Ленни опять хватает его за яйца, сжимает, выкручивает, тянетвниз. Каллагэн кричит, мир перед его глазами сереет. Сила ухолит из ног, колениподгибаются.

— Он ПАДАЕТ! — радостно вопит Ленни. — Мо-Хам-м-мед А-лиПАДАЕТ! ВЕЛИКАЯ БЕЛАЯ НАДЕЖДА ВЫШИБАЕТ ДУХ ИЗ ЭТОГО КРИКЛИВОГО НИГГЕРА И СБИВАЕТС НОГ! Я ПРОСТО НЕ ВЕРЮ СВОИМ ГЛАЗАМ! — он имитирует Говарда Коселла и до тогохорошо имитирует, что Каллагэну, несмотря на жуткую боль, хочется рассмеяться.Он вновь слышит противный скрежет, и теперь ему связывают лодыжки.

Из угла Джордж-Норт приносит еще один рюкзак. Откидываетклапан, открывает, достает «Полароид». Наклоняется над Каллагэном, и внезапномир озаряется ярчайшей вспышкой. Каллагэн на несколько мгновений слепнет, потомвидит перед собой синий шар. Из шара доносится голос Джорджа-Норта.

— Напомни, что я должен сфотографировать его и потом. Онихотели получить оба снимка.

— Да, Норт, да! — голос маленького вибрирует от возбуждения,и Каллагэн понимает, что настоящие страдания только начинаются. Он вспоминает песнюДилана «Скоро пойдет сильный дождь» и думает: «Эта в большей степенисоответствует происходящему со мной. В большей, чем „Кто-то сегодня спас мнежизнь“».

Его окутал туман чеснока и томатов. Кто-то обедал витальянском ресторане, возможно, аккурат в тот момент он, Каллагэн, схлопоталпо физиономии в больничной палате. Из тумана появляется силуэт мужской фигуры.Здоровяк. «Кто нас нанял, значения для тебя не имеет, — говорит Джордж-Норт. —Главное в том, что нас наняли, а для всех, кто потом тебя вспомнит, ты — ещеодин радетель ниггеров, такой же, как этот Магрудер, вот Братья Гитлеры с тобойи разобрались. По большой части мы работаем за идею, но иногда и за доллар, каклюбой добропорядочный американец, — он делает паузу, потом изрекает. — В Куинсмы — знаменитости, знаешь ли».

— А пошли вы на хер, — говорит Каллагэн, и тут же праваясторона его лица взрывается болью. Ленни бьет его ботинком с кованым мыском иломает челюсть, как потом выясняется, в четырех местах.

— Странно такое слышать, — голос Ленни доносится извселенной безумия, где Бог, несомненно, умер и лежит, разлагаясь на небесномполу. — Странно такое слышать от святоши, — тут интонации голоса изменяются, онстановится более пронзительным, как у капризного ребенка, требующего очереднуюигрушку. — Позволь мне, Норт. Пожалуйста, позволь. Я хочу все сделать сам!

— И не мечтай, — отвечает Джордж-Норт. — Свастики на лбурежу я, ты всегда портачишь. Потом, если хочешь, можешь вырезать их у него наруках, идет?

— Он же связан! И руки у него в этой гребаной…

— После его смерти, — терпеливо объясняет Джордж-Норт. —После того, как он умрет, мы развяжем ему руки, и ты сможешь…

— Норт, пожалуйста! Я все сделаю так, что тебе понравится. Ипослушай! — по голосу Ленни чувствуется, что ему в голову пришла блестящаяидея. — Вот что я тебе скажу! Если я начну портачить, ты мне скажешь, и яперестану! Пожалуйста, Норт! Пожалуйста!

— Ну… — Каллагэн уже слышал этот тон. Добродушного отца,который ни в чем не может отказать любимому, пусть и психически неполноценномусыну. — Ну, ладно.

Перед глазами у него проясняется. Об этом он может толькосожалеть. Он видит, как Ленни вынимает из рюкзака фонарь. Джордж уже досталскальпель из своего рюкзака, что по-прежнему висит у него на животе. Онименяются. Джордж направляет луч фонаря на распухшее лицо Каллагэна. Каллагэндергается, закрывает глаза. Успевает только увидеть, как Ленни поднимаетскальпель, зажатый в маленьких, но ловких пальцах. Потом, правда, сноваоткрывает, журясь от света.

— Я все сделаю, как надо! — восторженно верещит Ленни. — Явсе сделаю, как надо!

— Только не напортачь, — предупреждает Джордж.

Каллагэн думает: «Будь это фильм, сейчас бы прибылакавалерия. Или копы. Или гребаный Шерлок Холмс в машине времени ГербертаУэллса».

Но Ленни опускается перед ним на колени, видно, что член вштанах стоит колом, а кавалерия не прибывает. Он наклоняется вперед, вытягиваяруку со скальпелем, а копы не прибывают. И пахнет от него не чесноком стоматами, а потом и табаком.

— Одну секунду, Билл, — говорит Джордж-Норт. — У меня идея.Давай я тебе сначала все нарисую. Ручка у меня есть.

— На хрен, — выдыхает Ленни-Билл. Он тянется скальпелем колбу Каллагэна. Каллагэн видит, дрожь возбуждения этого шибздика передается наострое, как бритва, лезвие, а потом оно исчезает из его поля зрения. По его лбупроводят чем-то холодным, которое сразу же становится горячим, а Шерлок Холмс неприбывает. Кровь заливает глаза, он уже ничего не видит, но к нему на помощь неприбывают ни Джеймс Бонд, ни Перри Мейсон, ни Тревис Макги, ни Эркюль Пуаро, нимисс гребаная Марпл.

Перед мысленным взором возникает длинное лицо Барлоу. Волосывампира нимбом плавают над головой. «Давай, лжепророк — говорит он, — переходив истинную веру». Дважды слышится сухой треск, это пальцы вампира ломаютперекладины креста, который подарила ему мать.

— Гребаный неделух, — стонет Джордж-Норт, — это же несватика, это гребаный крест. Дай мне скальпель.

— Подожди, Норт, дай мне шанс, я еще не закончил!

Они препираются над ним, как пара подростков, тогда как яйцау него болят, сломанная челюсть пульсирует болью, а глаза заливает кровь. Всеэти споры семидесятых годов насчет того, мертв Бог или нет… Да вы толькопосмотрите на него! Только посмотрите на него! Неужто могут возникнуть какие-тосомнения?

И вот тут прибывает кавалерия.

9

— Что именно ты под этим подразумеваешь? — спросил Роланд. —Я бы хотел, чтобы ты подробно на этом остановился, отец.

Они по-прежнему сидят за столом на крыльце — веранде, нотрапеза закончена, солнце село и Розалита принесла свечи. Каллагэн прервалрассказ, чтобы попросить ее сесть с ними, и она села. За остеклением верандыдвор темен, насекомые недовольно гудят, желая добраться до света.

Джейк прикоснулся к разуму стрелка, чтобы понять, чем вызванэтот вопрос. А потом, поскольку вся эта секретность ему надоела, выпалил: «Мыбыли этой кавалерией, отец?»

Роланд шокирован, но лишь на мгновение, потом его губыизогнулись в улыбке. На лице Каллагэна читается изумление.

— Нет, — ответил он. — Думаю, что нет.

— Ты их не видел, не так ли? — спросил Роланд. — Ты не виделлюдей, которые тебя спасли.

— Я сказал вам, что у Братьев Гитлеров был фонарь, — ответилКаллагэн. — Сказал правду. Но у других парней, кавалерии…

10