подумал правитель, — от добра добра не ищут». Он услышал о недовольстве среди кхагггунов. Рада упоминала об этом уже во второй раз. Так разве он не приказал Олннну Рэдддлину провести разъяснительную работу, унять недовольства в нижнем эшелоне кхагггунов? Чем же занимается звезд-адмирал? И к тому же командующий так и не поймал Реккка Хачилара и кундалианскую ведьму Джийан…

Регент так сильно ударил кулаком по столу, что в комнату ворвались хааар-кэуты с мечами наголо. Раздраженно махнув рукой, Курган велел им убираться.

В Н'Луууру Рэдддлина!

Услышав голоса, правитель нетерпеливо обернулся, предполагая встретить хааар-кэутов с кундалианкой. Вместо них Курган увидел входящего на террасу Олннна Рэдддлина. Сейчас он ему устроит!

Регент подошел к ничего не подозревающему звезд-адмиралу и шумно вдохнул воздух.

— Что за запах? От вас воняет поражением, будто навозом.

Звезд-адмирал нашел в себе силы рассмеяться, но Курган видел, как сильно он уязвлен.

— Рад видеть вас в таком хорошем настроении, регент, — начал Олннн. — У меня хорошие новости.

— Вы принесли голову проклятого рэнннона?

— Нет, регент.

— Значит, этой счеттты Джийан.

— Нет, регент.

— Тогда где же хорошие новости? — заорал Курган.

— Мы арестовали предателя, который снабжал оружием кундалианское Сопротивление.

Регент раскрыл рот от удивления.

— Правда? И кто же этот предатель?

— Баскир Броннн Палллн.

— Как интересно. — Курган приложил ладонь ко рту. — Ни за что бы не подумал… Хотя почему бы и нет? Мой отец здорово его провел, когда назначил прим-агентом другого. Естественно, с этой должностью Палллн бы не справился. Удивительно, что у него хватило ума на предательство…

— Так или иначе, это он.

Курган кивнул.

— И где же он сейчас? В пыточной камере?

— Нет, регент. Согласно протоколу, подозреваемые в преступлениях против в'орннов до того, как предстать перед судом, содержатся в кхагггунской тюрьме.

— Плевать мне на протокол. Приведите его сюда! Хочу допросить эту гниду сам.

— Увы, регент, нельзя…

— Нельзя? — закричал Курган. — С каких это пор звезд-адмирал указывает, что мне можно, а что нельзя?!

— Регент, я имел в виду только то… Только то, что верховное командование будет недовольно этим нарушением…

— Довольно болтать, звезд-адмирал! — Курган повелительно махнул рукой. — Выполняйте приказ.

— Есть, сэр!

— Можете идти. У вас и так полно дел.

Едва Олннн отвернулся, лицо Кургана расплылось в улыбке. Он радостно потер руки. «Ну наконец-то, пора заняться чем-то более приятным! Скорее бы!»

Через несколько секунд вернулся молодой хааар-кэут с кундалианкой. Курган должен был обрадоваться, но его лицо не выразило ничего, кроме досады. При ближайшем рассмотрении это оказалась не та девушка, которую он изнасиловал у ручья.

Курган выругался.

Аннон умер, а та девушка навсегда исчезла.

Все же Курган решил не отпускать кундалианку. Налетев на нее, словно разъяренный хищник, он взял ее одним резким движением. Регент был нарочито груб, впиваясь ногтями в нежную кожу девушки. Она не издала ни звука, даже не вскрикнула, и это еще больше взбесило Кургана. Он вцепился в ее густые темные волосы. Перед глазами мелькали лица Куриона и Нита Батокссса. Курган покрепче зажмурился, пытаясь вспомнить тот летний закат и лицо девушки, не выходившей у него из головы.