Но на это не оставалось времени. Он искал не воздух — он искал Джульетту. Миллер позволил себе потянуться. Мышечные зажимы в шее и спине угрожали перейти в судороги. Уровень CO2 в скафандре все еще превышал допустимый, несмотря на насыщение смеси свежим кислородом. Скафандр требовал техобслуживания и замены фильтра. Придется ему потерпеть. Бомба в тележке за спиной многозначительно молчала.

Он должен найти. Где-то в лабиринте коридоров и комнат мертвого города была Джули Мао, гнавшая их к Земле. Он выследил четыре горячих пятна. Три оказались достойными кандидатами для прежнего его плана — провода и черные чужие волокна свивались там в огромные узлы, напоминающие мозг. Четвертым оказался дешевый лабораторный реактор, готовый перегреться. Он уделил пятнадцать минут на аварийное отключение и, может, зря потратил время. Но нигде не было Джули. Даже придуманная Джули исчезла, словно мысль о том, что настоящая девушка еще жива, вытеснила призрака. Миллеру недоставало ее присутствия, хотя бы в форме бесплотного видения.

По медотсеку прошла волна, все щупальца приподнялись и опали, как железные волокна, под которыми провели магнитом. Сердце у Миллера зачастило, адреналин пошел в кровь, однако явление не повторилось.

Он должен был ее найти. И найти скоро. Он чувствовал, как подтачивает его усталость, как мелкие зубки впиваются в подсознание. Он уже мыслил не так ясно, как хотелось бы. Будь это на Церере, он бы пошел в свою нору, отоспался сутки и вернулся к проблеме на свежую голову. Но здесь подобное не годилось.

Полный круг. Он описал полный круг. Когда-то, в другой жизни, он взялся найти ее; потом, потерпев поражение, взялся отомстить. А теперь у него снова появился шанс найти ее и спасти. А если он не сумеет, хлипкая скрипучая тележка за его спиной сгодится для мести.

Миллер покачал головой. Слишком часто теперь повторялись такие минуты, когда он уходил в свои мысли. Он покрепче ухватил тележку с бомбой, навалился на рукоять и двинулся дальше. Станция вокруг скрипела, как скрипели, по его представлениям, древние корабли, когда шпангоуты сгибались под ударами соленых волн или в великом перетягивании каната приливов между Землей и Луной. Здесь кругом был камень, и Миллер мог только гадать, что за силы действуют на него. К счастью, эти силы не прерывали сигнал между его ручным терминалом и грузом. Ему не хотелось бы по случайности распасться на составляющие атомы.

Становилось все яснее, что ему не обойти всей станции. Он знал об этом с самого начала. Если Джули затаилась — забилась в какую-то нишу или нору, как умирающая кошка, — ему ее не найти. Миллер превратился в игрока, поставившего все деньги на интуицию. Звучание Эроса изменилось, новые голоса напевали что-то на хинди. Детская песенка, которую Эрос гармонизировал с нарастающим хором своих голосов. Теперь, когда Миллер научился слушать, он различал голос Джули, вплетавшийся в другие. Может, он всегда был здесь. Бессилие стало острым, как боль. Она так близко, а ему к ней никак не добраться.

Он потащился обратно к основным коридорам. Госпитальные отсеки — тоже подходящее место для поисков. Правдоподобно. Тщетно. Он заглянул в две коммерческие биолаборатории. Ничего. Он попытал счастья в морге, в полицейских баках. Проверил даже хранилище для улик, где контейнеры с контрабандной наркотой и конфискованным оружием устилали пол, как дубовые листья в одном из больших парков. Все это когда-то что-то значило. Все было частями маленьких человеческих драм, ожидало, что его вынесут к свету, предъявят на суде или хотя бы на разбирательстве. Все эти мелкие репетиции Судного дня теперь откладывались навечно. И все решения были спорными.

Что-то серебристое пролетело над ним быстрее птицы, потом еще, потом целая стайка пронеслась над головой. Свет играл по живому металлу, блестящему, как рыбья чешуя. Миллер наблюдал за импровизациями чужой молекулы.

«Нечего тебе здесь торчать, — сказал Холден. — Перестань суетиться, выходи на верный путь».

Миллер оглянулся через плечо. Капитан, реальный и нереальный, занял место его внутренней Джули.

«Вот это интересно», — подумал Миллер.

— Я понимаю, — сказал он. — Просто… я не знаю, куда она ушла. И… ну, погляди вокруг. Отличное место, нет?

«Ты сумеешь ее остановить, или остановлю я», — сказал Холден в его воображении.

— Если б только знать, куда она ушла, — ответил Миллер.

«Она не ушла, — сказал Холден. — Никуда не ушла».

Миллер обернулся к нему. Серебряный рой мельтешил над головой, гудя, как насекомые или плохо отрегулированный двигатель. Капитан выглядел усталым. Воображение Миллера окрасило пятнышками крови углы его губ. И это уже был не Холден. Это был Хэвлок. Тоже землянин. Его старый напарник. А потом это была Мусс, с глазами, мертвыми, как у него самого.

Джули никуда не уходила. Миллер видел ее в комнате отеля, давно, еще когда не верил, чтобы что-то, кроме газов разложения, могло заставить мертвых двигаться. Давным-давно. Они завернули ее тело в мешок для переноски. И унесли куда-то. Ученые «Протогена», заполучив ее, выделили протомолекулу и рассеяли перестроенную плоть Джули по станции, как пыльцу над лугом. Они отдали ей станцию, но прежде должны были подобрать для нее безопасное место.

Надежное хранилище. Пока они не нашли способа распылить ее, им требовалось место, чтобы ее удержать. Как будто это можно было удержать. Вряд ли они дали себе труд прибрать за собой после того, как получили то, что им требовалось. Вряд ли эта станция могла еще кому-то пригодиться, значит, есть хороший шанс, что Джули еще здесь. Это сужало возможность выбора.

В госпитале были изоляторы, но «Протоген» едва ли решился бы использовать помещения, где непричастные врачи и сиделки могли задуматься над происходящим. Излишний риск.

Хорошо.

Они могли поместить ее на промышленную станцию в порту. Там хватает мест, которые обслуживаются только удаленными манипуляторами. Но и там оставался риск, что ее обнаружат или начнут задавать вопросы прежде, чем ловушка будет налажена.

«Наркотики, — заговорила в его сознании Мусс. — Тебе нужна изоляция и контроль. Извлечь вирус из мертвой девушки и извлечь наркотик из макового семени — может, и разная химия, но все равно преступление».

— Хорошая мысль, — признал Миллер. — И рядом с уровнем казино… нет, не годится. Казино было второй стадией. Первой — радиационная страшилка. Они загнали людей в убежище и сварили их, чтобы досыта накормить протомолекулу, а уже потом заразили уровень казино.

«Так где бы ты стал стряпать наркотики, чтобы поблизости от радиационного убежища?» — спросила Мусс.

Серебряная струйка над его головой завернула влево, потом вправо, пролилась дождем, и каждая капля оставляла за собой дымный след.

— Будь у меня доступ? В резервном центре контроля жизнеобеспечения. Это закрытое помещение. Туда не заходят, разве что для переборки инвентаря. И все необходимое оборудование там нашлось бы. Довольно удобно.

«А „Протоген“ захватил службу безопасности Эроса еще до того, как заместил ее гангстерами, — с безрадостной улыбкой напомнила Мусс. — Видишь? Я не сомневалась, что ты додумаешься».