Говард объединил эту базовую идею с еще одной переработанной легендой Булфинча, о Дафне и Аполлоне, но поменял их ролями. Хотя Аполлон был богом, а Дафна — смертной, Говард сделал Атали богиней, а Конана смертным. В оригинале Купидон пустил в Аполлона стрелу, пробудившую в нем любовь к Дафне. Говард сохранил идею об обезумевшем от любви Аполлоне (вернее, обезумевшем от страсти Конане), который преследовал девушку, пока она не обратилась за помощью к своему богу-отцу:

Аполлон любил ее, и страстно желал заполучить. [...] Он всюду следовал за ней. Она убегала от него быстрее ветра и ни на мгновение не уступала его мольбам. [...] Нимфа бежала дальше, оставив не услышанными его просьбы. И даже на бегу очаровывала его. Ветер развевал одежды, и ее распущенные волосы свободно ниспадали. Бог потерял терпение, видя, что все у говоры отвергаются, и, подгоняемый Купидоном, пустился следом за ней. Казалось, будто гончая преследует зайца, раскрыв пасть с готовностью схватить добычу, но жертва постоянно от нее ускользает. Так бежали бог и дева — он на крыльях любви, она на крыльях страха. Но преследователь, однако, более быстр и нагоняет ее, его тяжелое дыхание касается ее волос. Ее силы начинают иссякать, и, готовая упасть, она взывает к своему отцу, речному богу: «Помоги мне, Пеней! Пусть земля расступится и поглотит меня, или пусть изменится мая внешность, навлекшая на .меня эту опасность...» (Булфинч; сравните со словами Говарда: «О мой отец, спаси меня!»)

Судя по всему, Говард говорил Кларку Эштону Смиту правду, когда писал: «Эпизод рождался за эпизодом столь быстро, что я едва за ними поспевал. В течение недель я только и делал, что писал про приключения Конана». После того как Говард послал «Феникса на мече» и «Дочь ледяного исполина» Фэрнсуорту Райту в начале марта 1932 г., он даже не стал ждать, примут их или отвергнут, прежде чем начать очередной рассказ — «Бог из чаши».

Для «Бога из чаши» потребовалось три черновика, прежде чем результат удовлетворил Говарда. На этот раз Говард, вероятно, позаимствовал имена и названия из «Жизнеописаний» Плутарха, некоторые из них уже были упомянуты в перечне имен и стран, подготовленном Говардом, когда он писал «Феникса на мече». Сравните имена из Плутарха с их эквивалентами в рассказе Говарда: Эйнарус (Энарус), Деметриус (Деметрио — Говард ошибочно использовал Деметриуса трижды в первом черновике рассказа), Постумиус (Постумо), Дион (Дионус), Ареус (Арус), Девкалион (Девкалион на странице с заметками, Каллиан [Note3 - Публико] в рассказе) и Петинус (как [Note4 - Азтриас] Петаниус). Действие рассказа происходит в Нумалии (у Плутарха упоминается Нумантия), а Паллиано-ва дорога, несомненно, соответствует Аппиевой дороге. Как и в случае с «Фениксом», судя по всему, «влияние» ограничено заимствованием данных имен.

Говард писал эти рассказы очень быстро, один за другим, и его список имен и стран успел устареть. Вероятно, ощущая потенциал нового цикла, Говард начал писать эссе, ставшее известным как «Хайборийская эра». Потребовалось четыре последовательных варианта, прежде чем он удовлетворился результатом. Начавшись с короткого двухстраничного наброска, оно вскоре развилось в произведение на 8000 слов.

За многие годы широко распространилась идея, что Говард сначала написал «Хайборийскую эру», а уже потом рассказы. И родилась она, несомненно, по причине собственных амбициозных слов Говарда: «Когда несколько лет назад я начал писать рассказы о Конане, я подготовил «историю» его эпохи и людей того времени, чтобы придать ему и его сагам ощущение реальности».

Нет никаких сомнений, что у Говарда имелись определенные мысли насчет того, каким должен стать его Хайборийский мир, но никаких попыток систематизации не делалось, пока не были написаны первые три рассказа. Страна Зингара и море Вилайет (Внутреннее море) появились в первом варианте, Офин и Гундерланд — во втором, а Коринфия, Аргос, Офир и Туран — в третьем. Тогда же были подготовлены две очень похожие карты, а также краткие «Заметки о различных народах Хайборийской эры».

Из многих стран, впервые описанных в этих эссе и картах, некоторые так никогда и не были использованы или упомянуты в остальном цикле. Например, термин «Пограничное королевство» появляется лишь в этих документах, а другие просто отвергнуты. «На юге Стигии простираются черные королевства амазонок, кушитов, атлассцев, и смешанная империя Зембабве». Лишь кушиты попали в окончательный цикл. В 1936 г. Говард объяснил свою позицию в письме к П. Шуйлер-Миллеру:

«Я никогда не пытался нанести на карту южные и восточные королевства, хотя достаточно четко мысленно представлял их географию. Однако, описывая их, я ощущаю определенную свободу действий, поскольку представители народов западной Хайбории почти точно так же ничего не знали о народах и странах на юге и востоке, как жители средневековой Европы не знали об Африке и Азии. Описывая народы западной Хайбории, я ощущаю себя ограниченным известными и неизменными границами и территориями, но касательно остального мира я считаю возможным дать больше воли своему воображению. Таким образом, приняв определенную концепцию географии и этнографии, я вынужден ее придерживаться в интересах логической связности. Моя же концепция востока и юга не столь определенна и потому достаточно произвольна».

Говард оставался верным своей концепции Хайборийского мира в том виде, как она вырисовалась в его эссе. По мере того как он писал новые истории о Конане, к ней добавлялись страны и регионы. Однако это не мешало ему повторно использовать имена из отвергнутого рассказа. Например, название «Пунт» впервые было использовано в одном из незаконченных произведений как имя города, но в более поздних рассказах использовалось как название страны.

Закончив работу над этими документами, Говард написал план нового рассказа о Конане, в котором киммериец должен был выступать в роли вора в заморийском городе Маул. Говард решил не воплощать рассказ в жизнь, возможно, вследствие новостей, полученных от Фэрнсуорта Райта. В письме, датированном 10 марта 1932 года, Райт писал:

«Уважаемый мистер Говард! Возвращаю «Дочь ледяного исполина» в отдельном конверте, поскольку она меня не слишком интересует. Но «Феникс меча» [Note5 - так!] местами смотрится просто превосходно. Надеюсь, вы сумеете доработать его и снова прислать. Проблема заключается в двух первых главах. Рассказ начинается довольно скучно, как мне кажется, и читателю трудно сориентироваться. Первая глава хорошо заканчивается, а вторая отлично начинается, но после того, как подробно описана личность короля Конана, она выглядит слишком перегруженной текстом. Думаю, стоит переписать и самую последнюю страницу, поскольку она выглядит несколько слабовато после предшествующих ей событий».

Учитывая труд, вложенный Говардом в создание нового цикла, новость наверняка явилась для него ударом, тем более что «Бог из чаши», отправленный издателю несколько дней спустя после первых двух рассказов, был также отвергнут. «Бог из чаши» лег в архив.

Однако Говард остался достаточно высокого мнения о «Дочери ледяного исполина», чтобы отдать ее несколько месяцев спустя в один из фэнзинов — заменив имя Конан на Амра — под названием «Дочь ледяного короля». (Тем временем «Дочь ледяного короля», возможно, была безуспешно отправлена в другой журнал.) К тому времени, когда «Дочь ледяного короля» опубликовали в 1934 г., читатели, знакомые с рассказами о Конане, не могли не заметить, что имя Амра упоминалось в «Алой цитадели» (опубликованной в «Уэйрд тэйлз» за январь 1933 г.) как вымышленное имя Конана.